Книга Избранная луной. Сказки Нового мира - Филис Кристина Каст

– Именно, – кивнул Сол.

– Не думал, что такое возможно, – признался Ник. – Самцы рыси выбирают мужчин, самки – женщин. Или я напутал из-за детских сказок о человеке-коте?

– Ты ничего не напутал. Случай необычный – на моем веку первый. Однако мне кажется, спрашивать об этом Наемника не слишком вежливо.

– Да уж, – улыбнулся Ник. – А что человек-кот здесь делает?

– Ищет супружницу.

Ник рассмеялся.

– Из Племени? Не уверен, что среди наших молодух найдется много желающих променять жизнь в небе в окружении красоты и собак на жизнь в берлоге в окружении кошек.

– В окружении кошек – это, знаешь ли, преувеличение. Учитывая, какие они одиночки, скорее можно предположить, что единственными кошками, которые будут их окружать, окажутся котята, рожденные самкой, да и то только до тех пор, пока они не выберут себе людей.

Ник покачал головой:

– Разве они не странные?

– Они – отражение своих животных-спутников как и мы. Рыси отличаются от собак, поэтому отличаются и их люди. Не важно, насколько странными они нам кажутся, они несравненные проводники и воины.

– Хочешь сказать, проводники и головорезы? – переспросил Ник.

– Думаю, называть их головорезами так же невежливо, как спрашивать пол их кошек, – улыбаясь сыну, ответил Сол. – Но то, что они умело обращаются с мечами, бесспорно.

– Благодаря этим навыкам их и нанимают. Это всегда настораживало меня, отец. Кому они преданы?

– Думаю, своим рысям и самим себе, – ответил Сол. – Они знают потаенные тропы через горные перевалы, и я рад, что их можно нанять.

Ник рассмеялся:

– Не могу вообразить, чтобы ты хотел предпринять переход через горы.

– Ну, так не я. Меня больше не тянет странствовать, но за горами есть лаз в другой мир. Я слышал, там простираются бескрайние луга и царит величайшая красота, – сказал Сол.

– И не забывай о Всадниках ветра!

Сол от души рассмеялся.

– Как о них забудешь? Когда ты был мальчиком, то никак не мог наслушаться историй о магических всадницах прерий. Знаешь, я видел тебя, оседлавшим палку, представлявшим, будто это лошадь, когда тебе стукнуло шесть зим.

Ник почувствовал, как краснеет.

– Давай сменим тему?

Отец усмехнулся ему:

– Если я правильно припоминаю, ты назвал палку Молнией.

– Старик, память тебя подводит, – поддразнил Ник. – Пойдем, пока ты окончательно не впал в беспамятство.

Сол рассмеялся, хлопнув сына по спине.

– Хорошо, хорошо, ты готов?

– Как никогда, – кивнул Ник.

Прежде чем они покинули уединенное гнездо, Сол повернулся к Нику.

– Сын, я приветствую твое решение рассказать как можно больше правды о том, что с тобой случилось. Однако хочу, чтобы ты подготовился. Если все пойдет, как мы надеемся, Племя, в конце концов, узнает всю правду о Мари. Я не могу предсказать, как наш народ отреагирует. Они считают, что землерылы – не более чем недоразвитые дети со странной магической способностью к земледелию. Они нуждаются в уходе, как наши овцы. Потеря веры изменит наш мир, и я не знаю, как Племя примет эти изменения. – Сол помолчал и добавил: – Однако, если они хотят перестать умирать от парши, у них нет особого выбора.

– Отец, именно на это я и рассчитываю.

40

Ник обрадовался, увидев, что Наемника привечают немногие: Совет Старейшин да горстка одиноких женщин, еще достаточно юных, чтобы создать пару, но слишком взрослых, чтобы всерьез рассчитывать, что их выберет собака. «А это значит, – подумал Ник, хмурясь про себя, когда они с отцом подошли к группе, – что большинство женщин – мои ровесницы».

– Ник! Ох, Ник! Ты вернулся! Ты живой! – Маэва вскочила со своего места рядом с Сирилом, смеясь сквозь слезы счастья, бросившись Нику на шею.

– Привет, Маэва. И Фортина. Я тоже рад тебя видеть. – Высвободившись из объятий Маэвы, Ник наклонился потрепать подрастающую собаку за ушами, думая, как сильно она похожа на Ригеля… а потом почувствовал боль. Не от зависти, которую испытал бы до того, как нашел Ригеля, а от тоски. Он скучал по Ригелю. А еще – по Мари. Нахлынувшая тоска скрутила его, и он согнулся рядом с Фортиной, в смятении пялясь на щенка.

– Ник, ты в порядке? Ты цел? Сол, с ним правда все хорошо? – спросила Маэва.

Ник мысленно встряхнулся, погладив Фортину еще раз, а потом встал, улыбаясь возлюбленной отца.

– Прости, Маэва. Да, я в порядке. В полном.

– Николас! Не могу выразить, как я рад, что ты к нам вернулся. – Сирил схватил Николаса за руку и тепло потряс.

– Спасибо, Сирил. Я был на волосок от гибели.

– Как ты выбрался? Шена сказала, ты был смертельно ранен, когда тебя утянуло в водоворот, – сказал Сирил.

– Это запутанная история, дружище, – начал Сол. – Ник расскажет ее после…

– Отец, я не против рассказать Сирилу, – Ник заставил себя улыбнуться, словно ему было нечего скрывать. – Чем раньше Племя узнает, что со мной случилось, тем легче будет рассказывать.

– Тогда продолжай, сын, – кивнул Сол.

Ник глубоко вдохнул, а потом нырнул в омут головой.

– Шена права. Меня смертельно ранили. – Ник повернулся, чтобы оказаться спиной к Сирилу и Маэве. Затем Сол помог ему задрать свитер, и все увидели ловко перевязанную застарелую рану.

– Ты уже ходил в лазарет? – Сирил и остальная группа, покинувшая Наемника, чтобы присоединиться к Нику, растерянно глядели на шрам. Ник прекрасно их понимал. Сплетни разносились по Племени, словно пожар по летнему лесу. Если бы он ходил в лазарет, Племя бы уже знало, что он вернулся.

– Как раз туда иду, – объяснил Ник, поправляя свитер. – Мою рану забинтовали Целительницы-Землеступки.

– Целительницы-Землеступки? – недоверчиво переспросила Маэва, переводя взгляд на Сола за разъяснениями.

– Он имеет в виду землерылок. – Голос Тадеуса, сочащийся сарказмом, раздался из задних рядов присоединившейся к ним группы.

Внезапно повисла абсолютная тишина, но Ник кивнул и улыбнулся Тадеусу, словно тот ему помог.

– Рад видеть тебя в добром здравии, Тадеус. Ты прав. Они называют себя Землеступами. Землерылы – это оскорбление.

Тадеус отрывисто рассмеялся.

– Только Ник может волноваться о чувствах землерылов!

Перестав улыбаться, Ник пронзил Тадеуса острым честным взглядом.

– Землеступы спасли мне жизнь. Мне кажется, отвечать на подобное оскорблениями – неправильно.

– Но почему они тебя спасли? – быстро поинтересовался Сирил, пока Тадеус не перехватил разговор.