Книга За морем - Беатрис Уильямс

— Все хорошо? — прошептала я.

— Да, хорошо, — отозвался он и, взяв меня за левую руку, прижал ее к губам. — Миссис Эшфорд, — добавил он в точности тем же тоном, как когда-то прежде… или когда-то в будущем, отчего у меня по всему телу пробежал ледяной трепет.

Джулиан развернул меня и принялся расстегивать длинный ряд пуговок на моем платье. От его горячего дыхания мне в шею, от ощущения его дрожащих пальцев, медленно пробирающихся вдоль моей спины, у меня едва не подкосились ноги. Когда все расстегнутое платье соскользнуло на пол, собравшись у моих ног, я одну за другой стянула с плеч бретельки бюстгальтера — оказавшимся здесь таким вдруг странным и суперсовременным предметом, — потянулась назад расстегнуть застежку. И наконец повернулась к Джулиану…

На лице его застыла бесподобно смешная мина: в точности мальчишка в леденцовой лавке! Я даже рассмеялась:

— Ты все это говорил мне, чтобы завлечь в постель, верно?

— Я должен тебе кое-что сказать, — пробормотал он, смущенно подняв глаза к потолку. — Или, может, ты и так уже это поняла. Видишь ли… я пока что и малейшего представления не имею, что делать дальше.

— Ничего страшного, — взяла я его за руки. — Я тебе все покажу.

ГЛАВА 23

Его рука все еще машинально скользила к моему плечу.

— Джулиан? — окликнула я.

— Что ты сказала? — выдавил он словно в астматическом удушье.

— Мм… что я беременна.

— Ты…

— Беременна. Да.

— Но это невозможно! — подскочил он.

— Увы, оказалось, возможно. Я типа… В общем, я прокололась, Джулиан. Не знаю, что со мной случилось, но я… Я забыла начать новый цикл противозачаточных, и…

— Да ради всего святого, Кейт! — взорвался он. — Как ты…

— Я забыла, понимаешь? Прости. Это было сразу после Ньюпорта. Я и опомнилась-то лишь пару недель назад. Знаю, я должна была тебе как-то это сказать, но на тебя свалилось столько дел, что мне не хотелось тебя раньше времени тревожить. — Сев на постели, я встретилась с ним глазами. — Я лишь молилась…

Не знаю, какой реакции я от него ожидала. Конечно, некоторого шока. Может, неверия. И наконец, удрученного приятия как данности. Может быть, подробного разбирательства, как такое случилось, совместного обсуждения этого факта. Какая-то часть меня даже подумывала, что Джулиан будет этому только рад, что он втайне надеется, что я тем самым соглашусь ускорить день нашей свадьбы…

Но я абсолютно не готова была увидеть на его лице столь откровенного ужаса.

— Боже, — прошептала я.

С совершенно обезумевшим видом он запустил в волосы обе руки.

— Ты никак не можешь быть беременной! Какого дьявола ты вдруг забеременела?! Ты же говорила мне, Кейт, ты обещала!..

— Ну уж прости! Я облажалась, ясно?

— Ты облажалась?! И это все объяснение?

— Не будь дураком, Джулиан! Я уже сказала: извини. Ты не думаешь, что я все же немного больше при этом пострадала, нежели ты? В смысле, это же мое тело. И именно моя жизнь сейчас переворачивается вверх тормашками!

Но он как будто меня вовсе не слышал. Вскочив с кровати, он нервно заходил по комнате, дернулся к окну.

— Бог ты мой, Кейт! Я надеялся, мы не рискуем…

— Знаешь, если уж ты так чертовски из-за этого трясешься, то лучше бы купил себе коробку презервативов, понял?! — Я в бешенстве схватила халат, валявшийся на полу у кровати, быстро обернулась им.

— Если б я знал, что ты можешь просто взять и забыть о чем-то крайне важном, я бы так и сделал! Господи! Я бы к тебе даже не прикоснулся! — вскричал он, уткнувшись в оконное стекло.

— Да как ты смеешь! Как ты смеешь так говорить! — попыталась заорать я, но гортань словно парализовало от ярости, так что наружу вырывалось лишь злобное шипение.

Джулиан крутанулся ко мне лицом.

— Не думаешь ли ты, что я сама этого хотела?! — продолжала я, с трудом выдавливая слова из разом пересохшего горла. — Боже мой! Я беременна твоим ребенком, а ты только и способен думать, как о проклятом собственном удовольствии? Да катись ты ко всем чертям, Джулиан Эшфорд!

В следующий миг он оказался возле меня, что есть силы притиснув меня к своей груди. Сперва я пыталась сопротивляться, но это было все равно что колотиться в каменную стену. Вернее сказать, в каменную стену при землетрясении, поскольку Джулиан отчаянно дрожал всем телом.

— Прости меня, Кейт, — хрипло проговорил он. — Господи, меня надо крепко выпороть кнутом. Прости меня! Все хорошо, это просто шок. Прости меня, родная, молю.

— Джулиан, не надо. — Мой голос сильно приглушался его телом. — Я же видела твое лицо! Ты был страшно перепуган!

— Просто… — Он судорожно вдохнул. — Я злился на себя, Кейт.

— Это не меняет дела.

Я снова дернулась из его объятий. На сей раз Джулиан меня выпустил, и я свернулась в кресле в углу. Всякий боевой дух во мне успел иссякнуть — я за нынешнюю ночь уже изрядно наспорилась и наругалась. Я была порядком вымотана, нервы притупились.

— Послушай, — вновь заговорила я, подтянув повыше ступни. — Я вовсе не хотела так сильно тебя перепугать. Я всегда предполагала, что как раз ты будешь стремиться завести детей, а я стану отговаривать и просить подождать и что ты будешь… ну, даже очень рад, что ли, подобной вести.

— Кейт! — прорезал разделявшее нас пространство отчаянный шепот Джулиана. Тут же я услышала его приближающиеся шаги, и в поле зрения забелела его бледная в ночи кожа. Он опустился передо мной на колени. — Любимая, даже не представляю, как я смог наговорить таких вещей, обвиняя тебя в том, в чем сам же виноват. — Он взял мои руки в свои и приник к ним лицом. — Ты должна простить меня, Кейт, ибо я сам не в силах себя простить.

— Пожалуйста, перестань трястись. Ты меня пугаешь.

— Прости. Я виноват… — Наконец Джулиан поднял голову, устремив на меня взгляд. Стоявший в углу ночник светил ему в спину, и я не могла разобрать выражение его лица. — Ты уверена, милая? Ты точно в этом уверена? Ты уже показывалась доктору?

— Джулиан, — терпеливо ответила я, — для этого больше уже не требуется никакой доктор.

Выскользнув с кресла, я отправилась в ванную и достала из своего ящика припрятанную палочку теста.

Вторая полоска на ней все так же ярко голубела.

Я вернулась в спальню. Джулиан уже сидел на краю кровати, задумчиво уставившись на свои сложенные ладони. Нагнувшись к тумбочке, я зажгла лампу и протянула ему доказательство.

— Видишь вот эту голубую линию? — указала я на индикатор, дрожавший в его руках, и вздохнула: — Наше дитя.

— Наше дитя, — повторил Джулиан, вперившись в полоску долгим немигающим взглядом.