Книга Redrum 2017 - Евгений Олегович Шиков

class="p1">— Но есть же правила, — смутился лаборант. — Мы должны докладывать обо всех…

— Руслан! — прервал его микробиолог. — Как только мы сообщим о нашем открытии, появится куча желающих самим заняться изучением этого феномена. Возможно, сюда прибудут новые люди. Ты хочешь этого?

Лаборант медленно покачал головой.

— Мы открыли эту штуку, — сказал Щербин. — И мы же её исследуем. Это дело нашей группы, и ничьё больше. Согласны со мной? — он обвёл взглядом своих коллег.

Все, кроме Луговской, кивнули.

— Вот и отлично! — подвёл итог Щербин. — Тогда закончим обед и за дело.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

— По крайней мере, теперь ясно, почему на Нереиде нет животных, — сказал Щербин, наблюдая за тем, как медленно вращаются в наполненной водой колбе крошечные искорки. — Все попытки возникнуть были пресечены этой дрянью! Растениям временное остекленение не страшно. Оттаяв, они возобновляют деятельность. Но животные развиться в таких условиях не могли.

— Похоже, человечество зря потратило столько времени на исследование этой планеты, — отозвался Рудер. — Для жизни людей она непригодна.

— Ну, почему? — не согласился Руслан. — Если очистить её от искр…

— Каким образом? — Щербин усмехнулся. — Мы даже не знаем, что это такое! Откуда берётся, куда исчезает. Как происходит реакция остекления и последующего растворения.

— Узнаем, Семён Михайлович. Рано или поздно.

Микробиолог покачал головой, но ничего не ответил.

— Не мы, так другие, — добавил лаборант, понимая его сомнения.

Щербин потряс колбу.

— Опять застыла, — объявил он. — На солнце всё повторилось.

— Я всё думаю про Свена, — сказал Руслан. — Может быть, мы убили его. Кто знает… — лаборант пожал плечами.

— Марина же сказала, что мозговая деятельность не возобновилась бы, — возразил Рудер.

— В этом нельзя быть уверенными. Мы ничего не знаем об этом веществе.

— Почему тогда Нереида не заселена животными? — спросил Щербин.

— Ладно, разглагольствовать можно сколько угодно, — сказал химик, закрывая бокс. — Толку-то? Свен мёртв, и с этим уже ничего не поделаешь. Вернёмся на базу и вплотную займёмся этими искрами. Предлагаю устроить так, чтобы свет Гипериона падал на образцы в лаборатории. Тогда не придётся всё время таскаться в скафандрах наружу.

— Для этого придётся выделить помещение и оборудовать его так, чтобы мы не контактировали с веществом.

— У нас есть неиспользуемые помещения. Предлагаю переделать одно из тех, что расположены с восточной стороны. Тогда можно будет проводить исследования весь день.

— Хорошо, займитесь этим с Русланом.

Учёные вернулись на базу, поместив все образцы в герметические ячейки для хранения. По пути в комнату отдыха они встретились с Луговской. Врач шла из лаборатории, где препарировала оттаявшие останки геолога.

— Узнала что-нибудь новенькое? — спросил Рудер.

— Нет. Просто мёртвая плоть. Никаких видимых изменений.

— На том образце, что ты дала, при свете Гипериона появились искры, — сообщил Щебин. — Радуга тоже возникла.

Микробиолог не стал упоминать, какой именно это был образец — указательный палец Свена.

Луговская кивнула.

— Мне кажется, мы столкнулись с веществом, которое продуцирует семицветный спектр при попадании на него лучей Гипериона, но пропадает из виду, поглощая весь остальной свет. Ну, или что-то в этом роде. Я не специалист.

— Дело не только в том, видит его человеческий глаз или нет, — возразил Рудер. — Эти искры не обнаруживает сканер. Никаким образом. Вот что действительно странно.

— Я тут подумал: а что, если они разумны? Только умоляю, не смейтесь!

Химик удивлённо приподнял брови, глядя на Щербина.

— Семён Михайлович, побойтесь Бога! Каким образом?

Микробиолог развёл руками.

— Если нам удастся исследовать их при свете Гииериона, возможно, это станет ясно.

— Я думаю, они имеют кристаллическую решётку, — сказал Рудер. — Что и объясняет возникновение радуги. Так что я уверен, это твёрдое вещество.

— Хотите пари, коллега? — прищурился, протягивая руку, Щербин. — Тысячу кредитов на то, что эти искры — единственные представители фауны на Нереиде.

— Скажите ещё, что они разумны!

— Э, нет, так я рисковать не стану.

— Ладно, как хотите, — Рудер крепко пожал микробиологу руку. — Согласен. Живые против неживых.

— Марина, разбей, — попросил Щербин.

— Господи, как дети малые! — закатила глаза врач. Она ударила по рукам коллег. — Довольны?

— Вполне, — кивнул Рудер. — Займёмся устройством подходящей лаборатории. Открытой солнцу.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

В отсеке, который занимал геолог, все вещи были на своих местах. Педантизм Свена ощущался в каждом предмете, даже в том, как эргономично была расставлена мебель.

Руслан отодвинул вертящееся кресло и сел за компьютер. Он хотел просмотреть последние записи погибшего — вдруг там обнаружится что-то интересное. Хоть у Свена и поехала крыша, в голову ему могли приходить и здравые идеи. Сейчас, когда группа занялась исследованием неизвестного вещества, любая информация или просто теория могла пригодиться.

Лаборант открыл несколько папок. К счастью, пароля не требовалось: члены группы заранее договорились, что не станут ничего прятать друг от друга. Руслан начал с просмотра записей журнала геолога — по правилам, он дожжен был заполняться каждый день. До сих пор в компьютер Свена никто не заглядывал — как-то по умолчанию все решили, что ничего толкового безумец написать не мог. Но теперь, когда было сделано открытие… Кто знает, до чего додумался погибший?

Рулан помнил, как геолог впервые заговорил о том, что на Нереиде может существовать одна-единственная форма разумной жизни. Та, которая осознанно губит все остальные, не желая делиться планетой. Тогда его засмеяли. Но теперь…

Лаборант просмотрел уже страниц десять, но ничего полезного не нашёл. Было видно, как путаются мысли у Свена, как он перескакивает с темы на тему, обрывает фразы на середине и вписывает в научные размышления что-то личное, даже интимное. Бедняга совсем свихнулся…

Руслан помнил, как в геологе возникла и постепенно усугублялась эта странная одержимость радужным сиянием, возникающим вокруг гор на рассвете. Он мог по несколько часов наблюдать за ним, сидя перед окном.

Теперь, читая его записи, лаборант понимал, что именно в этом феномене Нереиды Свен искал ответ на вопрос: есть ли на планете разумная жизнь? Должно быть, он и отправился на рассвете в горы, чтобы выяснить это. Но почему он открыл шлем?

Покачав головой, Руслан встал и подошёл к окну. Переливающийся абрис гор был виден даже с такого расстояния. Раньше он казался лаборанту прекрасным загадочным явлением, но теперь от вида чуть дрожащей радуги по спине пробежал лёгкий озноб.

Руслан заставил себя отвернуться и быстро вышел из отсека мёртвого геолога. Шагая по коридору, он пытался понять, почудилось ему или нет: на мгновение лаборанту показалось, что сияние необъяснимым образом притягивает его… Впрочем, это, конечно, бред! Просто наваждение, возникшее из-за