Книга Великая и Малая Россия. Труды и дни фельдмаршала - Петр Румянцев-Задунайский

Но так как на этом пункте стоял Джафер-али-паша с 6 тысячами турок, то генерал Вейсман получил предписание двинуться туда от Карасу и атаковать неприятеля с фланга, между тем как Потемкин должен был, собрав значительное число судов, содействовать успеху этого предприятия фальшивой атакой с фронта. Турки, не отваживаясь удерживать русские войска, отступили 7 июня к главным силам корпуса Османа-паши, численностью 10 тысяч отборных войск, расположенных в укрепленном лагере, в пяти верстах ниже Силистрии, левым флангом к Дунаю.

В продолжение времени этих действий, Румянцев в конце мая двинулся от Браилова вверх по Дунаю, между тем как суда, прибывшие от Измаила, поднимались на одной высоте с войсками; перешел 5 июня через Яломицу и, переправив главные свои силы на судах через Дунай у Гуробал, соединился с Вейсманом (отряд которого поступил под начальство генерал-поручика Ступишина) и 12 июня направил часть армии к Силистрии. Впереди следовала дивизия Ступишина, имея в авангарде отряд арнаутов и три батальона, под командой Вейсмана; за нею дивизия Потемкина. Сам же фельдмаршал, с главными силами армии, оставался двое суток у Гуробал.

На стороне Осман-паши, кроме превосходства в силах, были также и выгоды местности. Для атаки позиции, занятой турками впереди Силистрии, русские войска должны были пройти через теснину, которая в некоторых местах имеет не более двух или трех сажен в ширину; самые незначительные силы могли, заняв ее, остановить наступавшую колонну. Но Осман-паша допустил русских беспрепятственно пройти дефиле; уже дивизии Ступишина и Потемкина успели перейти, по двум понтонным мостам, через речку Галицу, и войска Вейсмана (1-й гренадерский полк, егерский батальон, 6 полковых и 4 полевых орудия) показались в виду неприятельского передового лагеря, когда турецкая конница, выехав оттуда, бросилась на сей небольшой авангард и окружила его.

Но Вейсман успел построить каре, отразил все неприятельские атаки и дал время подоспеть, в помощь авангарду, нашей кавалерии, которая заставила неприятеля податься назад. Пользуясь тем, Вейсман, поддержанный войсками Ступишина, настойчиво преследовал турок и заставил их очистить занятый ими ретраншемент и укрыться под стенами Силистрии. Русские в этом деле захватили 18 орудий, из числа которых девять отбито Харьковским гусарским полком.

Смятение неприятельских войск простиралось до такой степени, что если бы фельдмаршал не остановился у Гуробал и, не дав туркам времени опомниться, явился с главными силами русской армии под стенами Силистрии, то, может быть, овладел бы без сопротивления этой важной крепостью.

Но, по всей вероятности, Румянцеву не было известно расстройство турецких полчищ, и потому русская армия подошла к Силистрии не прежде 14-го, через двое суток после поражения турок, которые между тем успели оправиться и приготовиться к упорной обороне.

По прибытии нашей армии в окрестности Силистрии, войска правого крыла, под командой Ступишина, расположились близ дороги из Гуробал; войска левого крыла, под начальством Потемкина, – на пути из Кайнарджи в Силистрию; прочие войска стали в промежутке между ними. Силы нашей армии вообще простирались до 20 тысяч человек; а силы Османа-паши – до 30 тысяч.

Крепость Силистрия лежит у подошвы крутых высот, изрезанных глубокими оврагами и покрытых садами и виноградниками. Ближайшие к городу возвышения были укреплены и заняты значительным турецким корпусом, и потому для действия против крепости необходимо было овладеть господствующими над нею высотами.

С этою целью, на основании рекогносцировки, произведенной генералом Потемкиным, сделаны были следующие распоряжения: Потемкин должен был атаковать неприятеля с фронта; Вейсман (переведенный с правого крыла на левое) – обойти турок с правого фланга и ударить им в тыл; Ступишин – оставаться в резерве, а генерал Игельстрём, с 2 тысячами человек, спуститься к Дунаю и, угрожая городу со стороны реки, удерживать гарнизон. Кавалерия назначена была для сохранения связи между различными частями армии. Прочие войска оставлены были позади для охранения лагеря и вагенбурга.

Атака поведена была поутру 18 июня. Дивизия Потемкина, построенная в четыре колонны (из которых три передние находились под командой полковников Лунина и Языкова и премьер-майора Фаминцына, а резерв – под начальством подполковника Розенберга), двинулась на приступ к укрепленному лагерю. Войска наши быстро подавались вперед, взлезая на крутые высоты, спускаясь в глубокие рытвины, «преодолевали самые невозможности» (по словам графа Румянцева) и уже достигали подошвы окопов; в эту решительную минуту храбрый Лунин поражен был пулей; колонна его остановилась, подалась назад. Неприятельская кавалерия бросилась на эти войска и привела их в расстройство; они отступили, обратились в бегство и увлекли за собой прочие колонны Потемкина.

Турки могли бы одержать решительный перевес над русскими войсками, если бы не подоспел в помощь опрокинутым колоннам Ступишин с полками 1-м гренадерским и Куринским и с гренадерским батальоном подполковника графа Румянцева (сына фельдмаршала). Между тем полковник Кличка, направленный Вейсманом, ворвался с Кабардинским полком в окопы со стороны крепости, а полковник Леонтьев с Рижским карабинерным полком ударил в тыл турецким полчищам, преследовавшим наши колонны. Пользуясь тем, майор Циглер, с одним из батальонов дивизии Потемкина, вытеснил из окопов остальных турок.

Однако Игельстрём был опрокинут сильной вылазкой из крепости и потерял три орудия. В продолжение боя, 8 тысяч спагов, прибывших из Базарджика, бросились на обозы дивизии Потемкина, но были удержаны гренадерами, посланными из резерва, и рассеяны конницей. Войска обеих сторон сражались с переменным успехом; но турки принуждены были уступить занятые ими укрепления и укрыться в Силистрии. Русские потеряли до 300 человек; урон турок в людях был по крайней мере вдвое больше; сверх того, у них отбито 14 орудий. Тем не менее Румянцев решился отказаться от предположенной им цели действий – овладения Силистрией, и предпринять обратное движение за Дунай.

Не многочисленность турецких полчищ и не мужество неприятелей заставили отступить победителя при Кагуле – но неуверенность в успехе действия, предпринятого с недостаточными средствами, против собственного убеждения. В то самое время, когда он сражался под Силистрией, получено было известие о движении из Шумлы Намана-паши с сильным корпусом, в помощь крепости и для отрезания отступления русским.

Румянцев, оставив за собой широкую реку, не имел на ней ни опорного пункта, ни надежной переправы, обеспеченной значительными силами, и потому, опасаясь потерять сообщения, приказал войскам отступать. Вейсману предписано было очистить в ночи взятые им укрепления и присоединиться к армии, которая заняла 20 июня лагерь в десяти верстах от крепости.

Но уже в это время Наман-паша с 20 тысячами человек прибыл в окрестности селения Кючук-Кайнарджи, предполагая двинуться оттуда в тыл русским войскам. Румянцев, имея в виду не позволить туркам оттеснить его армию к Дунаю, решился отбросить неприятеля от своего пути отступления. С этою целью, на рассвете 21 июня, Вейсман с пятитысячным отрядом[166] послан был для нападения на турецкий лагерь, расположенный между селениями Буюк-Кайнарджи и Кючук-Кайнарджи. Войска Вейсмана, выступив скрытно из своего лагеря, двинулись к речке Галице, переправились через нее, повернув вправо, следовали, с большим трудом, по теснине вверх по речке и по Галицкому озеру и остановились в пяти верстах от неприятельского лагеря.