Книга Испытания любимого кота фюрера в Сибири - Михаил Башкиров

1. Домашний произвол

Навсегда останется загадкой, почему фюрер, загнанный Красной Армией в бункер, отравив любимую овчарку и любимую женщину, не покусился на любимого кота.

Но бесноватому самоубийце даже в предсмертном кошмаре не могло привидеться, что в двадцать первом веке один из представителей культовой нацистской экстрасенсной породы, чистокровный потомок главного кота рейха окажется в стране, разгромившей фашизм.

А как бы возопили все информационные агентства мира, узнав о предсказании старой шаманки из племени оленеводов, которая напророчила одиозному тевтонцу, внедренному в Сибирь, глобальную известность!

Но пока будущая русская гордость скромно пребывала в обособленном пространстве.

Кот из Германии, проживающий в России, безукоснительно соблюдал режим, установленный в загородном особняке сибирского магната. Только иногда просыпал грумминг, опаздывал на массаж или задерживал тренировочные занятия по бегу, прыжкам и ловле искусственных мышей.

Никто из обитателей усадьбы, включая собак, не имел права нарушать привычный распорядок дня оранжевоглазого баловня семьи.

Короткошерстный питомец чувствовал себя вольготно и на этажах центрального здания, и в помещениях для обслуживающего персонала, и в саду.

Единственный представитель нелегальной породы «тевтонский гулон» в пределах России требовал отношения, подобающего эксклюзивному статусу.

Но в Черную пятницу, выпавшую на середину весны, словно подтверждая дурные слухи о тринадцатом числе, случилось невероятное.

Случилось во время утренней прогулки по аллеям.

Потомка любимого кота фюрера бесцеремонно ухватили за шкирку, будто вульгарную шкодливую бестолочь.

И это был не хозяин.

Владелец золотых рудников и приисков не вмешивался в индивидуальное расписание элитного крепыша.

И не хозяйка.

Супруга магната, ярая активистка экологического движения и региональный представитель международного фонда по защите пресных вод, особо ценила в красавце эсэсовской парадной масти врожденную нордическую тягу к дисциплине.

И не злобный пес.

Все ротвейлеры до ночи сидели в зарешеченных вольерах.

Грубую выходку по отношению к самому дорогому коту в мире позволил себе проходящий мимо начальник охраны.

Довольный и сытый тевтонский гулон, совершая обязательный променад, неожиданно попал в непонятную ситуацию.

Без какого-либо серьезного повода недоумевающего сибарита бесцеремонно изъяли из тихого, безлюдного, мирного сада.

Начальник охраны, рыгающий смесью шампанского с водкой, самолично унес встревоженного тевтонца в дом.

Кот не стал в знак протеста кусать бронежилет и царапать кобуру.

Подобный бытовой казус, равный снегу в начале июня и грому в середине декабря, произошел с тевтонским гулоном впервые в сибирской карьере.

Три года назад шестимесячного котенка доставили чартерным рейсом из Европы в Азию, из ухоженной и законопослушной страны – в разнузданную и безалаберную державу, из благодатной рейнской долины – на суровые ангарские берега, из секретного питомника – в доморощенный гламур.

Ласковый малец прибыл в край советских лагерей и царской каторги не как военнопленный, заключенный, ссыльный, репрессированный или депортированный, а как эпатажный раритет, приобретенный на тайном аукционе.

Элитный котенок с одиозной родословной получил достойное имя – «Аристократ» и влился в семью преуспевающего бизнесмена.

Тевтонцу явно повезло с хозяевами.

Сибирских деловых людей, имеющих староверскую закваску, всегда отличало стремление обособиться от суетного мира.

И золотой магнат не стал исключением.

Благоустроенный скит – резной терем прятался за березовой рощей, в ложбине, там, где высились обнаженные скалы, за которыми начинались буреломы, завалы, непроходимая чаща, болота, ручьи, перевалы, осыпи, пещеры и гари.

Усадьба, расположенная почти на самой границе заповедника, в нетронутой тайге, неподалеку от озера Байкал, в семи тысячах километров от Берлина, в пяти тысячах километров от Москвы и в шестидесяти от ближайшего города – Иркутска, заменяла преуспевающему бизнесмену гигантскую океанскую яхту.

Заросшие темнохвойным лесом пологие горы-сопки, загромождающие горизонт, напоминали девятибалльные волны, застывшие навсегда.

Вместо пассатов и муссонов над крышей особняка проносились ветры с дальних крутых отрогов и хребтов.

Участок размером в полтора гектара находился под защитой высокого бетонного забора, оборудованного новейшими средствами для охраны периметра и наружным видеонаблюдением. Вдобавок поверху тянулась вульгарная колючая проволока, нашпигованная детекторами. Система прожекторов не оставляла мертвых зон. У ворот, снабженных противотаранными барьерами, круглосуточно дежурила бдительная стража и натасканные на человека собаки.

Надежная ограда избавляла обитателей усадьбы от случайных конфликтов и опасных встреч – от медведей-шатунов и голодных волков, от сбежавших преступников и бездомных людишек, от пьяных ягодников и заблудившихся грибников, от назойливых журналистов и любопытных туристов, от профессиональных киллеров и дилетантов разбоя.

Стабильный и отлаженный ритм беспроблемного существования полностью устраивал тевтонского гулона.

Никто не имел права нарушать расписание дня Аристократа.

Но вот сегодня, в Черную пятницу, выпавшую на середину весны, словно подтверждая дурные слухи о тринадцатом числе, случилось невероятное.

Тевтонец в крепких объятиях начальника охраны смирился с участью, не зная, чем обернется принудительное возвращение в особняк.

Но вряд ли высокооплачиваемый наемник посмел бы прервать традиционный променад элитного красавца без веской причины.

Не исключено, что немецкого кота, несмотря на все меры безопасности, снаружи подстерегала серьезная угроза.

2. Безжалостная секта

Это может случиться в любой обитаемой точке земного шара.

В развитых государствах и в отсталых, больших и маленьких, далеких и близких.

Это может произойти где угодно.

В столице, мегаполисе, городе, поселке, деревне или на хуторе.

Это начинается обычно так.

Из панельных квартир и роскошных пентхаусов, из бараков-развалюх и сейсмоустойчивых небоскребов, из благоустроенных замков и горных шале, из пригородных коттеджей и крестьянских изб пропадают, пропадают и пропадают четвероногие любимцы.