Книга Полуночные поцелуи - Жанин Бенедикт

нее и выходит из нее. Одна из моих рук лежит на ее щеках, и я сжимаю их, даже если на самом деле мне хочется хлопнуть по ним, чтобы увидеть там большой красный отпечаток ладони. И что самое лучшее во всем этом? Она не пассивна. Она так активна во всем этом, вращая бедрами при каждом толчке.

Я буквально не могу понять, насколько эта девушка реальна. Я приближаюсь к точке невозврата, поэтому я удерживаю ее неподвижно и наклоняюсь вперед, чтобы запечатлеть поцелуй на ее лопатке, обдавая холодным дыханием ее обнаженную кожу.

— Я собираюсь разорвать тебя на части, а ты будешь хорошей девочкой и примешь это, верно?

И она хорошая девочка. Лучшая из девушек. Потому что она знает, что действия стоят тысячи слов, и она пишет гребаную диссертацию. Она отдает мне свое тело, двигаясь вместе с моим. Я пытаюсь быть не просто быстрым, но и жестким, целенаправленно врываясь в нее. Трудно поддерживать такой точный темп не только потому, что она чувствует себя так чертовски хорошо, но и потому, что она тянется внутри, чтобы помочь контролировать силу моих толчков. Эти гладкие, пропитанные влагой стенки трепещут вокруг моего члена с каждым ее движением, пытаясь удержать меня, даже когда я отстраняюсь. Трение, которое это создает, невероятно. Даже тихие звуки, которые она издает, феноменальны. Особенно когда она заставляет себя тереть свой клитор, пытаясь достичь этого вместе со мной, все время что-то бессвязно бормоча.

Черт, я люблю женщину, которая берет на себя ответственность.

Я знаю, что она близко, когда она бормочет слова ободрения в изголовье кровати, и я отвечаю, затаив дыхание:

— Я знаю, детка. Я знаю. Просто кончи снова и позволь мне почувствовать это. Дай мне это услышать. — Потому это так. Я действительно знаю. Я испытываю точно то же самое, что и она, и я это знаю.

Когда я собираюсь закончить, я кладу свою руку поверх ее и помогаю сильнее надавить. Затем я погружаюсь снова и снова — неглубоко, грубо и настойчиво. Мое лицо пылает, мое сердце бешено колотится, пытаясь справиться с напряжением и энергией нашего траха. Если мы продержимся еще немного, я почти уверен, что кровать сломается или я упаду в обморок. И затем…

Мой оргазм пронзает меня насквозь. Мой рот сжимается на ее плече, жестко и неистово, когда настоящий крик вырывается из моего горла, мое тело сотрясается в конвульсиях. Дымка возбуждения рассеивается, и плотский прилив удовольствия захлестывает меня, как шторм. Экстаз пронзает меня, когда мои движения сбиваются с ритма, а мой член пульсирует от заряда моего освобождения, опорожняясь в презерватив.

Ее освобождение настигает ее несколько секунд спустя. Девочка-кошка кричит: «Да», и, клянусь, я бы пожертвовал своим левым яйцом, чтобы снова услышать, как она держит эту ноту. Ее киска сжимается вокруг меня, как будто пытается выжать из меня все до последней капли удовольствия, и ей это удается, продлевая резкий прилив эйфории, захлестывающий меня, когда она катается на волнах своего оргазма.

Когда это заканчивается, вся энергия из моего тела вытекает, и я не в состоянии держать себя в руках. Я откидываюсь на матрас, мой член с легкостью выскальзывает из нее. Я шиплю, когда он чувствительно ударяется о мой пресс. Она остается на коленях, все еще цепляясь за спинку кровати изо всех сил, костяшки ее пальцев побелели.

Девочка-кошка выглядит красиво в тусклом свете лампы, и поэтому я любуюсь ею с ленивой сосредоточенностью. Ее потная кожа поблескивает блестками. Слабое свечение подчеркивает ее фигуру, танцующие тени отдают дань уважения изгибам ее пышного тела. Мои руки щекочут, страстно желая потянуться вверх, чтобы погладить ее очертания. Когда к ней возвращается самообладание, она поворачивается, чтобы посмотреть на меня. Я облизываю губы, желание снова охватывает меня.

Но, увы, я чертовски разбит. Измученный. Ставший физически бесполезным. Мой член может дергаться сколько угодно, но в ближайшее время я ни за что не смогу пройти еще один раунд.

— Спасибо, что продержался больше двух минут, — наконец произносит мой секс на одну ночь, и во рту у нее пересохло. Я киваю и улыбаюсь, немного радуясь, что ее стандарты такие низкие. Должно быть, я был для нее первоклассным партнером.

НАПОМИНАНИЯ

список задач

ответить гроссмейстеру Бернарду из Bear's GM

оформить страховку на ингалятор Моники

закончить статью по статистике

подготовиться к промежуточному экзамену 1 NIS 3325

новый пиар для DL

купить цветы на день рождения мамы

бюджет на следующий месяц с Катей

Глава 5. Разговоры в постели: дубль один

Грета

— Где ты хранишь дополнительные простыни?

— Шкаф. Верхняя полка справа. Хватай желтые.

Парень-курильщик с важным видом проходит мимо того места, где я стою перед туалетным столиком в ванной, к моей гардеробной. Он колеблется секунду, его глаза задерживаются на моем отражении. Когда я встречаюсь с ним взглядом через зеркало, он подмигивает и идет дальше. Как ни прискорбно мне это признавать, но парень-курильщик начинает нравиться мне немного больше, чем следовало бы. От того, как он точно следует инструкциям, до того, как он успешно провел экспресс в один конец до Паунд-тауна, он слишком хорош, чтобы быть правдой. Чтобы дополнить свой щедрый список качеств, он снимает простыни, бросает их в стирку, затем идет надевать новую пару на кровать, и все это без всякого намека. Где-то есть мать, которой нужно, чтобы к ее порогу доставили корзину с фруктами. Даже когда я пытаюсь сохранять бдительность в отношении своего ночного распорядка, я не могу удержаться, чтобы не покачнуться на пятках, украдкой наблюдать за ним через дверь, рассеянно втирая сыворотку в кожу дольше, чем необходимо.

Я прикусываю язык и подавляю стон от того, как он расстилает простынь на моем матрасе. А когда он идеально загибает свободные концы по краям, создавая безукоризненные уголки? У меня идет пена изо рта, я сжимаю ноги вместе, чтобы сохранить хоть каплю здравомыслия. Разве это неправильно — возбуждаться от того, что кто-то застилает постель? Может быть. Но киска хочет того, чего она хочет, и то, как двигаются его бицепсы и лопатки, изгибаются контуры его обнаженной, замысловато накрашенной спины, когда он выполняет эту рутинную работу, заставляет мои хорошо оттраханные мышцы дрожать.

Парень-курильщик вскакивает, когда заканчивает работу. Я будто получаю удар хлыстом, так быстро скрываюсь из виду, продолжая заниматься собой. Каким бы привлекательным ни был мужчина, меня никогда не поймают на том, что я расслабляюсь и засматриваюсь.

— Должен ли я впустить Рэйвен? — спрашивает он. —