Книга Изумрудный лебедь - Джейн Фэйзер

— Так каково ваше предложение, милорд? — спросила девушка, резко меняя тему разговора. Она сидела, подперев голову рукой. Другой рукой она крепко держала Чипа.

— Я хотел бы, чтобы ты сыграла роль одной женщины, — объяснил Гарет. — В моем доме, в пригороде Лондона, живет моя молодая кузина, и она часто хворает. Она похожа на тебя… по правде говоря… она поразительно на тебя похожа… И я полагаю, что было бы полезным, если бы при определенных обстоятельствах ты сыграла ее роль… если возникнет такая необходимость, конечно.

Миранда непонимающе моргала.

— Вы хотите сказать, я должна притвориться кем-то другим?

— Совершенно верно.

— Но эта кузина… она не будет возражать? Мне было бы неприятно, если бы кто-то притворился мною.

Миранду смутила его ироническая усмешка. До сих пор она не замечала такого выражения на его лице.

— В наших обстоятельствах Мод возражать не будет. — ответил он.

— Она очень больна?

Он покачал головой, все так же странно улыбаясь.

— Нет, Мод скорее воображает себя больной.

— А какие обстоятельства могут возникнуть, чтобы мне пришлось изображать ее?

«Прибытие короля Франции, собирающегося посвататься к леди Мод д'Альбар».

Гарет гладил подбородок, не сводя глаз с Миранды, и это продолжалось так долго, что Миранда ощутила некоторую неловкость. Человек, с которым она несколько минут назад чувствовала себя так легко, теперь разительно изменился.

— Милорд! — отважилась она подать голос. Он ответил с живостью:

— Этого я пока не могу сказать. Я даже не уверен, что мне придется просить тебя сыграть роль Мод. Не знаю, возникнет ли эта необходимость… Но я хотел бы, чтобы ты поехала со мной в Лондон, пожила там некоторое время и поучилась вести себя как леди Мод д'Альбар.

Миранда опустила глаза и принялась разглядывать стол. Все это звучало очень странно, и она подозревала, что за этим предложением кроется нечто неблаговидное, даже нечестное.

— Вы хотите, милорд, чтобы я участвовала в обмане?

— Полагаю, что это можно назвать и так, — сказал он. — Но уверяю тебя: от этого никто не пострадает. Как раз напротив. Ты окажешь услугу многим, большую услугу.

Миранда раздумывала, покусывая нижнюю губу. Несмотря на объяснения, все это казалось ей очень странным. Она задумчиво крошила хлеб.

— И сколько времени это может продлиться?

— Этого я тоже не могу сказать точно.

— Но я должна вернуться во Францию и найти свою семью, — сказала девушка с сомнением в голосе. — Они будут ждать меня в Кале одну или две недели, а потом отправятся дальше, и я не знаю куда.

Гарет помолчал, понимая, что любое давление с его стороны только оттолкнет ее.

— Если я пообещаю вам пробыть там две недели?.. — предложила она.

Гарет покачал головой:

— Ты должна остаться, пока дело не будет завершено. После этого я заплачу тебе пятьдесят золотых монет.

— Пятьдесят золотых!

Глаза ее округлились, как блюдца. Даже один золотой был такой суммой, какой она не держала в руках за всю свою жизнь.

— Только за то, что я притворюсь кем-то другим?

— За то, что ты согласишься притвориться Мод, — поправил он. — А возможно, тебе даже и не придется играть ее роль.

— О!

Глубокая морщинка прорезала ее лоб.

— Но боюсь, что обезьянка не входит в условия нашей сделки, — добавил он мягко.

Ответ ее последовал без промедления:

— О нет, тогда я не могу согласиться!

— Неужели ты готова променять пятьдесят золотых на обезьянку? — Гарет был настолько изумлен, что на мгновение забыл о своем демонстративном спокойствии.

Губы Миранды были плотно сжаты, и она ответила твердо:

— Чип принадлежит мне. Куда я, туда и он.

Его убедило именно выражение ее лица. Сколько раз он видел, как Мод точно так же упрямо сжимала губы и так же чертовски упрямо смотрела на него своими васильковыми глазами. Даже очертания губ у нее были точно такие же.

Генрих никогда не заметит разницы между девушками.

Он кивнул:

— Очень хорошо. Но да спасет нас всех Господь, когда Имоджин увидит его.

— Кто такая Имоджин?

— Моя сестра. И боюсь, она тебе не понравится. — Он поднялся с места. — Так мы договорились, Миранда?

Миранда все еще колебалась. С пятьюдесятью золотыми она могла бы больше не бродяжничать. Она даже могла бы купить Робби специальные башмаки с разными каблуками, чтобы хромота его стала не так заметна. Сапожник в Булони говорил, что сможет сделать такие башмаки для хромоножки. Но он хотел за них пять гиней, а где бродячая комедиантка могла найти лишних пять гиней? До сих пор нигде.

Она подняла глаза и встретила взгляд его темных глаз, теперь серьезных и неулыбчивых. Но и на этот раз ее поразили уверенность и ощущение надежности, которые излучал этот странный человек.

Он протянул ей руку, и она протянула ему свою.

— Поладили, милорд.

Они скрепили сделку рукопожатием. Пожатие было несильным, а его рука теплой. Потом он улыбнулся, серьезность и суровость исчезли из его глаз.

— О Господи, я уверен, что мы заключили отличную сделку. Но уже поздно, на рассвете мы должны отправляться в путь. Можешь остаться сегодня здесь, раз поступила ко мне в услужение. Я предлагаю лечь спать. Завтра нам предстоит долгий и утомительный путь. — С легкой улыбкой он поднес ее довольно грязную ручку к губам. — Спокойной ночи, Миранда.

Она потрогала свою ладонь в том месте, где ее легонько коснулись его губы, охваченная каким-то странным, смешанным чувством изумления и смущения. До сих пор никто никогда не целовал ей руку.

Дверь за ним закрылась прежде, чем она пришла в себя и смогла пожелать ему доброй ночи в ответ.

Глава 4

Двумя часами позже лорд Харкорт поставил свою кружку из-под пунша в общей комнате гостиницы и по узкой лестнице направился наверх, в спаленку над прачечной. От дрожащего пламени свечи, которую он нес в руке, на стенах плясала его необычайно удлиненная тень. Он осторожно переступил через стопку грязной посуды, аккуратно сложенной у двери. По-видимому, у Миранды была некоторая склонность к ведению домашнего хозяйства.

Подняв шеколду, он ступил в комнату. Она была тускло освещена луной, свет которой пробивался в маленькое оконце. Поставив свечу, Гарет огляделся. Пунш, поданный ему хозяином, оказался крепким, а компания, собравшаяся в общей комнате гостиницы, очень веселой и шумной.

Хмурясь, он заморгал: ему показалось, что комната пуста. Потом взгляд его упал на постель и маленький холмик на краю.