Книга 90-е: Шоу должно продолжаться 4 - Саша Фишер

ее разбежались лучики добрых морщинок. — Любовь — это всегда хорошо. Любить надо, пока можется.

И вздохнула. Грустно мечтательно.

«Это правда», — подумал я. И так и ехал всю дорогу, как дурак улыбаясь.

В квартире было уже темно, все спали. Я чуть было по инерции не пошел в свою комнату, но вовремя вспомнил, что там теперь обитают супруги Грохотовы, а мое место — на диване в гостиной. Мимоходом злорадно подумал, как им, должно быть, тесно на моей не самой широкой тахте и принялся наощупь раздеваться. Мама позаботилась, и постельное белье уже было расстелено.

Когда я вжикнул ширинкой на джинсах, то почувствовал, как меня обхватили чьи-то руки.

— Ты не представляешь, как я по тебе скучала! — раздался у самого уха жаркий шепот.

Глава 5

— Пойдем на кухню, поболтаем, — тихонько сказал я, снимая с себя руки Лены. Конечно же, это была она, а кто еще? Когда я ушел в новогоднюю ночь общаться с друзьями-приятелями, я ее из головы выкинул, но она никуда не исчезла. И вот сейчас, пожалуй, настало время, когда мне предстоит узнать, что она такое. И какую роль сыграла в жизни Вовы-Велиала.

Я плотно закрыл дверь и включил свет. Девушка снова попыталась меня обнять, но я отклонился и поймал ее руки. Усадил за стол. Для этого мне пришлось преодолеть нехилое такое ее сопротивление.

— Ну что опять не так? — сжав губы, спросила она.

— Опять? — я изогнул бровь и хмыкнул. Обычно нет необходимости знать, о чем идет разговор, чтобы по ходу дела вникнуть в его суть, просто отпуская короткие реплики и наводящие вопросы. И собеседник, неважно какого пола, выложит все без особых проблем и удивлений в твоей неосведомленности. Не прокатывает такое только на экзамене, но сейчас-то не экзамен.

— Ты же сам сказал, что соскучился, — глаза Лены смотрели с упреком. — А теперь в кусты, да?

«Не нужно путать вежливость с флиртом», — подумал я. И с некоторым неудовольствием почувствовал, что она меня бесит. Не нравится. И даже не просто п принципу «не мой типаж», объективно, вполне симпатичная девушка, глаза красивые, черты лица, фигура нормальная, и все такое. По-другому не нравится. Иррационально. Мы еще разговор толком не начали, а мне уже хочется бросить: «Да пошла ты…» и грохнуть дверью со всей силы. Я повернулся к плите, чтобы поставить чайник, чтобы как-то скрыть свои эмоции. Не очень уместные? Или все-таки…

— Или ты все еще злишься на меня из-за той истории? — спросила Лена.

«Некоторые девушки сразу рождаются тетками, — подумал я, молча. — У них с детского сада отрастает требовательный тон в голосе, а выражение лица „вы все мне должны“ появляется с пеленок».

— Знаешь, я сейчас тебя понимаю, — продолжила Лена. — Я была слишком настойчива. Но я изменилась! И не только внешне, я теперь совсем другой человек!

— Все меняется, — философски отметил я, так и не повернувшись.

— Пока мы жили в Москве, я многое обдумала, — сказала Лена. — И кажется теперь понимаю тебя даже лучше, чем ты сам себя понимаешь.

«Ну, круто…» — подумал я. Кажется, мне удалось справиться со своим лицом, и оно больше не выдавало моего настойчивого желания послать ее куда подальше. Ну и любопытство включилось, наконец-то. Что же она такое сделала? Судя по ее обвинительному тону, это именно она что-то накосячила. Ну и мама была практически убеждена, что я сбегу, как только узнаю, что она приезжает.

— Знаешь, когда родители привели меня к психологу, я была страшно на них обижена, — ага, кажется, она начала повествование! Значит можно сесть напротив нее и внимать, изредка поддакивая. Я сделал глубокий вдох и повернулся. Шагнул к столу и сел.

— Мне тогда казалось, что они меня предали, — продолжила она. — Считают меня психом, или что-то вроде. Я с ними не разговаривала, наверное, неделю. Но потом Клара Ильинична убедила меня, что все в порядке. И что то, что я не сбежала и не замкнулась, было самым правильным шагом в моей жизни.

— Рад, что это так, — кивнул я.

— Ты так и не сказал мне, как я выгляжу! — глаза Лены сверкнули упреком.

— Отлично выглядишь, — сказал я. — Даже обалденно.

— Я думала, ты меня не узнаешь, когда увидишь, — она гордо вздернула подбородок. — Но Клара Ильинична предупреждала меня о чем-то подобном. Она сказала, чтобы я не ждала от нашей встречи слишком многого, потому что… Блин, я не понимаю, ты что, вообще не удивлен тем, как я похудела, да?! Я думала, что ты из-за этого от меня тогда шарахался! Я же еще тогда говорила тебе, что смогу, только дай мне шанс! И вот я здесь! Тонкая, как тростиночка! А ты сидишь, как чурбан, и вообще ничего не хочешь мне сказать по этому поводу.

— Ну почему же? — я пожал плечами, снова почувствовав непреодолимое желание послать ее на хрен. — Ты правда отлично выглядишь. Не ожидал. Просто я тоже изменился.

— Ни черта ты не изменился! — зло бросила она. — Чтобы измениться, нужно над собой работать! А ты как был инфантильным мальчишкой, который ради мнения окружающих готов на все, даже на… Ты ведь до сих пор не извинился передо мной!

— Да? — удивленно хмыкнул я. — И за что же?

Тут же дал себе мысленного леща. Что сложного было сейчас сказать «ой, прости, все эти годы грыз себе мозг, кюшать не мог»?

— За то, что не оставил мне другого выбора, кроме… девушка сжала губы. — Ну, ты понимаешь.

Я молча смотрел ей в лицо. Кое-что я уже, разумеется, понял. Девушка была толстой и влюбленной в Вову-Велиала. Без взаимности. Случается. Но тут было что-то еще. Не просто влюбленность в одни ворота, а история, которая случилась после.

— Выбор всегда есть, — я пожал плечами.

— Тебе что, все равно, да? — в голосе девушки появились истерические нотки. — Ты хоть представляешь, чего мне стоило сделать из себя такую красотку? Да я в голодные обмороки падала! У меня все болело, все! Каждая косточка, каждый палец! А я все равно вставала, и шла бегать! В шерстяном костюме