Книга Алекс и снежные тени - Фред Адра

И вот Региру Приту приходит в голову идея, как с помощью науки распознавать тени и даже, подумать страшно, уничтожать их! Для воплощения этой идеи нужны научные опыты, что сулит серьезнейшие неприятности. А если еще узнают, что эти исследования направлены против бойцов армии правителя, то лишишься головы!

Азарт исследователя оказался сильнее страха. В строжайшей тайне Прит начал проводить эксперименты в своем наглухо запертом доме. Прислуги он благоразумно не держал, так что опасаться доносов не приходилось. Поначалу все шло хорошо и даже были кое-какие результаты. Но безмятежная жизнь продолжалась недолго. Однажды, вернувшись домой из книжной лавки, Регир Прит обнаружил, что в его доме кто-то побывал. Это было понятно по едва уловимым деталям — например, по расположению стула, который, когда ученый уходил из дома, стоял чуть-чуть ближе к двери. Прит испугался, хотя перед каждым выходом в город тщательно убирал следы своей деятельности, так как понимал, что профессиональному следователю нетрудно определить, чем он тут занимался. И Прит оказался прав.

За ним пришли в тот же вечер. Двое полицейских отвели его в центральный участок, где в маленьком кабинете он очутился лицом к лицу с тем самым муниципальным чиновником, а также с неким высоким полицейским чином.

Прита не арестовали. Но разговор был тяжелым. Ему показали копию протокола допроса его комнаты — свидетельские показания стульев и шкафов в его доме. Допрос проводил очень хороший следователь, по-видимому, в совершенстве владеющий сыскной магией, для него взять показания у неодушевленных предметов — не проблема. К счастью, вещи способны поведать только самое простое. Поэтому, хоть и было очевидно, что Прит проводил научные опыты, чего именно он добивался своими исследованиями, полицейским осталось неизвестно. Они, впрочем, и не спрашивали. Приту дали подписать заявление третьей (высшей) степени судебно-исполнительной магии, в котором он обязывался никогда впредь не заниматься наукой. Если он нарушит свое слово, об этом моментально станет известно полиции. Надо сказать, что он не ожидал такого отношения от чиновников — то, что ему дают еще один шанс, было удивительным сюрпризом. Прит подписал заявление. Другого выхода, впрочем, у него и не было.

Но он не зря считал себя ученым и сдаваться не собирался, как бы страшно ему ни было. И перед сном Прит понял, что надо делать.

На следующее утро он отправился к Гавериферу — одному из самых прославленных магов-художников во всех шести королевствах. Гавериферу Прит рассказал все. Он был уверен, что художник не донесет на него, тот был известен своими нерушимыми моральными принципами. В худшем случае он мог ему отказать. Но Гаверифер не отказал. Он сказал лишь:

— Это будет очень дорого стоить.

— Деньги есть, — коротко ответил Прит.

Художник кивнул:

— Тогда сразу и приступим.

Сначала Гаверифер нарисовал сад. Он немного поколдовал, и сад ожил. Потом он нарисовал дом. А затем Регира Прита. То есть того Прита, который сейчас сидел напротив Алекса, и все это рассказывал. Под конец Гаверифер наделил портрет магическими свойствами, одно из которых — способность переносить в картину предметы. Это было очень важно, ведь нарисованному ученому для исследований могло всякое понадобиться.

Замысел Прита был гениален. Он сам заниматься наукой не будет. Это будет делать его двойник, совершенная копия его самого, в картине, созданной великим мастером своего дела, Гаверифером — в замкнутом мире, где ему никто не сможет помешать.

В тот же день портрет был повешен в кабинете Регира Прита, и в него перекочевали многие книги, приборы и разные необходимые для работы предметы. Таким образом нарисованный ученый продолжил работу с той самой точки, на которой остановился его предшественник.

На этом рассказ Прита закончился. Он устало улыбнулся и спросил:

— Вот так… Как тебе моя история?

Алекс сидел почти не дыша. Услышанное потрясло его воображение.

Хотя сам факт существования иного мира мальчика нисколько не удивил. На протяжении всей его сознательной жизни книги и фильмы предлагали ему такой щедрый набор этих иных миров, что сама идея казалось вполне обыденной. Даже его собственное увлечение было напрямую связано с вымышленными (а как теперь можно подозревать, даже подсмотренными!) мирами — он их коллекционировал. Так кому, как не ему, быть готовым к встрече с иными вселенными! Если верить книгам и фильмам, то вход в эти измерения мог таиться где угодно — в зеркале, в норе, за дверцей шкафа, в игральной карте, в картине на стене! И сейчас, лично столкнувшись с другим миром, Алекс испытал скорее удовлетворение, нежели удивление — это же так естественно, что тот существует! Куда более странно, если бы ничего такого не существовало, не так ли?

И тем не менее, пока ученый вел свой неторопливый рассказ, у Алекса бежали мурашки по коже — так живо, так реально вставал перед его внутренним взором родной мир Регира Прита! О, как хотелось попасть туда самому и увидеть все своими глазами!

Многочисленные вопросы роились в его голове, они готовы были сорваться с языка нескончаемым потоком. Как портрет оказался в этом доме? Как Прит занимается своей работой, если его всегда видно на портрете? Почему Директора называют Директором? Удалось ли Приту продвинуться в его исследованиях? Что нужно теням в нашем мире? И еще вопросы, вопросы, вопросы…

— Скажите, а из вашего портрета можно попасть в Шестигранник? — взволнованно спросил Алекс.

— Можно, если картина находится в Шестиграннике, — ответил Прит. — Ты ведь уже, наверное, понял, что эти дом и сад — замкнутый мир. Отсюда есть только один выход наружу — в то место, где находится портрет. А сейчас он в твоем мире.

— Значит, нельзя? — разочарованно произнес Алекс.

— Нет, конечно. В данный момент отсюда можно попасть только в кабинет в доме Дины и Майи.

Но не успел Алекс задать следующий вопрос, как вдруг ученый нахмурился, прижал палец к губам и напряженно прислушался.

— Тихо… — прошептал он встревоженно. — Ты слышишь?

Алекс прислушался, но кроме пения птиц в саду ничего не услышал. Даже музыка уже не звучала, и он не имел понятия, как давно она смолкла.

— Прислушайся! — сказал Прит. — Что-то происходит — там, в доме.

Алекс еще раз напряг слух и на этот раз различил на грани слышимости какой-то отдаленный шум.

— Тебе надо возвращаться, — Регир Прит встал. — Срочно. В доме что-то не так!

ГЛАВА 4 Ночной гость

Возвращение далось Алексу легче, чем перемещение в портрет, обошлось без обмороков и даже без головокружения. По команде Прита он зажмурился, через мгновение вспыхнул яркий свет, ослепляющий даже сквозь веки, а еще через мгновение Прит разрешил открыть глаза, и Алекс обнаружил себя стоящим перед портретом в кабинете.

— Алекс, — прошептал Прит. — Пожалуйста, помни наш уговор! Держи меня в курсе происходящего в доме. Если что-то происходит, приходи и рассказывай мне об этом, как можно, быстрее. У меня очень плохое предчувствие…