Книга Испытания любимого кота фюрера в Сибири - Михаил Башкиров

– А не найдется – не беда. Ученые за наш щедрый грант дополнят рецепт нужным ингредиентом.

– Тем более что даосы были такие путаники! Это же надо сказать – «шагающий следов не оставляет»!

– Настоящий разведчик не оставляет – это проверено на практике.

– Скажите, какое отношение имеет философско-военная тема к уничтожению тварюг?

– Даосизм, как любое сакральное учение, опасен для мозгов.

– Леди и джентльмены, название операции, кажется, сложилось само собой: «Даосский ингредиент».

Компьютер выдал на экраны иллюстрации на тему древнекитайской медицины.

9. Большая улица

Самый дорогой кот в мире скромно шествовал по Иркутску. Беременная Дина и неутомимый Бейджик не отставали ни на шаг от предводителя.

Аристократ смело направился по центральной городской улице, где в каждом здании располагался магазин.

Интуиция подсказала, что на этом маршруте не встретятся браконьеры с ружьями, многотонные грузовики, клееманы, гадящие собаки, тяжелые бульдозеры и прочие неприятности.

Потомок любимого кота фюрера отражался в роскошных витринах.

Эта улица, проложенная точно по рву острога, предшествовавшего городу, повидала много высокоорганизованных живых существ.

В первые времена в основном забредали медведи, забегали косули, наведывались лоси, мелькали волки, лисицы и пьяные от холодов и голода зайцы.

Позднее доминировали приличные дамы, которые в сопровождении кавалеров дефилировали по деревянным тротуарам и булыжной мостовой.

Законодательницами мод служили жены сосланных графов, князьев и баронов.

А однажды поутру, вызывая смех обывателей, посреди центральной улицы разгуливала корова, наряженная гимназистами в платье и шляпку губернаторши. Корова оказалась бодливой и с норовом. Полицейские чины долго, но безуспешно пытались разоблачить громко мычащую смутьянку.

Студенты и прочая интеллигенция тоже совершали променады, читая на ходу газеты и толстые романы.

После вступления в строй Транссибирской магистрали в Иркутск зачастили представители как европейского, так и азиатского бизнеса.

Иноземных негоциантов и авантюристов неудержимо влекли золото, графит и прочие редкие минералы. Влекла и пушнина: знаменитый баргузинский соболь и ленская белка.

Но в разгар коммерческого бума товарищи большевики на немецкие деньги учинили в России великую неурядицу.

И пошел отец на сына, брат на брата.

В Гражданскую войну промаршировали по центральной улице белочехи, захватившие почти весь золотой запас Российской империи, раскосые подданные микадо, подтянутые английские джентльмены, удалые американские стрелки, отборные гвардейские русские части, сформированные из юнкеров и офицеров.

Партизаны из тайги отметились позже.

Завершила парад войск Красная Армия, победительница.

И по мостовой задефилировали совсем другие персонажи.

Элитный тевтонец, потомок любимого кота фюрера, идеально вписался в исторический контекст.

Хвостатые беженцы миновали очередной архитектурный шедевр – здание Драматического театра, не уступающее по красоте ни экзотичному «марокканскому замку», ни классическому европейскому стилю губернаторской резиденции. Зодчим театра значился обрусевший немец.

Осталась позади бронзовая фигура самого известного в мире байкальского утопленника. Создатель лучшей русской пьесы двадцатого века накануне своего тридцатисемилетия отправился на рыбалку. Моторная лодка налетела на затопленное бревно и перевернулась. В отличие от императора, памятник русско-бурятскому самородку не имел пьедестала и расположился прямо на тротуаре.

Следующим памятником на маршруте был гигантский монумент вождя мирового пролетариата. Лысый изверг, начиненный гремучей смесью калмыцких, немецких, славянских и еврейских генов, по-прежнему энергично призывал отработанным жестом к пролетарскому террору.

Так старинная улица Большая соединила императора, казнившего старшего брата, с младшим. И младший отомстил, приказав расстрелять последнюю царскую семью в полном составе.

Кот Аристократ, не обращая внимания на высокий гранитный постамент и отправленного в отставку пламенного революционера, привел отряд на шумный перекресток.

Беспрерывный поток легковых машин соперничал с общественным транспортом – неуклюжими троллейбусами, наглыми трамваями, длинномерными автобусами.

Тевтонец, накрепко усвоивший давний опасный урок по преодолению автомобильной пробки, дождался необходимого светофорного сигнала и без помех, резво миновал проезжую часть.

Сибирская кошка Дина и офисный кот Бейджик не отставали.

Хвостатые пилигримы слились в движении с многочисленными пешеходами, среди которых выделялись повадкой и обличием граждане иностранных государств.

Кроме немцев, Иркутск привлекал и другие нации.

Смуглые отроки с Черного континента бродили по местам, где безобразничал прадед великого русского поэта. Темпераментный арап на досуге от фортификационных дел тянул хмельное зелье да гонялся за посадскими девками.

Поляки ехали смотреть места, куда после кровавого Варшавского восстания против Российской империи была сослана четверть населения непокорной столицы.

Голландцы посещали улицы, где при царском режиме процветали легальные публичные дома.

Англичане пытались выяснить, сколько британских шпионов поймали в Иркутске за время, прошедшее со дня основания города.

Американцы с ходу отправлялись на могилу первооткрывателя Аляски, а потом на Байкал. Там, на острове Ольхон, в мировом приюте шаманов, археологи отыскали стоянки прародителей индийских племен.

Итальянцы предпочитали экскурсию на Круго-байкальскую железную дорогу, построенную инженерами и каменотесами с Апеннинского полуострова. В начале двадцатого века в кратчайшие сроки на непроходимом горном участке берега длиной всего чуть более восьмидесяти километров было сооружено тридцать девять туннелей, пятнадцать галерей и четыреста сорок мостов.

На Кругобайкальскую линию отправлялись и дайверы-кладоискатели. Албанцам, грекам, португальцам, словакам, венграм и многим, многим другим хотелось отыскать на глубине тонны золота, брошенного в панике отступающими белыми.

Французов интересовали следы отважных мадмуазелей, вышедших замуж за русских бунтарей.

Японцы сосредоточивались на кладбищах для военнопленных самураев.

Датчане стремились к зданию телеграфа, в котором до революции располагалась датская миссия.

Шведы, греки, латыши, эстонцы, литовцы также отметились в летописях Иркутска.

А вот коту Аристократу еще только предстояло войти в прибайкальские анналы.