Книга Великая и Малая Россия. Труды и дни фельдмаршала - Петр Румянцев-Задунайский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сомнительное расположение шведского правительства и удержание в повиновении областей, незадолго перед тем возвращенных от Польши, не позволяли России усилить войска, действовавшие против турок. Румянцев, которому были вполне известны все затруднения, сопряженные с действиями на правой стороне Дуная, доносил императрице, что за отделением части сил вверенной ему армии, для усиления гарнизонов покоренных крепостей и для охранения подвоза припасов, оставалось для наступательных действий не более 27 тысяч человек.
Из числа этих войск нужно было отделить часть для обложения значительных турецких крепостей на Дунае – Рущука и Силистрии, либо, по крайней мере, для наблюдения за ними, и потом углубиться вовнутрь страны, которой климат и местные свойства могли оказать самое неблагоприятное влияние на успех наших действий. Представляя на усмотрение императрицы все эти затруднения, фельдмаршал полагал, что для перенесения войны за Дунай необходимо было удвоить либо даже утроить число вверенных ему войск. Но Екатерина II настоятельно требовала, чтобы Румянцев исполнил начертанный ею план действий. Оставалось исполнить волю монархини.
Готовясь к движению за Дунай, Румянцев расположил свою армию следующим образом: в окрестностях Журжи – генерал-поручик граф Салтыков, сын победителя при Кунерсдорфе, с 12 тысячами регулярных войск и с тремя тысячами казаков (10 полков пехоты, 2 батальона егерей, 7 полков регулярной кавалерии и 7 казачьих полков); между устьями рек Яломицы и Серета – генерал-поручик Потемкин, с 4 тысячами регулярных войск и с 2 тысячами казаков (4 полка пехоты, 1 батальон егерей, 4 полка регулярной кавалерии и 4 казачьих полка); в Бессарабии, на Нижнем Дунае, – генерал-майор Вейсман с таким же отрядом; сам же фельдмаршал, с 15 тысячами регулярных и с 2 тысячами иррегулярных войск (10 пехотных полков, 6 полков регулярной кавалерии и 4 казачьих полка), оставался в Молдавии до конца апреля.
Турки, наученные опытом трех предшествовавших походов, убедившись в невозможности противостоять русским в открытом поле, решились ограничиться обороной многочисленных крепостей своих. Важнейшие из них, Рущук и Силистрия, заняты были сильными гарнизонами; удобнейшие пункты переправы через Дунай находились под наблюдением особых отрядов.
Сам верховный визирь, осторожный, предусмотрительный Мушин-заде-Мегмет, занимал со значительными силами Шумлу – пункт, стратегическая важность которого в первый раз тогда оценена была турками. Там соединяются многие пути, ведущие от Дуная и Черного моря; оттуда можно легко поспевать в помощь на каждый из угрожаемых пунктов и, действуя на сообщения противника, прикрывать доступы, ведущие через Балканы. Наконец, Шумла, по местному своему положению, почти неприступна. Армия верховного визиря, расположенная в Шумле, служила резервом гарнизонам дунайских крепостей и отряду, поставленному у Карасу, для наблюдения за низовьями Дуная и берегом Черного моря.
Итак, русские войска должны были преодолеть множество затруднений: надлежало, прежде всего, переправиться через широкую реку, на которой немногие удобные для переправы пункты были укреплены и заняты сильными турецкими гарнизонами; эта переправа могла быть предпринята не ранее конца мая, потому что весною, от таяния снегов, Дунай разливается на большое пространство. С наступлением лета иссыхают все ручьи, исчезает всякая растительность и вся страна превращается в степь, где вода встречается весьма редко. В продолжение дня господствует палящий жар; ночью сменяют его прохлада и сырость, оказывающие вредное влияние на людей, истомленных зноем. Появляются болезни, и войска тают, еще не успев сразиться с неприятелем.
В продолжение весны предпринято было нашими войсками несколько удачных поисков на правую сторону Дуная. Цель их заключалась в том, чтобы, обеспокоивая турок, заставить их ограничиваться собственной обороной; к тому же для русских войск весьма важно было занятие на правой стороне Дуная таких пунктов, которые могли обеспечить переправу нашей армии.
Генерал Потемкин овладел Гирсовым и укрепил этот пункт; вслед за тем генерал-майор Суворов, находившийся у монастыря Негоешти на реке Аржисе с частью дивизии генерала графа Салтыкова, состоявшей из одного пехотного, одного карабинерного и одного казачьего полков[164], численностью 1500 человек, решился атаковать 4 тысячи турок, занимавших местечко Туртукай на правом берегу Дуная.
Средством к переправе могли служить 20 судов, из которых в каждом помещалось от 20 до 30 человек. Из расспросов оказалось, что устье Аржиса находилось под пушками турецкой батареи, устроенной на противоположном берегу Дуная, что ширина Дуная в этом месте не менее тысячи шагов и что крутой берег реки, на котором расположен был неприятель, значительно господствовал над левым берегом. Все эти затруднения не могли заставить Суворова отказаться от задуманного им предприятия.
По прибытии 9 мая отряда и судов к сборному пункту, назначенному в закрытой местности, в трех верстах от устья Аржиса, Суворов в сумерки двинулся с войсками и послал свою флотилию вниз по Аржису; достигнув устья реки, он оставил для прикрытия батареи, поставленной на сем пункте, половину своего отряда, посадил на суда, соблюдая глубочайшую тишину, 700 человек и отплыл от берега. Двести кавалеристов, при нем находившихся, держали поводья своих лошадей, плывших за ними.
Турецкая артиллерия открыла огонь по нашим войскам, но они, без больших потерь, достигли булгарского берега и совершили высадку. Суворов немедленно построил три каре, каждое из одной роты, и атаковал с нескольких сторон турецкие шанцы; карабинеры и казаки следовали сзади, а часть пехоты (одна рота) оставлена была в резерве. Неприятели, устрашенные стремительным нападением русских войск, наступавших с громким криком «ура!» и с живою стрельбою, сочли наш отряд гораздо сильнейшим, нежели он был в действительности, и обратились в бегство, оставив свой лагерь и флотилию, стоявшую у Туртукая, в добычу победителям.
Число убитых турок простиралось до 1500. Войска наши захватили множество различных припасов и четыре орудия, затопили в Дунае остальную турецкую артиллерию, сожгли Туртукай и возвратились к вечеру того же дня в Негоешти, потеряв всего-навсего убитыми 60 и ранеными 150 человек. Достойно замечания, что наши рекруты, едва умевшие владеть оружием, дрались в этом деле, как старые солдаты.
Кому из русских неизвестно лаконическое донесение Суворова Румянцеву:
Чтобы объяснить каламбур второго стиха, до́лжно знать, что, вместе с Туртукаем, взято было селение Ятам.
Фельдмаршал представил императрице оригинальный рапорт Суворова, но предал его военному суду за то, что он предпринял этот поиск, получив приказание не переходить за Дунай. Екатерина написала на докладе Военной коллегии об этом деле: «Победителя судить не до́лжно» – и вслед за тем наградила Суворова за второй удачный поиск к Туртукаю орденом Св. Георгия 2-го класса.
Между тем Вейсман, рассеяв еще в апреле частью своего отряда одно из турецких полчищ, стоявшее у Карасу, снова предпринял экспедицию на правую сторону Дуная. Переправившись через реку у Измаила 17 мая, он направился к Карасу, разбил там 27-го 8-тысячный турецкий корпус и взял с боя 16 орудий. Фельдмаршал, пользуясь успехами своих отрядных начальников, решился наконец переправить главные силы армии на правую сторону Дуная у Гуробал, в 30 верстах ниже Силистрии[165].
