Книга Мятные пряники - Анастасия Енодина

А я отказалась составлять ему компанию, поскольку города и городская жизнь меня занимали мало в своём измерении, а уж в чужом и подавно были безразличны. Но технолога я поддержала — даже при его спокойствии и непоколебимости стоило разведать обстановку, тем более, что Доктор отправился с ним, заявив, что ему как раз необходимо совершить покупки. Собственно, сам бы Тима, наверно, не пошёл, а тут как раз подвернулся случай. Ну и пусть сходят, мне мой приятель потом и расскажет всё, что увидел, а мне ни к чему портить впечатление. А то мало ли, что там в этих городах творится… Да и подустала я, признаться. На работу рано встаю, а тут ещё и такая встреча… И воздух сосновый с непривычки кружил голову. В общем, даже если б хотела отправится с мужчинами — не смогла бы физически. Дурное состояние: вроде и спать не завалишься, а вроде и бодрствовать тяжело.

Оставшись одна, я ничуть не смутилась. Дом, хоть и был чужим, ярко освещался светом, льющимся в большие чистые окна. Я нашла диван, стоящий напротив незажжённого камина и прилегла на него, но, как я и прогнозировала, сон не шёл. Полежав так с полчаса, я поднялась и решила побродить по дому, раз уж это не воспрещалось. Действительно: Юрий не оставлял никаких наставлений, даже не говорил что-то типа “можешь брать, что хочешь, ходить, где хочешь, но только не поднимайся на чердак и не заглядывай за запертую дверь”. А мог бы и сказать, хоть бы ради шутки, а то я начинала думать, что это измерение такое же, как наше, только у меня здесь нет родных и работы.

Я гуляла по дому, изучая все его закоулки. Ничего удивительного и интересного не попадалось. Ну, кроме кондора. Хотя экзотические домашние животные к чудесам и волшебству не относились, так что меня не особенно радовали. Кондор, которого было всё-таки довольно странно встретить в нормальном человеческом жилище, обнаружился чистящим свой клюв на спинке деревянного стула, которую охватывали его мощные лапки с недвусмысленного вида когтями. Почуяв моё присутствие, Нертось повернул голову влево, чтобы правый глаз мог хорошо рассмотреть гостью, но интереса я у него, видимо, не вызвала ни малейшего, и вскоре он продолжил прерванное занятие. Так как орнитолог из меня никакой, я прежде кондоров не видала. Вернее, может, и видала, да не особо запоминала, так что теперь могла разглядеть его во всех подробностях, раз он не собирался на меня набрасываться.

Птица была огромная и страшенная, причём как в прямом, так и в переносном смысле. В прямом, поскольку я не знала, агрессивен ли он, а в переносном, потому что видок у него был не самый красивый. Блестящие крупные чёрные перья контрастировали с белым пушистым воротничком, подчёркивающим лысость кожи головы, гребешка и шеи, причём на фоне этой кожи глаза казались злобными, маленькими и налитыми кровью. И только его клюв, длинный и изогнутый крючком на кончике, придавал ему вид добродушного ворчуна. Вообще, мне нравится, когда у существ выразительный нос, будь то нос человека, собаки или же клюв огромного кондора. Так что, можно считать, что он мне даже приглянулся, особенно учитывая, что стал меня игнорировать, а не пытаться напасть.

Я с любопытством понаблюдала за птицей, но не стала мешать, чувствуя холодное презрение, исходящее от пернатого создания, и отправилась дальше исследовать дом доктора.

Следующий одушевлённый обитатель этого дома встретился мне на чердаке, и эта была не самая приятная встреча в моей жизни. Неприятная и неожиданная. Я шла не спеша по чердачному помещению, уже привыкшая к тому, что в доме Доктора и взгляд-то задержать не на чем, не сразу заметила его. Его действительно было очень сложно разглядеть, поскольку на чердаке окна были небольшими, и потому царил полумрак, сперва не показавшийся мне зловещим. Таким он не казался мне ровно до тех пор, пока я не встретила там человека.

Заметив его, я невольно отшатнулась: он был прикован к стене, а голову уронил на грудь, так что было не видно его лица. Я нервно сглотнула, замерев и боясь пошевелиться: вдруг он не заметил меня и есть шанс по-тихому уйти. Тем более, возможно, он вообще был трупом, поскольку при таком освещении мне никак не удавалось разглядеть, дышит ли он. Поняв, что дыхание я не замечу в любом случае, а подходить не осмелюсь, я оглядела человека, пока была возможность. На его запястьях красовались толстые металлические оковы, и от них к кольцам в стене тянулись увесистые цепи. За счёт этого его руки были почти над головой, и он висел на них, отчего я подумала, что это, должно быть, очень неудобно, находиться в таком положении без возможности изменить его. Давно ли он здесь? И по какой причине? Жив он или нет, в принципе, значения не имело. По крайней мере, для меня в эту минуту уж точно. У добродушного Юрия с яркими голубыми пронзительными глазами на чердаке имелся прикованный к стене человек, а это не могло не пугать. Что я, в сущности, знала о Докторе? Что он похож на эльфа, у него прекрасная внешность и фигура, дома с ним проживает кондор… Кондор! И как я сразу не подумала! Ведь кондор — хищник, он питается падалью, а, значит, вполне может быть, что Юрий кормит своего питомца человечинкой. Меня передёрнуло от собственных догадок. Сходилось всё: и добродушие, и гостеприимство, и прикованный человек, на которого я продолжала таращиться испуганными глазами. А ведь Юрий куда-то увёз Тимофея… Технолог у нас не боец и прост, как три копейки, такого можно легко обдурить. Тем более, такому, как Доктор: ему со своим обаянием только и заманивать глупых попаданцев в своё логово. и вообще мне сразу всё показалось странным, и я даже подумала, что он специально заманил нас пройти через цех, чтобы мы попали в этот мир, где о нас никто не знает, и пошли на корм его кондору. почувствовав, что руки мои начинают дрожать, я поднесла ладонь ко рту, чтобы унять эмоции. Надо было срочно что-то делать. Для начала было бы неплохо определить, жив ли ещё несчастный пленник, но подходить к нему не хотелось. Вернее, если б знать, что он жив, я бы подошла, наверно, а так — нет. Ещё не хватало прикасаться к мертвецу… Брр… Нервно сглотнув, я постаралась мыслить трезво. Даже, если он жив, мне его не спасти: я оковы снять не смогу. Не знаю, как далеко расположен город, в который поехал Юрий, но он мог вернуться в любую минуту. Да и вообще, он мог в город и не ехать, а угрохать Тиму где-нибудь поблизости и теперь поджидать меня. Вряд ли бы он не догадался, что я найду здесь его пленника, или это не имело для него значения?

Бросать беспомощных на верную погибель — это нехорошо. Это стопроцентно плохой поступок, заслуживающий презрения к тому, кто его совершил. Но я была морально готова к позору и презрению к себе до конца жизни, поскольку знала: если этот человек жив и попросит не бросать его, я отказать не смогу, и мы пропадём вместе.

Лицо человека закрывали тёмные волосы, странно не взлохмаченные и даже аккуратно причёсанные, что сильно бросалось в глаза при виде этого унылого зрелища. Вообще, он был даже довольно прилично одет: тёмно-коричневая рубашка с закатанными по локоть рукавами, обнажающими загорелые руки, штаны, довольно чистые и не мятые и обувь, даже не пыльная. На труп он не был похож, если так подумать. Да и если призвать логику, то неясно, зачем приковывать труп… Если только он не умер недавно. Я отняла руку от лица и постаралась выровнять сбившееся дыхание. Бояться следует Юрия, а не этого человека. Да и искалеченным пленник не выглядел… Стройный, но не истощённый… Если он труп, то его, наверно, задушили…