Книга Детский сеанс. Долгая счастливая история белорусского игрового кино для детей - Мария Георгиевна Костюкович

них, смирившись с их несовершенством, пионеры взялись их перевоспитать. Это похоже на признание своего поражения, но герои держались оптимистами.

Примечательно, что по документам Белгоскино «Хромоножка», хоть и снималась с расчетом на детского зрителя, детским фильмом не считалась, а настоящий «першы дзіцячы фільм» белорусская киностудия намерилась создать годом позже, в 1931-м, – документально-игровую ленту с анимационными вставками «Юные изобретатели», «о политехнизации детского сада». Фильм энергично рекламировали, но так и не сняли. Из разрозненных аннотаций можно понять, что речь в нем шла о том, как дети осваивают технику и сами конструируют параплан. Сценарий обсуждали в школах, пионерских отрядах и в Центральном доме детского коммунистического движения. Там дали такой отзыв, из которого можно понять образ мыслей сталинской культуры:

«Неабходна ва ўсёй карціне выпяціць ня толькі адну піянерку, а цэлае зьвяно. Лічыць неабходным унесьці наступныя дадаткі:

<…>

б) паказаць, што ўся работа піонэраў праходзіць пад кіраўніцтвам камсамольцаў.

<…>

г) уключыць у карціну момант па барацьбе піонэраў за выкананне дагавораў с НКЗемам і ВСНХ» (Народным Комиссариатом Земледелия и Высшим Советом Народного Хозяйства, высшим органом управления экономикой в СССР. – Прим. авт.)41.

Заметьте, в официально «первом белорусском детском фильме» обозначены главные понятия новой идеологии детства – коллективность, организованность и борьба. Их не было в ранних пионерских фильмах, и даже «Хромоножка», вроде бы высказываясь о пионерах и силе коллектива, обходилась более свободными, не связанными с субординацией, образами.

Словом, к началу тридцатых из фильмов вымели все стихийные и противоборствующие силы и действие упростили до таких пределов, в которых довольно просто проявить волю, чтобы победить в безнадежном деле: только проявить волю. За это отвечал лозунговый склад агитационных сюжетов и еще послереволюционный исторический оптимизм, сообщивший всем ранним советским фильмам уверенность в том, что когда-нибудь, «но не сейчас», все будет хорошо. Других черт, в общем-то, у героев не было, и собирательный образ пионера, сократившись наконец до одной-единственной черты, превратился в тип. Первый тип героя-ребенка в советском и белорусском детском кино – пионер.

В фильмах 1920-х годов пионер воплотился во всей полноте. Многие его черты противоположны свойствам мира, в котором он существует, их связь очень похожа на ту, что соединяла доктора Джекила с мистером Хайдом: мир неповоротлив, пионер подвижен; мир несвободен – пионер волен делать что пожелает; мир отстал, пионер впереди всех; мир слаб и устал, пионер бодр и полон сил; наконец, мир безволен, а пионер… Как вы уже поняли, герой-пионер не обязательно член пионерской организации и может не носить внешних примет пионерии, это лишь наименование модели поведения, которая ясней всего воплотилась в серии пионерских образов. Пионер – воплощение культурного героя42, чья задача очень похожа на созидательную, но если присмотреться, то лучше всего ему удается упорядочивать хаотический мир. Это потому, что он появился на свет в одно время с еще не утвержденным, но уже ясным соцреализмом, в котором, по проницательному выводу Катерины Кларк, основным сюжетом и тематической линией был переход стихийности в осознанность, или хаоса в порядок43. Как всякий культурный герой, пионер появился в мире, чтобы исправить его, совершив волевое усилие. Если хотите, он вернул в мир волю, без которой мир распался.

Пионер умело скрывает свое внутреннее противоречие – с одной стороны, он вроде незауряден, но с другой, он всегда в коллективе таких же, как он. Парадоксальным образом герой-одиночка, воплощение воли, способен существовать лишь в общности и к ней стремится, в отличие от всех мифологических культурных героев, которые со времен Гомера и еще более ранних оставались одиночками и даже оказывались жертвами своего подвига во имя общности. Двадцатые годы самые благодатные для героя-пионера – это начало новой мифологии, в которой он главный персонаж, у него еще нет серьезных выносливых антагонистов, преодолевать ему приходится только архаичные косные силы, которые всегда проиграют, ведь их расцвет остался в прошлом. Более симпатичных героев в пионерских историях тоже нет, и пионерам достаются все зрительские симпатии, сюжетные выгоды и победы: пионеры выходят абсолютными победителями. Главное: победа не зависит от трудности препятствий – она будет одержана в любом случае, даже когда обстоятельства сильнее героя. Правда, идеальное воплощение пионера появилось только в 1940-м, когда Аркадий Гайдар придумал Тимура Гараева (кстати, в киносценарии раньше, чем в повести).

Пользуясь неоспоримым превосходством, пионеры двадцатых прокламировали такие же бесспорные и банальные идеологические лозунги. Но не стоит беспокоиться, нет убедительных подтверждений того, что хоть один пионерский агитфильм был хоть немного любим публикой – или хотя бы замечен ею. Идеология, сама себе летописец, невзирая на целевую аудиторию кропотливо создавала нужный ей одной дискурс, а целевая аудитория невзирая на идеологию смотрела интересные ей фильмы, а неинтересные смотрела вполглаза. Обе стороны были вроде бы равнодушны к назидательным фильмам о пионерах, и эти фильмы, быстро стершись из кинематографической памяти, остались разве что вещдоками противоречивой, насыщенной, чудовищной, захватывающей эпохи.

Пройдет десяток лет, тип пионера покажет свои отрицательные стороны, которых, на первый взгляд, в нем нет. Его тяга к порядку обернется тиранством и доведет вольный мир до полного оцепенения. Его незаурядность приведет к жертвам, даже человеческим, к агрессии сверхчеловека. Его склонность к коллективизму откроет, что он не творец, а исполнитель, которому для проявления незаурядных способностей нужны экстраординарные и даже экстренные обстоятельства. Уже к началу войны окажется, что его воля способна творить чудеса только в бедственном положении, а в нормальном, спокойном мире пионер сдувается и становится тихим деспотом, одержимым бюрократом, который никому не дает жить и сам страдает от скуки. Это роднит его со всеми супергероями в мире, от Джона МакКлейна до Гарри Поттера – все они, тихие троечники в обычной жизни, в чрезвычайных обстоятельствах становятся героями. Героем-пионером управляет тот же архетип Героя, что Суперменом, и Человеком-пауком, и всеми бывшими и будущими супергероями. На самом деле пионер не умеет создавать новый мир и желать перемен. Он глубоко консервативен и только желает исправить несправедливость, восстановить нарушенный порядок. Он часто обращен к прошлому, в котором помнит золотой век. Ему, если хотите, постоянно нужно плохое, выведенное из строя настоящее, чтобы исправлять его, но исправив, он доводит мир до полного паралича, и тут нужна внешняя сила, умеющая все снова сломать. Пионер хороший исполнитель, с сильной волей, выносливостью и уживчивостью в коллективе, он хорошо приспособлен ко чрезвычайным обстоятельствам, у него отличная выдержка и сильная жажда победы, и еще ему нужна внешняя вражеская сила – похоже, каждый пионер мечтает стать солдатом, и примечательно, что в фильмах о пионерах, начиная с Тимура, часто возникает фоновая фигура военного, который