Книга Плен. Жизнь и смерть в немецких лагерях - Олег Смыслов

Статья 7

Договаривающиеся Стороны каждый раз, когда это будет необходимо, используют все возможные средства для того, чтобы обеспечить эвакуацию в тыл этих освобожденных граждан. Они также обязуются использовать все доступные средства для перевозки освобожденных граждан в установленные по согласованию пункты, где они могут быть переданы соответственно советским или американским властям. Передача этих освобожденных граждан никоим образом не может быть задержана или отложена вследствие требований их временного использования.

Статья 8

Договаривающиеся Стороны будут применять возможно более эффективно вышеизложенные положения настоящего Соглашения, допуская при этом ограничения временного порядка и лишь в отношении деталей, которые, время от времени, будут вызываться оперативной обстановкой или условиями снабжения и транспорта на различных театрах операций…

* * *

Итак, союзники в преддверии окончания Второй мировой войны решили вопрос о выдаче военнопленных странам по их принадлежности, а также о репатриации заключенных из немецких лагерей.

За полгода до этого события, в июле 1944 года, МИД Англии впервые сообщил советскому послу о том, что в их стране находится 1114 военнопленных русского происхождения. Ровно через месяц, 20 августа, не получив никакого ответа, МИД Англии повторно обратился в советское посольство, сообщив, «что число русских пленных в Англии уже превысило 3 тысячи».

Впервые советские военнопленные попали в руки английской армии задолго до высадки в Нормандии. В 1942—1943 годах их, находящихся на строительных работах, захватили британские солдаты, продвигающиеся с боями с разных концов Северной Африки в Тунис. Других взяли в плен во время боев в Нормандии.

Только через месяц после высадки там союзников в Англии находилось не менее 1200 советских военнопленных. Все они были размещены в лагерях, где раньше находились войска, принявшие участие в операции «Оверлорд».

Через три дня после последнего запроса английского МИДа пришел ответ от посла Советского Союза, в котором тот потребовал «вернуть всех пленных при первой же возможности». При этом он просил выделить для этой цели необходимые транспортные средства и пообещал, что советская военная миссия вступит в контакт с английским военным министерством при первой же возможности.

В октябре 1944 года Черчилль и Идеи принимали Сталина и Молотова на обеде в английском посольстве в Москве. В беседе Сталин сказал:

— Я был бы чрезвычайно признателен, если бы можно было устроить возвращение наших военнопленных в СССР.

Только после этой встречи Комитет начальников штабов Великобритании «получил приказ приступить к созданию условий для скорейшей репатриации русских пленных».

Уже 16 октября Идеи, встретившись с Молотовым в Кремле, заявил об обеспечении англичанами условий для репатриации первых 11 тысяч советских граждан.

21 февраля 1944 года военная разведка Великобритании в совершенно секретном отчете «О занятости уроженцев России во Франции» докладывала первым лицам страны о том, что русских можно было бы разделить на три основные категории. «Прежде всего — “Восточные легионы”, то есть полки калмыков, грузин, азербайджанцев и других антисоветски настроенных меньшинств, которыми командовали немецкие офицеры. В эту же группу входили и казаки на Балканах, “которые, — как было сказано в отчете — сами по себе составляют особое сословие и для которых воевать за того, кто их наймет, так же естественно, как дышать”.

Затем шли бывшие русские военнопленные, записанные в Русскую освободительную армию под командованием Власова, существовавшую в основном на бумаге.

К этим двум категориям, говорилось в отчете, немцы относятся с подозрением, и командирами сюда назначают только своих. Последнюю категорию составляли батальоны организации Тод-та, занятые на военном строительстве, но официально находившиеся под эгидой легионов и власовских частей.

В отчете отмечалось, что, поданным разведки, с прошлого года во Францию прибыло около 200 тысяч русских, относящихся к этим категориям, и, вероятно, ожидается прибытие значительно большего контингента. Всем им, очевидно, ясно, что крушение гитлеровской Германии — вопрос времени. Как подчеркивалось в отчете, они сожгли за собой все мосты, и какая бы сторона ни победила — ждать им нечего».

Всего же по оценкам англичан число таких лиц перед высадкой союзников достигало 470 тысяч человек.

В конце мая 1944 года посол Англии в Москве предложил советской стороне «амнистировать тех русских, которые были вынуждены (как молчаливо подразумевалось) служить немцам и которые сдадутся союзникам при первой же возможности. Специально оговаривалось, что эти условия не распространяются на предателей, добровольцев и членов отрядов СС».

Советская сторона заявила о том, что «число таких лиц незначительно, и с политической точки зрения специальное обращение к ним не может представить никакого интереса».

В сущности, кто еще, кроме Советского Союза, мог разбираться в степени ответственности своих соотечественников, оказавшихся на стороне врага?

После открытия второго фронта в руках американцев оказалось не менее 20 тысяч русских военнопленных. По их данным, около пяти процентов захваченных немецких военнопленных оказались русскими гражданами. Примерно пять процентов этих русских нуждались в госпитальном лечении. Англичане после долгих переговоров и обмена посланиями были вынуждены во всем уступить советской стороне, но американцы продолжали дискутировать, ссылаясь на международное право. Они даже ввели понятие «освобожденный пленный или гражданин, подлежащий репатриации», то есть придумали такую схему, по которой могли освобождать тех, кто сам заявит о том, что он является гражданином США, или, соответственно, — гражданином СССР. При этом американская сторона подчеркивала, что договор не распространяется на граждан другой стороны, если они взяты в плен как члены вражеских сил или как их сопровождавшие.

Участь тех, кто заявил о своем советском гражданстве, решалась однозначно и бесповоротно. Зато те, «у кого хватило сообразительности назваться немецкими военнопленными, попадающими под Женевскую конвенцию, не подлежали выдаче в СССР».

Однако и тем и другим вскоре пришлось отказаться от всех этих условий по одной весьма серьезной причине. «Английские и американские военнослужащие, взятые в плен немцами, обычно размещались в лагерях в Восточной Германии, в Польше или на Балканах, — пишет Н. Толстой. — По данным союзной разведки, зимой 1944—45 годов в этих лагерях находилось около 40 тысяч англичан и 75 тысяч американцев, и было очевидно, что большинство их будет освобождено Красной армией по мере ее продвижения в Польшу и на Балканы. Союзные правительства считали быстрое и безопасное возвращение своих освобожденных граждан на родину делом первостепенной важности».

И действительно, военные власти Англии и США хотели как можно скорее получить своих военнопленных, которые освобождались частями Красной армии. При этом все, что могло помешать сотрудничеству с Советским генеральным штабом, они старались исключить. Более того, союзников пугало увеличение числа русских военнопленных по мере продолжения боевых действий. И единственным возможным решением проблемы им виделась скорейшая репатриация русских.