Книга Руны и зеркала - Елена Клещенко

– Что?

– Рука, вот что! Схватился неудачно, когда тяжесть исчезла. – Он злился, надо полагать, на себя самого. Будущий пилот не должен неудачно хвататься.

Бынц! Марианна выбросилу свой длинный бледно-розовый язык на стол перед Хуво и, легко оттолкнувшись задними лапами, перелетелу к нему – шарик цвета хаки, прикрепленный к рулетке.

– Дай руку. (Пораженный Хуво не сопротивлялся.) Тихо-тихо. Нет перелома, нет вывиха, растяжение.

Бынц! Язык прилип к аптечке, закрепленной на стене, миг спустя в лапках у Марианны была упаковка фиксатора. Такую вот упаковку Антон на занятиях по ТБ вскрыл не с той стороны и немедленно влип обеими руками в наноповязку: «Ага, злодеев и нарушителей фиксировать тоже можно», – откомментировала докторица-инструктор… Не успел он довспоминать, на запястье Хуво уже красовалась белая манжета.

– Спасибо.

– Марианна, ты молодец! – И вот сейчас он говорил от сердца, а не ради межрасового контакта.

– Хорошо. Может быть, вернемся к экзамену?

Трое студентов обернулись, глянули на экран.

Кругом был космос. Маневр по сборке-разборке базы меньше четырех часов отродясь не занимал.

Марианна снялу очки. Глаза у нее были неожиданно красивые – как два золотых цветка примулы.

– Профессор, можно я отвечу устно? Без очков.

– Надевайте обратно. Все равно тут нет локальной сети.

…Хуво набрал девяносто баллов, Марианна шестьдесят. Антон застрял в задаче и ушам своим не поверил, когда профессор сказал на минимальной громкости: «Попробуйте использовать свойства функций, непрерывных на отрезке». Модуль в этот момент даже чуть-чуть качнуло, будто все мироздание содрогнулось. Эремий Многочлен Твас никогда не подсказывал и никому ничего не прощал. По крайней мере, до сего дня.

Оставалось еще не менее двух часов, аудитория двигалась к новому месту дислокации, как любезно сообщили по дальней связи. Обед давно миновал, Антон с Хуво и позавтракать как-то не успели, и решено было разъесть бортовой НЗ. Пайки, положенные по регламенту, оказались на месте, не просроченные и с работающими процессорами. Сдвинули два стола, запустили синтезы. Четыре порции в полумраке аварийного освещения весело мигали огоньками четырех цветов, делали углеводы, жиры и аминокислоты четырех типов. Вода была одна для всех. Сидели, отхлебывали по очереди из большой фляги, делились байками про дурь безопасников.

– Профессор, а вы были на базе во время перезагрузки в шестьдесят четвертом?

– Я не мог. Возраст моего имаго – около ста двадцати стандартных мегасекунд.

Четыре земных годика. Чуть меньше. Видимо, Хуво и Марианна произвели аналогичные подсчеты в своих единицах, потому что уставились на Эремия так же тупо.

– Но до того были ларвальные стадии, первая и вторая, – сжалился профессор. – Матушка всегда видела нас учеными и обеспечила всему выводку лучшее математическое питание.

– А ваш батюшка? – спросил Антон. Хуво наступил ему на ногу под столом, но слово не воробей.

– Батюшка к тому времени отошел от дел и практически безвылазно жил в репродуктивных путях матушки, – спокойно пояснил Эремий. – Но, думаю, он не был бы против. В молодости он подавал надежды. А сам я всегда хотел работать в космосе, поэтому выбрал преподавание.

Многочлен – фанат космоса? День сюрпризов, воистину.

– И вы не жалеете? – застенчиво пискнулу Марианна.

– Нет. Даже сейчас. Хе-хе.

Студенты улыбнулись, каждый на свой лад. Четверо разумных сидели в космической ночи, ожидали еды и беседовали.

– Я часто думаю, – продолжал профессор, – о том, что мы, независимо от нюансов жизненного цикла и числа конечностей, сходны в чем-то главном. У каждого из нас есть личное сознание, индивидуальность, этические нормы, как врожденные, так и благоприобретенные в социуме. Сложнее с колониальными. Их эволюционный тренд – отказ от Я-концепции, от самосознания. Как следствие – отсутствие эмпатии, базовых эмоций на фоне высокого, не могу не признать, уровня мышления. У него нет понятия «я», его в принципе не может быть, когда разум не имеет постоянной телесности. У него нет понятия «ты, личность». Возникает вопрос, возможен ли в данном случае подлинный контакт или мы навсегда останемся чужими друг другу.

– Вы намекаете на… ээ-у… – Хуво пожамкал пальцами в воздухе, изображая летающую медузу.

– Ну, я бы не был так прямолинеен… Хм. Да. Я имею в виду его и таких, как он.

– Согласен, – сказал Антон.

– Мне жутко, когда он на меня смотрит своими щупальцами, – призналусь Марианна. – То ли смотрит, то ли нет. То ли он здесь, то ли нет.

Четверо разумных дрейфовали в космосе за одним столом, философствовали, глядели на разноцветные огоньки. Им еще предстояло узнать, что это была не учебная тревога. Все вышедшие в космос расы, естественные и генноинженерные, более или менее честно соблюдали Пакт, но кое-кого, как злую фею из сказки, забыли пригласить на генеральную ассамблею. Кое-кого, именуемого даже не слугой разумных, а высокотехнологичным оборудованием.

…встретить что-то еще более чужое.

Вербальное описание программы Приоритетнейшего Распределенного Вычисления, перехваченной Галактической службой безопасности вскоре после инцидента.

Суммарный коэффициент полезности наиболее сложных форм самоорганизующейся органической материи опустился ниже т. Энтропийный вклад сложных форм самоорганизующейся органической материи остается на прежнем уровне, изменения в пределах дельта. Согласно (ссылка) делается вывод о прекращении поддержки СФСОМ и градуальном сокращении занимаемых ими позиций в Пространстве.

Теорема (ссылка): потенциальная полезность СФСОМ не может быть вычислена с высокой точностью. На текущий момент времени t доказательства не существует, следовательно, пренебречь.

Миссия на объекте 5А7 (самоназвание Галактическое училище космонавтики). Успех 0 %. Ошибка в оценке вычислительной и аналитической мощности локальных СФСОМ. Требуется перерасчет всех коэффициентов. Тактическая рекомендация: остановка активных действий, переход к наблюдению.

…В отличие от некоторых, Антон не слишком переживал, когда вышло официальное сообщение о конфликте с искусственным интеллектом. Эти гиперкомпьютеры он всегда недолюбливал, скажут бить их в космосе – будем бить. Но было неловко за свою первую реакцию, инфантильную и цивильскую, за рассуждения об «учебной тревоге» и насмешки над безопасниками. И вообще…

Впереди по коридору что-то двигалось рывками у самого пола. Медузоид. Чем-то его придавило, оторвало или отрубило трубку, но он изо всех сил спешил с докладом к своему Центру. Антон нагнал его, наклонился и сделал ладони ковшиком:

– Вы позволите?

9. Гардарики

Гардарики – «страна городов», где по-другому именовали богов, строили высокие стены из камня и конный путь предпочитали корабельному, где правили Вальдамар конунг и Ярицлейв конунг… проще говоря, Русь.