Книга Тверской бульвар - Чингиз Абдуллаев

Не обращайте внимания на мои дурацкие дилетантскиерассуждения. Но вспомните о них, когда ваш ребенок пойдет в школу. Тамнаверняка окажется хотя бы один еврейский мальчик, который никогда не будетдраться, сквернословить, пропускать занятия, бездельничать. Он будет читать,заниматься, серьезно относиться ко всем предметам и в результате станет самымлучшим. Еврей-двоечник — это нонсенс. Хотя попадаются и такие. Может, имрелигия помогает? Или опыт выживания? Не знаю. Только нам всем нужно бы у нихпоучиться. Вот такая я «жуткая антисемитка». Я им ужасно завидую и хочу, чтобымой Саша был таким, как внуки Розенталя.

Марк Борисович позвонил академику, при имени которого у менявсе похолодело внутри. Это один из самых известных людей в нашей стране.Академик — друг семьи моего босса. Он вежливо выслушал Розенталя и сообщил, чтопрофессор Левчев выдающийся специалист и один из всемирно признанныхискусствоведов. Вот так. Это тоже чисто еврейская черта. В худшем случае онипросто промолчат. В лучшем — говорят о других самые приятные вещи. И никогда небудут распространять гадости про своих коллег. Розенталь положил трубку иобъявил мне, что я могу самостоятельно поработать с профессором.

Как я говорила, Левчев появился ровно в одиннадцать утра.Подтянутый, сухопарый человек, чем-то похожий на моего любимого АндронаКончаловского. Я вспомнила, что он понравился мне еще тогда, когда я увиделаего на даче. Сухая, словно пергаметная кожа, очки в дорогой оправе, короткоподстриженные волосы. Очень модные пиджак, рубашка и шейный платок. Левчевскорее похож на итальянского продюсера, чем на ученого. Но я заметила, что онволновался. Профессор тоже вспомнил, что мы с ним беседовали на даче у Нины. Яеще тогда отметила, что у него приятный голос. Левчев любезно сообщил мне, чтоя произвела хорошее впечатление на его супругу. Я не стала говорить в ответ,какое впечатление произвели на меня его супруга и их домработница, а заодно истрашная собака. Когда мы уладили необходимые формальности, я пригласилапрофессора в мой небольшой кабинет. Да, к тридцати девяти годам у меня появилсясвой кабинет в офисе Марка Розенталя. Если вы не понимаете, о чем я говорю, топредставьте, что вы литератор. Букеровскую премию вы уже получили. На очередиГонкуровская и Нобелевская. Гонкуровская — это когда меня переведут в огромныйкабинет, где сидит заместитель Розенталя, а Нобелевская — это когда я заменюсамого Марка Борисовича. Но до этого еще далеко и моя «букеровская» меня вполнеустраивает.

Левчев вошел в мой кабинет, и я почувствовала запах егопарфюма. Этот аромат мне известен. Новый запах «Армани код» для мужчин. Викторподарил мне «Армани код» для женщин, и я специально отправилась в магазин,чтобы прочувствовать запах мужского аромата. И купила такой флакон Виктору. Ноон его еще не открывал. У моего клиента были печальные и внимательные глаза.Хорошо, что я была одета по всей форме. На мне в тот день был очень неплохойделовой костюм фисташкового цвета от Баленсиаги, а под пиджаком — белоснежнаяблузка. В общем выглядела я очень даже неплохо. И волосы тоже были хорошоуложены. Я улыбнулась моему новому знакомому, хотя отлично понимала, что в егосостоянии мои улыбки ему нужны меньше всего.

— Я вчера был в милиции, — сообщил мне Левчев. — Дело ведетмайор Сердюков. Но вчера вечером он сообщил мне, что наше дело решено передатьв прокуратуру. Сегодня они должны мне перезвонить.

— Понимаю. Обычно подобные поиски ведет милиция. Нопреступлениями против личности занимаются сотрудники прокуратуры. Может, онирешили, что так будет надежнее, хотя мне еще неизвестно, какие у них для этогооснования. — Я старалась быть внимательной и участливой одновременно. У меняочень хороший муж и нормальная семья, но если бы я встретила такого профессорагде-нибудь в другом месте, то могла бы и не устоять перед его обаянием. У неготакие длинные и красивые пальцы, такое породистое, скуластое лицо! И синиеглаза. Никогда в жизни не подумала бы, что могу запасть на человека, годящегосямне в отцы. Ему за шестьдесят, мне — тридцать девять. Столько же, сколько егосыну. Или я на год старше? В общем, полное падение нравов. Хотя не скажите. Мойобожаемый Кончаловский женат на молодой женщине, которая годится ему во внучки.Есть такие старички, которые, как хорошее вино, с годами становятся тольколучше. Посмотрите на Шона Коннери. В молодости это был смазливый Джеймс Бонд,очень красивый и не очень глубокий. А в старости стал настоящим джентльменом спонимающими умными глазами и скрытой лукавой улыбкой. Я уже не говорю, что онпросто красивый мужчина.

— Как вы считаете, исходя из вашего опыта, мы еще сможемнайти нашего Константина? — спросил профессор.

Я промолчала. Врать не хотелось, говорить правду — не могла.Мое замешательство Левчев понял правильно. Об этом мне сказала дрожь,пробежавшая по левой стороне его лица. Господи, как же я хорошо его понимала!Если бы пропал мой Саша, я, наверное, орала бы от ужаса и горя, а он молодец,еще держится.

— Ваше молчание тоже ответ, — сказал профессор.

— Нет, — сразу возражаю я, — нет, вы меня неправильнопоняли. Я ваш адвокат и должна говорить вам правду. Я задумалась надобстоятельствами дела. Мы ведь пока ничего не знаем. Мне даже неизвестно,какими сведениями располагает милиция или прокуратура.

— Никакими, — печально ответил Левчев. — Мальчик ушел издома и пропал. Никто и нигде его не видел. Как будто провалился сквозь землю.Или его похитили инопланетяне. Сейчас есть такая теория, что иногда людейпохищают инопланетяне. Чушь очевидная, но появилась масса безумцев, которые наполном серьезе утверждают, что во всех подобных случаях неожиданногоисчезновения людей виноваты пришельцы из космоса. Хорошо еще, что Медея неверит в такие глупости.

Конечно, не верит. Она, в отличие от мужа, точно знает,каким именно был ее мальчик. И понимает, что он не мог просто так исчезнуть.Возможно, ему действительно плохо и он переживает очередную ломку где-то наквартире своих друзей. Или попал в больницу под вымышленным именем, чтобы непозорить отца. Поэтому Медея сама проверяет все больницы. Ее можно понять, ейдаже можно посочувствовать.

— Сегодня поеду к этому Сердюкову, — сообщила я Левчеву, —узнаю, что им известно. У вас есть какие-нибудь пожелания или предположения? Выпонимаете, что я не смогу сама искать мальчика, но буду представлять вашиинтересы во всех инстанциях, чтобы вы не беспокоились.

— Я согласен забросить все и бегать сколько нужно, —вздохнул профессор, — лишь бы найти Константина.

Он все время называл сына полным именем. Не думаю, что умальчика с отцом были очень близкие отношения. Такие люди, как Левчев, бываютзаняты своим делом и очень неохотно впускают в свой мир даже самых близкихлюдей. А Медея рядом с ним именно потому, что она его коллега. Во всякомслучае, мне так показалось.

— Может быть, им еще раз опросить ребят, которые дружили снашим сыном? — нерешительно предложил Левчев. — Я думаю, что у них должны бытькакие-то общие интересы или общие знакомые. Хотя все ребята говорят, что незнают, куда исчез Константин.