Книга Огненные купола - Дэвид Эддингс

– Могу я поговорить с тобой, принц Спархок? – Этобыл Заласта. В сумерках отчетливо белело его стирикское одеяние.

– Конечно, мудрый.

– Боюсь, что я пришелся не по нраву твоей жене, –сказал маг. – Она старается быть вежливой, но ее неприязнь ко мнеочевидна. Может быть, я чем-то оскорбил ее?

– Не думаю, Заласта.

Чуть заметная горькая усмешка тронула губы стирика.

– Значит, это то, что мои соплеменники называют«эленийский недуг».

– Сомневаюсь. Я сам воспитывал ее и сумел втолковатьей, что извечные предрассудки эленийцев не имеют под собой оснований. Ееотношение к стирикам происходит от моего, а рыцари церкви любят стириков –особенно пандионцы, потому что нашей наставницей была Сефрения. Мы все обожаемее.

– Да, – улыбнулся маг, – это я заметил. Мы исами здесь не безгрешны. Наша неприязнь к эленийцам почти так же лишеназдравого смысла, как ваша неприязнь к нам. Стало быть, нелюбовь твоей жены комне может происходить и из иной причины.

– Вполне вероятно, мудрый, что виной всему твой акцент.Моя жена – сложная натура. Она очень умна, но и ей случается поступать вопрекиздравому смыслу.

– В таком случае мне лучше не мозолить ей глаза. Отнынея поеду верхом. То, что мы сидим рядом в карете, лишь усиливает ее неприязнь.Мне и прежде доводилось делать общее дело с людьми, которые относились ко мненеприязненно, и это мне не так уж и мешало. Как-нибудь на досуге я постараюсьзавоевать ее сердце. – Заласта коротко улыбнулся. – Я очень хорошоумею завоевывать сердца, когда мне этого хочется. Он посмотрел в глубь ущелья,где в надвигающейся темноте белели пенные перекаты горного ручья.

– Принц Спархок, существует ли хоть малейшаявозможность вернуть Беллиом? – уже серьезно спросил он. – Боюсь,что без него мы находимся в весьма невыгодном положении. Нам просто необходимонечто до такой степени могущественное, чтобы уравновесить наши силы с целойкомпанией богов. Волен ли ты сказать мне, где именно ты бросил Беллиом в море?Возможно, я сумел бы помочь тебе достать его.

– Я волен говорить об этом безо всяких ограничений,мудрый, – невесело ответил Спархок. – В ограничениях нет нужды,потому что я ни малейшего понятия не имею, где находится это море. Местовыбирала Афраэль, и она же устроила все так искусно, что мы не смогли узнать,где находимся. Можешь задать этот вопрос ей, только я могу побиться об заклад,что она тебе не ответит.

Заласта усмехнулся.

– Она все же чуточку своенравна, верно? – сказалон. – Но несмотря на это, мы все любили ее.

– Да, верно, ты ведь вырос в одном селении с ней иСефренией.

– Это так, и я горжусь тем, что могу называть их своимидрузьями. Держаться на равной ноге с Афраэль было и увлекательно, и оченьнелегко. У нее весьма живой ум. Она объяснила тебе причину, по которой желаласохранить в тайне местонахождение Беллиома?

– Не слишком внятно, но мне думается, она сочла, чтоБеллиом чересчур опасен, чтобы оставлять его на свободе. Он куда более вечен, чемсами боги, и, видимо, намного могущественнее их. Я не стал бы и пытатьсявообразить себе, где и когда он зародился, но, похоже, это один из техстихийных духов, которые принимали участие в сотворении вселенной. –Спархок улыбнулся. – Когда я узнал об этом, то изрядно перетрусил. Я носилв шести дюймах от сердца то, что способно зажигать новые солнца. Мне кажется, ямогу понять, отчего Афраэль побаивается Беллиома. Она как-то сказала нам, чтобоги не могут ясно видеть будущее, и она не знает, что может произойти, еслиБеллиом попадет в дурные руки. Мы с ней уже нешуточно рисковали уничтожить весьмир, только бы Беллиом не попал в руки Азеша. Афраэль хотела спрятать Беллиомтам, где бы никто не мог до него добраться.

– Она совершила ошибку, принц Спархок.

– На твоем месте я бы ей этого не говорил. Она можетрешить, что ты ее критикуешь. Заласта улыбнулся.

– Афраэль знает меня и не сердится, когда мневздумается покритиковать ее. Если, как ты говоришь, Беллиом – одна из техстихий, которые творили вселенную, ему нужно позволить продолжать свой труд.Без этого вселенная будет несовершенна.

Спархок пожал плечами.

– Афраэль сказала, что этот мир не будет существоватьвечно. В назначенный срок он разрушится, и тогда Беллиом обретет свободу.Человеческий разум содрогается от одной этой мысли, но мне думается, что целыеэпохи, прошедшие с того мгновения, когда Беллиом попал в ловушку этого мира, идо мгновения, когда наше солнце взорвется и мир погибнет в огне – не более чемодин миг для духа, заточенного в Беллиоме.

– У меня самого, принц Спархок, перехватывает дух примысли о вечности и бесконечности Беллиома, – признался Заласта.

– Думаю, мудрый, что нам придется смириться с тем, чтоБеллиом потерян для нас навсегда, – сказал Спархок. – Согласен,положение у нас весьма невыгодное, но помощи, похоже, нам ждать неоткуда.Боюсь, что придется справляться собственными силами.

Заласта вздохнул.

– Вероятно, ты прав, принц Спархок, но нам жизненнонеобходим Беллиом. Наша победа или поражение целиком зависят от этого камня.Думаю, нам стоит обратиться к Сефрении. Нужно убедить ее потолковать сАфраэлью. Сефрения имеет большое влияние на свою сестру.

– Я это уже заметил, – кивнул Спархок. –Какими были они обе в детстве?

Заласта помолчал, глядя в надвинувшуюся тьму.

– С рождением Афраэли наше селение переменилось, –проговорил он. – Мы сразу поняли, что она не обычное дитя. Все младшиебоги обожают ее. Среди них она единственный ребенок, и за многие эры ееизбаловали просто немыслимо. – Заласта слабо усмехнулся. – Искусствобыть ребенком она довела до совершенства. Детей всегда любят, но Афраэль такискусно склоняет людей полюбить ее, что может растопить наитвердейшее сердце.Боги всегда получают то, что хотят, но Афраэль еще и вынуждает нас делать то,что ей хочется, из любви к ней.

– Это я тоже заметил, – мрачно вставил Спархок.