Книга Смерти смотрели в лицо - Виктор Васильевич Шутов

улицах рабочих поселков пестрят объявления: «Тот, кто не выйдет на работу в течение 3 дней, будет расстрелян». Металлурги уходят в села. Оставшихся полиция и жандармерия под угрозой оружия сгоняют на восстановление цехов. Но результата пока нет.

— Пока нет,— повторил Александр Антонович.— И не будет. В первые дни народ сопротивляется стихийно. Но сопротивление необходимо направлять на путь разумного саботажа. Будет меньше жертв, а удар по оккупантам ощутимее.

- Вы имеете в виду подполье? — спросил Леонид Георгиевич.— Его организаторскую роль?

— Как непременное условие,— ответил Шведов.— Обыватель может не опомниться от происходящего — запугивания, арестов, расстрелов. Но рабочий класс другой закваски. Убьют товарища — на его место встают двое. Вот здесь позарез и нужна умная направляющая рука. Главное — изучить врага. А потом бить в самое уязвимое место.

— А там можно? — чуть улыбаясь, спросил Мельников. Ему все больше и больше нравился этот коренастый капитан с открытым смуглым, как у цыгана, лицом, с умными проницательными глазами.

— И можно, и нужно. Особенно сейчас. На Донце немца остановили, под Москвой... Блицкрига не получилось. У наших людей температура настроения резко поднялась вверх. Теперь бы довести ее до кипения. В тылу есть вожаки...

— К сожалению, по поступающим сведениям, многих казнили.

— Народ выдвинет новых. Иначе быть не может! — громче обычного сказал Александр Антонович.

— Центральный Комитет недавним решением обязал обкомы партии направлять в тыл своих представителей,— произнес Мельников и задержал взгляд на своем собеседнике.— Скажите, товарищ Шведов, вы откуда родом?

Капитан озорно блеснул глазами.

— Как у нас говорили, я — юзовский босяк,— ответил он и поспешно добавил: — От слова «босой», конечно.— И уже серьезно сказал: — В общем, всю сознательную жизнь провел в Сталине

— Пролетарский город. Кажется, совсем недавно был я там. А нынче — как будто на другом краю света,— задумчиво произнес Леонид Георгиевич, встрепенулся и встал.— Спасибо вам, Александр Антонович. Рад был познакомиться. Надеюсь, еще увидимся...

Через пять дней они встретились снова.

После беседы со Шведовым секретарь обкома спросил члeна военного совета, куда они думают направить капитана.

— У него хватка политработника,— ответил тот,— Да чекисты имеют на него виды.

— А если объединить и то, и другое?

— Не понимаю.

— Направить его в тыл. Там нужен разведчик, политработник и командир. По всем статьям подходит. К тому же — молодой, энергичный, знает обстановку.

— Уговорил, он в твоем распоряжении, Леонид Георгиевич...

Длинная легковая машина «М-1» в белом камуфляже петляла между сосен по свеженакатанной снежной дороге. Справа, за стволами деревьев, над самым горизонтом мелькало багряное от мороза солнце. Короткий декабрьский день клонился к закату.

В машине рядом с водителем сидел полковник — paботник штаба, а на заднем сиденье — Шведов и Шумко. Александр Антонович изредка поглядывал на своего соседа. Тот надвинул на глаза шапку и дремал. Утром в Ворошиловске Шведов вместе с ним еще раз проштудировал немудреную легенду, с которой ему предстояло перейти линию фронта. Дали кличку «Сашка», выписали паспорт на имя Гавриленко Александра Антоновича 1908 года рождения. Он должен был добраться до областного центра, установить фамилии руководителей оккупационных органов власти как немецких, так и их ставленников. По мере возможности выяснить, какие воинские части дислоцируются на территории области и в городе Сталино. Это была оперативная часть задания. Другую часть, как предполагал Шведов, более сложную, ему еще предстояло получить. Его везли в район Красного Лимана на конспиративную квартиру, где проходили инструктаж засылаемые в тыл представители штаба фронта или обкома партии.

Машина остановилась невдалеке от добротного деревянного дома с небольшим крыльцом под навесом. Невысокие осокори и клены окружали дом, на их голых ветвях лапчато лежал недавно выпавший снег.

— Словно чайки крылья распластали,— сказал Александр Антонович, показывая на деревья.—Красота какая!

...Беседа длилась уже третий час. Шведов и Мельников сидели за круглым столом, накрытым оранжевой с красными розами скатертью. У железной под самый потолок печи стоял, прислонившись к ней спиной, Демьян Сергеевич Коротченко, высокий, седеющий мужчина с крупным уставшим лицом. Шведов по портретам знал секретаря Центрального Комитета КП(б) Украины, видел издали на совещании в Киеве и никак не предполагал встретить его у самого фронта в скрытом от посторонних глаз лесном доме. Встретить за сутки до ухода в тыл врага.

Но не растерянность на мгновение остановила его у порога. «К секретарю ЦК просто так не приводят»,— подумал он. Демьян Сергеевич заметил нерешительность гостя и подошел к нему.

— Прошу к нашему шалашу, Александр Антонович,— сказал он, подавая руку,— Я — Коротченко.

— Узнал вас, Демьян Сергеевич, и...

— Удивился? — подхватил Коротченко.— Признайтесь.

— Скорее — смутился и насторожился,— ответил Шведов. Увидев приветливый взгляд собеседника, добавил: — Почему вдруг меня — к секретарю ЦК? Поневоле задумаешься.

— А Леонид Георгиевич точно обрисовал тебя, товарищ Шведов,— заговорил, улыбаясь, Коротченко.— Откровенный. Прости, что называю на «ты». Небось, лет на пятнадцать моложе меня?

— Александр Антонович одиннадцатого года,— вставил Мельников.

— О, так на все семнадцать! — воскликнул Демьян Сергеевич и предложил Шведову сесть. Попросил рассказать, что он видел в оккупированных районах, трудно ли было перебраться через передовую.

Шведов отвечал обстоятельно, уверенно и постепенно успокоился. Разговор принял характер товарищеской беседы.

За окном сгустилась ночь. Стенные ходики показывали двенадцать, но собеседники, казалось, забыли о времени. Цель, ради которой они сошлись, объединила их — разных по возрасту и темпераменту. У поседевшего, с глубокими морщинами на лбу секретаря ЦК за плечами нелегкая жизнь батрака и рабочего до революции; он воевал в партизанских отрядах в годы гражданской войны, гонялся за петлюровскими бандами. Прошел путь от секретаря райкома до руководителя Украинского правительства, а затем секретаря ЦК, которому поручено организовать партизанское движение в тылу фашистских захватчиков и руководить им.

Секретарь Сталинского обкома —его товарищ по партийной работе. Большевистская закалка, полученная и в рабочей среде, талант организатора выдвинули его инженера, на ответственный пост руководителя в Донецком крае — важнейшем арсенале страны.