Книга Смятение - Даниэла Стил

— Понимаю, — ??казал Пол мягко. — Вот что,Глэдис, тебе нужно поспать. Как говорится, утро вечера мудренее.

— У нас уже почти утро, — сказала Глэдис, поглядевза окно. На будильнике было около четырех, но зимнее небо, затянутое снеговымиоблаками, казалось совершенно черным.

— Постарайся все-таки уснуть — ты сразу почувствуешьсебя лучше. А когда ты встанешь, я тебе позвоню.

— Спасибо, Пол, — от души сказала Глэдис ипочувствовала, что глаза ее снова наполнились слезами. Все-таки уход Дугасильно на нее подействовал.

— Ничего, все будет в порядке, — ответил Пол.Несмотря ни на что, он был уверен, что Глэдис прекрасно со всем справится. Онверил в нее даже больше, чем в себя.

Положив трубку, Глэдис еще долго лежала без сна, думая оПоле, о Дуге и обо всем, что случилось с ней в последнее время. И единственныйнеутешительный вывод, который она сделала, состоял в том, что отныне она будетсовершенно одна.

А Пол на мостике своей яхты молча смотрел на неподвижнуюводу Венецианского залива и думал о Глэдис. Поведение Дуга возмущало его доглубины души. Он жалел только об одном, что не может высказать этого ему влицо. «Уходи и не смей больше никогда приближаться к ней!» — вот что хотелосьему сказать Дугласу, но вряд ли у него есть на это право.

Примерно через полчаса он приказал спустить на воду моторкуи отправился на берег. Пол разыскал в киоске сразу несколько журналов, которыеопубликовали репортаж Глэдис. Он купил их все и, остановившись, сталрассматривать снимки. Они были потрясающие по своему воздействию. При одномвзгляде на них в душе поднималась волна гнева. И, разумеется, никакойпорнографии. Этот Дуг — просто идиот. Ему следовало гордиться женой, и если онне понимает, значит, он еще глупее, чем казалось Полу.

Именно с этого Пол и начал свой следующий разговор с Глэдис.

— Отличная работа, Глэдис! — сказал он. — Невидеть этого может только полный кретин. Честное слово, я горжусь тем, чтознаком с тобой.

— Тебе правда понравилось? — Глэдис не очень емуповерила, но похвала Пола была ей приятна.

— «Понравилось» не то слово — слишком уж у твоегорепортажа тяжелая тема. Но действует он как надо, и снимки отличные. У тебядействительно талант, Глэдис. Возможно, что теперь, когда у тебя у самой естьдети, твой взгляд на мир и на его проблемы стал более глубоким и искренним.

— Спасибо… — Глэдис неуверенно рассмеялась. Она стоялав кухне в одной ночной рубашке и, прижимая плечом трубку, варила кофе. Дуг таки не позвонил, и она терялась в догадках, где он остановился. К счастью, быласуббота, и дети еще спали. — Скажи честно, тебе и правда понравилось?

— Я еще никогда не видел ничего столь… обжигающесильного. Твой репортаж должен действовать как пощечина. Эти детские лица… Ясам едва не заплакал, пока смотрел.

— Я тоже, — призналась Глэдис. Она всегдастаралась оценивать свои работы по возможности объективно. Ошибки признавала,но и ложной скромности не поддавалась. Как профессионал, она видела, что снимкипрактически безупречны. Тема репортажа отражена в них сильно и выразительно.Правда, Дуг не увидел ничего, кроме голых девочек-подростков. Но, в концеконцов, Дуг — это не весь мир.

— Удалось поспать? — заботливо поинтересовалсяПол.

— Немного, — ответила она. — Заснула околосеми, а в восемь уже проснулась.

На этом разговор окончился. Глэдис налила себе кофе и дажеположила сахар, но выпить не успела. Телефон снова зазвонил, и, сняв трубку,Глэдис услышала голос Рауля.

— Если за эти фото ты не получишь «Пулитцера», — сходу заявил он, — мне придется учредить для тебя собственную премию. Этоне репортаж, а динамит! Молодчина, Глэдис! Мастерская работа.

— Спасибо, Рауль.

— А что сказал твой муж? — продолжал агент. —Понял он наконец, с кем имеет дело? Он уже сказал тебе, что берет все своислова назад?

— Дуг ушел от меня.

Последовала долгая пауза, потом Рауль осторожно спросил:

— Ты ведь шутишь, правда?

— Увы, нет. Он ушел от меня после того, как увиделжурнал с моим репортажем. Кажется, я тебе уже говорила, что Дуг слов на ветерне бросает. Так вот, вчера вечером он привел свою угрозу в исполнение.

— Вот сукин сын! — воскликнул Рауль. — Ондолжен тебя на руках носить, а не…

— Очевидно, он считает по-другому.

— Ну, прости, Глэд, я не знал, что так будет. —Рауль никогда не мог понять, почему Дуг столь враждебно относится к работеГлэдис. — Мне действительно очень жаль…

— Как ни странно, мне тоже, — печально ответилаГлэдис.

— Может, он еще вернется… Немного остынет и вернется.

— Надеюсь, что так, — сказала Глэдис, хотя насамом деле она уже не знала, хочется ли ей этого. Допустим, Дуг вернется. Бытьможет, он даже попросит у нее прощения, но потом все начнется сначала. Крометого, как же тогда Пол. Он не был ее любовником, но Дуг вряд ли способен был вэто поверить. А отказываться от дружбы с Полом ради сомнительного удовольствияжить с мужем под одной крышей Глэдис не собиралась. Но сумеют ли они с Поломсправиться со своими личными горестями, чтобы обрести друг друга? Право же, этопохоже на пустые мечты. Он, во всяком случае, даже ни разу не намекнул, чтодопускает нечто подобное, хотя бы и в очень отдаленной перспективе. ИзредкаГлэдис позволяла себе пофантазировать на эту тему. Но она слишком реалистичносмотрела на вещи, чтобы с легкостью обменять свой семнадцатилетний брак намечту о мужчине, который, кажется, до конца жизни собирался прятаться от мирана своей дурацкой яхте. Глэдис очень дорожила разговорами с Полом, но это немешало ей ясно понимать: подобные отношения можно назвать настоящей,полноценной дружбой лишь с очень большой натяжкой. О том, что Пол, возможно,увлечется ею, Глэдис даже не задумывалась. Она никогда не верила даже в секс потелефону; любовь же по телефону казалась ей верхом абсурда.

Разговор с Раулем чуть было снова не выбил Глэдис из колеи. Когдаона вешала трубку, на ресницах ее дрожали слезы, но тут проснулись дети и,сбежав вниз, потребовали завтрак. Привычные заботы отвлекли Глэдис. Она беззапинки солгала, что Дуг поехал в Нью-Йорк на срочную встречу с клиентами, идети — в особенности Джессика — сделали вид, что поверили ей.

Выходные они кое-как прожили, хотя с каждым часом Глэдис всебольше и больше волновалась. Дуг так и не позвонил, и в понедельник утром онане выдержала и сама набрала его рабочий номер.

— Как дела, Дуг? — спросила она, услышав в трубкеего голос. Ну что ж, по крайней мере, он был жив и здоров и вышел на работу какобычно.

— Если ты хочешь узнать, не передумал ли я, то —нет, — ответил Дуг. Глэдис вздохнула.

— И как нам теперь быть?