Книга Истина - Эдуард Хруцкий

— От тебя одна потрава, Стас, накрылся мой завтрак.

— Васильич, не горюй, пошли на кухню, я тебе еще лучше соображу.

Стас был парнем проворным и домовитым. Маленькую сковороду он отверг напрочь. Свою чудо-яичницу он мог приготовить только на большой сковородке. Он открыл холодильник, и в дело пошло все: старый шматок сала, зачерствевший сыр, остатки колбасы, даже кетчуп «Анкл Бенс», все это перемешал в кастрюльке с яйцами, плеснул молока. Через несколько минут они ели необыкновенно вкусную яичницу и пили крепкий кофе.

За едой Стас поведал Никольскому весь свой разговор с Колей.

— Ну, Стас, — Сергей закурил, — тебе цены нет.

— Ловлю на слове.

— Пошли напишешь.

Писал Стас долго. Сергей дважды заставлял его переписывать, так как в процессе работы всплывали новые детали.

Наконец Стас закончил «писать оперу» и поставил дату и псевдоним.

Ушел он так же незаметно, как и появился. Выскользнул из двери квартиры Никольского, забежал на этаж выше и там вызвал лифт.

Сергей еще раз перечитал донесение, повертел в руках зеленый контейнер. Чужим он был в его квартире среди оставшихся еще от его деда милых старых вещей. Эта зеленая банка с черными реквизитами на боку пришла сюда из мира установок «Град» и БМП. И показалось, принесла в квартиру запах пороха и гари.

Сергей поднял телефонную трубку, набрал номер Олега Кольцова.

— Родионов, — ответила трубка.

— Кольцова, пожалуйста.

— Кто просит?

— Никольский.

— Из 108-го?

— Да.

— Он выехал.

— А когда будет?

— Трудно сказать.

— Понимаете, у меня очень важное дело, могу я соединиться с полковником Комаровым?

Родионов помолчал. Потом спросил:

— А дело действительно важное?

— Чрезвычайно.

— Оставьте номер телефона, вам перезвонят.

— Но это очень срочно.

— Я понял вас, — ответил Родионов, — вам позвонят. Сергей положил трубку и пошел на кухню сварить себе еще кофе. Он даже не успел налить его в чашку, как в комнате протяжно-требовательно зазвонил телефон.

— Никольский.

— Добрый день, Сергей Васильевич, Комаров.

— Здравствуйте, Юрий Павлович, дело у меня к вам срочное.

— Слушаю.

— Не по телефону.

— Ого. Очень срочное?

— Приплыло ко мне по оперативным каналам два часа назад донесение по вашей линии, и очень серьезное.

— Вы же в отпуске.

— Трудовые будни — праздники для нас.

— Ну что, вы ко мне или я к вам?

— Как скажете.

— У вас кофе есть? — лукаво спросил Комаров.

— Найду.

— Тогда я к вам. Чтобы вы лишний раз в нашем доме не светились.

— Записывайте адрес.

— Обижаете.

Комаров приехал через двадцать минут. Он был, как всегда, элегантен, доброжелателен и весел. Таким, каким и должен быть настоящий контрразведчик. Но Сергей уже знал, какой напор, оперативная злость скрываются за внешней доброжелательностью этого человека.

Они так и не успели попить кофе. Как только Комаров увидел контейнер и прочитал донесение, он сразу же бросился к телефону.

Сергей деликатно вышел на кухню, стоял у окна и курил.

Он не успел докурить сигарету, как на кухню вошел Комаров.

— Кофе отменяется, Сергей Васильевич. Нам с вами надо подъехать на Лубянку.

— Прямо сейчас?

— Именно. Квартира у вас хорошая. Настоящая московская. Добрым старым временем пахнуло на меня.

— Квартира от деда осталась.

— А кем ваш дедушка был?

— Адвокат.

— Чувствуется аура. А если не секрет, кто ваши родители?

— Мать — врач-педиатр. Отец — судья. Он погиб. Летел из Сочи. Самолет разбился. А мать умерла.

— Извините.

— Ничего.

— Значит, вы потомственный юрист? — Последнюю фразу Комаров произнес уже в коридоре.

Сергей собрался стремительно.

На ступеньках третьего подъезда главного здания КГБ их встретил подполковник в форме.

— Генерал ждет, товарищ полковник. Вот ваш пропуск, майор.

В вестибюле прапорщики с автоматами долго изучали пропуск и удостоверение Никольского.

— Проходите. — Контролер вернул ему документы.

Никольскому показалось, что сделал он это неохотно.

Сергей впервые был в этом здании, о котором так много слышал и читал. Самые обычные коридоры. На полу вытертые дорожки, стены обиты старыми панелями. Двери. Номера. Ничего особенного. Обычное учреждение.

Они прошли по длинному коридору. Никольский отметил треснувшие плафоны и вошел в просторную приемную.

— К кому мы идем? — спросил он Комарова.

— К замдиректора ФСБ генерал-лейтенанту Ионину Виктору Андреевичу.

На такой высокий уровень Никольский никогда не поднимался. Ионин — замминистра. За всю службу свою ему, слава богу, всего несколько раз приходилось общаться с замами милицейского главка. Надо сказать, ничего хорошего эти встречи ему не принесли.

Подполковник скрылся за дверью и сразу же вернулся:

— Ждет.

Они вошли в большой просторный кабинет, обставленный специфической «руководящей» мебелью времен советской власти.

Навстречу им вышел высокий подтянутый человек в легких брюках, красивых туфлях, голубой рубашке с короткими рукавами и ярком галстуке. Он был не намного старше Никольского.

— Товарищ генерал, — по-уставному вытянувшись, отрапортовал Сергей, — по вашему приказанию начальник уголовного розыска 108-го отделения милиции майор Никольский прибыл.

— Здравствуйте, Сергей Васильевич, — протянул ему руку Ионин, — не приказывал я, а просил. Приглашал кофе с нами попить. Много слышал о вас хорошего.

— Жаль, что вы, товарищ генерал, не наш замминистра.

— Меня зовут Виктор Андреевич, прошу так обращаться ко мне. Вы садитесь.

Комаров поставил на стол контейнер. Никольский вынул из кармана донесение Медведева и положил перед генералом.

Ионин читал его внимательно и долго. Потом поднял голову от бумаги, потер длинными пальцами переносицу.

— Что я вам могу сказать, Сергей Васильевич, так уж, видимо, судьбе угодно, что все самое главное в запутанном деле, которым сейчас занимается наша служба, происходит на вашей территории. Вы нашли раненого Кольцова, вы обезвредили киллера Жилина, ваш подчиненный засек недалеко от места убийства заказчика, а теперь этот контейнер. Мы можем встретиться с вашим агентом?