Книга Седой Кавказ - Канта Хамзатович Ибрагимов

подносе жирные куски, переходят к бульону; долго, размеренно пьют, от толстой жировой пленки жидкость долго не охлаждается, и приходится дуть на поверхность.

После еды заговорили о семейных делах: забот много, о вечном безденежье говорят, главное – Лорса погасил все долги. А вот как жить дальше, на сытый желудок думать неохота, но надо. Арзо должен устраиваться на работу, а чтобы выйти в люди, тем более в респектабельном Грозном, зимней одежды у него нет. У Лорсы этих проблем нет, в степях Калмыкии телогрейка – на все случаи жизни лучшая одежда.

Привезенные Лорсой незначительные сбережения ушли на традиционный ритуал; то, что семья Самбиевых могла потреблять несколько месяцев, израсходовали в три дня – кавказское гостеприимство превыше всего.

Теперь соображали, у кого взять в долг. На следующий день Кемсе предстояло перед кем-то унижаться. Сыновья не в восторге от этих поклонов, но как-то прожить надо. Ежегодным спасением был урожай сахарной свеклы, однако в этом году и с ним не повезло.

– Мой участок и участок Зуры Байтемировой были рядом, – делилась своим горем с сыновьями Кемса, – собрали мы урожай в бурты, а технику для вывоза на завод не выделяют. Три дня и ночи мы охраняли урожай поочередно, бегали в контору в день по несколько раз. Завхоз Айсханов божился, что вот-вот выделит машину, но, я знаю, Докуев запретил ему это делать. Эти ублюдки всячески нас притесняют, теперь и Байтемировых тоже, даже Зуру – уборщицу уволили. Ведь Полла их послала к чертям… Молодец!

При упоминании имени Поллы все потупили взгляды, наступила неловкая пауза, и только чуть погодя Кемса продолжила:

– На третью ночь зарядил проливной дождь, даже не дождь, а промозглый ливень. Ну и мы не стали охранять урожай, хотя и предчувствовали неладное. Наутро кинулись в поле, а нашей свеклы нет, и даже трактор сквозь эту грязь вспашкой занялся – следы заметает… Мы расследовали это дело: Докуевские проделки. Хочет нас вконец разорить, на колени поставить, даже такой низостью, как воровство свеклы, не брезгуют, знают, что у нас нет другого подспорья. Братья Докуевы приказали Айсханову, а тот послал своего родственника на гусеничном тракторе. Все абсолютно известно, в маленьком селе ничего не утаишь. Однако я вас прошу, просто умоляю ничего не предпринимать. Этот Айсханов и Докуевы – такая грязь, что руки не отмоешь. Вот только о нашем наделе надо побеспокоиться. Сутками кружится вокруг него Албаст, какую-то табличку к имеющейся повесил. Впритык к наделу, захватив половину нашей земли, построил сокодавочный цех. Прямо напротив нашего надела, в реке соорудил водозабор и через весь участок провел трубопровод. Дороги не ремонтирует, о воде и газе для жителей не беспокоится, а цех, где деньги черпает, возвел в считанные месяцы. Даже свой родовой дом в селе полностью забросили, живут в городе, каждый день туда-сюда мотаются.

То, что мать говорит, сыновьям уже известно. Лорса, как обычно, каждый день по утрам совершает пробежки, при этом обязательно делает гимнастику под родным буком. Арзо в первый же день приезда собрал своих друзей-соседей и устроил на родном наделе маленький пикник в честь окончания службы, с выпивкой и шашлыком.

На следующее утро братья Самбиевы, взяв грабли, вилы и топор, пошли на родовой надел для уборки.

Местный колхоз в лице Албаста Докуева проявляет всяческую заботу и опеку над юридически подведомственной территорией. Ворота и забор свежевыкрашены. Замков нигде нет, так как Самбиевы их срывают, а так все обвязано проволокой. За прошедшие сутки к двум доселе имеющимся табличкам прибавилась еще одна. Братья внимательно, как будто впервые, прочитали надписи. Верхняя: «Министерство культуры ЧИАССР, Министерство образования ЧИАССР. Музей-заповедник». Средняя: «Территория – собственность колхоза «Путь коммунизма» – сдана в аренду». И совсем новая – нижняя: «Вход строго воспрещен. Нарушители караются законом».

Первым делом слетели таблички, из них на краю участка подожгли костер, а потом в огонь полетели бурьян, сучья, мусор. Быстро управились братья с делом, сели на корневища бука.

Арзо с удовольствием закурил.

– Пристрастился ты к этой заразе, – недовольно проворчал Лорса.

– Да-а, – махнул головой Арзо и, глядя на весело играющий костер, спросил. – Как жить-то дальше будем? Что, всю жизнь чабанить собираешься?

– А что мне еще делать?

– Летом будешь поступать заочно в институт, – как утвержденный план постановил старший брат.

– Как я поступлю? Ничего не знаю.

– Готовься… Даже тупорылые имеют дипломы, а ты чем хуже?

– А что мне диплом даст? С моей-то биографией, с судимостью.

– Какая судимость?! – скривилось недовольно лицо Арзо. – Да в нормальном обществе, за то что ты прописал задницу Албаста – орден бы дали.

Лорса засмеялся, а Арзо тем же безапелляционным тоном продолжал:

– Снимем мы с тебя судимость. Вон посмотри: подонок Анасби Докуев человека застрелил, и его не только через год выпустили, еще оправдали, и даже на хорошую работу устроили. Говорят, снова в милицию переходит, а в цехе поставят управляющего, скорее всего этого шелудивого пса – Айсханова.

– Да-а, – печально опустил голову Лорса. – Весь мир эти Докуевы захватили, как пиявки впились во все доходное.

Треснули головешки в костре, в небо устремились резвые искорки, чуть-чуть поиграв, превратились в пепел и безвольно, поддаваясь любому дуновению, грязной сажей ложились на раскисший под неярким осенним солнцем грунт.

– Так значит, говоришь, что Анасби вновь в милицию пошел? – переспросил Лорса, уставившись в лицо брата и увидев утвердительный, молчаливый кивок, продолжил свою мысль. – Значит, Албаст и Домба делают деньги, а Анасби их прикрывает как орган правопорядка… Вот скоты… Так этому Анасби не только в милиции, в тюрьме ему нет места. За одну Поллу я бы его растерзал. – В этот момент в его руки попал мелкий сучок, и он безжалостно искромсал его в жилистых руках.

При упоминании имени Поллы лицо Арзо, как и накануне вечером, резко изменилось, опечалилось.

Осеннее солнце достигло зенита, напоследок с прохладцей согревало мир. Легкий, освежающий ветерок с равнин шаловливо заиграл с редкими, уже отвердевшими в издыхании, пожелтевшими листочками на краях корявых ветвей великана. Как цветок раскрытый, трехгранный красновато-коричневый орешек бука упал между братьями, весело подпрыгнул и покатился к ногам Лорсы. Тот поднял перезрелый, в нежных колючках плод и залюбовался им.

– Арзо, а ты когда в последний раз залезал на наш бук?

– Пару лет назад пытался, но не смог, – признался старший брат.

– Ха-ха-ха, наш бук покоряется только чистосердечным… Полезли, я помогу… А для начала, перед физической нагрузкой, сделаем небольшие дыхательные упражнения.

Лицо Лорсы