Книга Кара Тель - Степанида Воск

- Добрый вечер, госпожа Лоуренс, - поздоровалась с леди.

Женщина лишь кивнула, поджав при этом губы.

Мама посмотрела на гостью, затем перевела глаза на меня. По их выражению я поняла, что случилось что-то чрезвычайно серьезное, раз мама позволила себе показать свое плохое настроение.

- У нас что-то случилось? - не выдержала, не понимая почему все молчат.

- Мы бы хотели узнать у тебя, дочка, - подал голос отец. Он хоть и выглядел недовольным, но не разгневанным.

- Да что у нее узнавать и так все ясно? Опозорила честь, а теперь строит из себя невинную овечку, - госпожа Лоуренс всегда была остра на язык. И как она только дожила до таких лет? Неужели никто не проклял по доброте душевной?

Судя по информации долетавшей до меня, женщина сделала столько гадостей, что возле ее порога должна выстроиться очередь из желающих навести порчу или же отравить.

- Госпожа Лоуренс, у вас есть какие-то доказательства моей вины?- холодно спросила, хотя внутри все моментально закипело.

Спасибо маме, научила как говорить свысока с теми кто выше ростом и положением.

Высший свет не прощает слабостей, умение держать удар - первый урок, которому должна научиться девушка из приличной семьи.

- Есть свидетели, видевшие как ты целовались с молодым мужчиной, как какая-то портовая девка на глазах у десятков людей. Между прочим, мужчиной, с которым не обручена, - добавила женщина. - И, вообще, вела себя развязно и пошло. Вешалась на него, приставала. Будешь отрицать? - женщина вышла вперед с видом победительницы.

Я же лихорадочно принялась соображать что могло стать достоянием общественности.

Да, я целовалась с мужчиной, но видеть этого посторонние не могли. Это точно. В номере кроме нас никого не было. А на танцполе мы не делали ничего предосудительного.

Почти не делали.

Можно было бы сказать, что я вешалась на незнакомца, но опять таки, этого никто не видел. Отчего-то была уверена, что вряд ли он побежал к госпоже Лоуренс докладывать о произошедшем. Был в нем какой-то внутренний стержень, не позволяющий поступить со мной столь подло.

Не верила я, что он мог донести на меня. Не тот человек. Я своему ведьминому чутью доверяла.

Но тогда как узнали? Это оставалось загадкой.

Однако даже будучи застуканной на месте преступления всегда надо идти в отказ, так нас учили на уроках права. Пока не доказана вина, пока не предъявлены все доказательства виновности, следует стоять на своем. Не был. Не знаю. Не видел. Три постулата, которые я заучила, сдавая первый экзамен.

- Буду, - ответила, смотря прямо в глаза сплетнице. - Это все наглая ложь.

- Дочка, веди себя прилично, - одернула меня мама. - Госпожа Лоуренс просто так не не стала бы уверять в нарушении правил поведения. Не имея веских на то причин.

Маман вроде бы и пожурила, но в то же время дала мне возможность принять подачу и оправдаться.

- Вот именно. Я бы хотела увидеть доказательства госпожи Лоуренс, а не слышать ее голословные обвинения.

Тут присоединился к разговору папа, видя мой боевой настрой.

- Да, леди, покажите нам на чем конкретно основываются ваши обвинения. Кто готов свидетельствовать в суде против моей дочери, когда будет возбуждено дело о клевете?

- Неужели вам не достаточно моего слова? - возмутилась она.

- Нет, - хором ответила я с папой.

- Господин Карс, - сплетница не смотрела на меня, а лишь на отца, - вы уважаемый человек в империи, неужели вы считаете, что я бы осмелилась прийти к вам, не имея доказательств? - женщина продолжала гнуть свою линию.

- Я верю фактам, - отца не так просто сбить с толку.

- Не хотела вам говорить, чтобы не позорить юную девушку, но придется. Пригласите лекаря, пусть он подтвердит мои слова, - гаденько ухмыльнулась она.

- Не хотите ли вы сказать...? - мама не договорила. С ее лица сошли все краски.

- Хочу, - подлая гадина улыбалась мне в лицо, будто знала обо мне что-то такое, что должно было втоптать меня в грязь.

- Вон из моего дома, - прогрохотал отец.

Госпожа Лоуренс удивленно повернула голову.

- Это вы мне?

- Вон, - повторил он. - И чтобы духу вашего не было. А если я услышу, хоть от одного человека, что вы разносите гнусные сплетни о моей дочери, сотру в порошок. Вы знаете, что значит мое слово, - угрожающе произнес он.

- Я хотела как лучше. Вы должны знать, - залепетала женщина, изменившись в лице.

- Вон. Считаю до трех, или же активирую охранку. Раз, - судя по выражению лица, отец не шутил. - Два.

Во всех богатых домах стояли охранные заклинания. При его активации всех, кто не относился к членам семьи, окутывало силовое поле, сжимающее с огромной силой. Убить не убило бы, но обездвижило и помяло бока.

- Вы еще пожалеете, что не прислушались ко мне.

- Три.

Не успел отец произнести последнее слово как женщина уже стояла возле двери, дергая за ручку.

- Стерва, - выругался отец, стоило нам остаться в холле втроем.

- Муж мой, держите себя в руках, - мама строго посмотрела на отца.

- Жена моя, а не пойти ли тебе сделать нам чаю, - вот теперь я точно уверовалась, что папа не просто зол, а очень зол.

- Но..., - кажется, мама это не совсем поняла.

- Купава, чаю. нам. в кабинет, - прорычал он.

- Да, дорогой! Чаю, так чаю, скоро будет, - не ожидала я, что обыкновенная фраза возымеет такое действие. Похоже, мама знала что-то такое о папе, чего не знала я.

Ведь, обычно, отец мухи не обидит. Все время считала, что в доме главная мама, ведьма, как никак, путь об этом вслух и не говорилось. А оно оказалось все совсем до наоборот. Лев только позволял своей львице резвиться, а на самом деле всего лишь экономил нервы, требующиеся на решение маленьких вопросов.

- В кабинет, - это уже мне.

- Да, папа, - вторила я маминым словам. И поймала усмешку в глубине родных глаз.

- Тельма, не паясничай.

- Да, папа, - ответила своим обычным тоном.

Я проскочила в родительский святая святых и как примерная ученица уселась на диванчике, чинно сложив руки.

С виду спокойная девочка. Внутри же дрожала. Сердце колотилось со страшной силой.

- Тельма, слушаю твою версию событий, - ринулся с места в карьер отец.

Я сложила в замок руки, лежащие на коленях — мамин прием. Всегда можно сделать вид, что увлечена разглядыванием пальцев.

- Почему молчишь? - голоса отец не повысил, но недовольство я услышала.