Книга Крымская кампания 1854-1856 гг. Восточной войны 1853-1856 гг. Часть 3. Противостояние - Сергей Ченнык

С информацией об итогах первого сражения за Севастополь произошла одна из анекдотичных историй, которыми так богата стала вскоре Крымская кампания. Еще не рассеялся пороховой дым над водой, как капитан судна “Pharamond” спешившего от Евпатории в Варну встретил неизвестный парусник, откуда на вопрос о происходящем и вообще по какому поводу стрельба, получил исчерпывающий ответ: Севастополь взят, союзники празднуют победу. С этими новостями “Pharamond” и дошел до Варны. Оттуда его с радостной новостью отправили к Босфору. Естественно в Турции был праздник, поздравления, салют из крепости Топ-хане, но не долго. Вскоре дошли официальные новости, и радость куда то делась.

В последующих исследованиях Крымской войны оценка событий 17–19 октября 1854 г. британцами дается достаточно жестко. К сожалению, наши историки по каким то, одним им ведомым причинам, их почти не используют. А зря, там много нового и неожиданного. Например, в истории 57-го полка о результатах работы английской артиллерии, говорят как о «обещающей успех», о французской — «менее удачной», а вот об атаке с моря — как о «…почти катастрофе».

Другие британские военные историки, признавая мужество военных моряков, приходят к выводу, что «…весь этот обстрел представляется практически бесполезным из-за того, что наземная атака закончилась еще до его начала. Если бы все прошло по заранее намеченному плану, то корабли препятствовали бы усилению обороны людьми и пушками из фортов. Реальные повреждения были незначительными. Только пушки барбета форта Константин были уничтожены из-за взрыва снаряда в артиллерийском погребе».

Более маститые исследователи, Штенцель, к примеру, ничуть не опровергают этот вывод, и наоборот, подливают масла в огонь дискуссии, констатируя, что французы (бывшие противники англичан) в Крыму и на Балтике оказались более эффективными в морских операциях, нежели их нынешние союзники.

ПРИЧИНЫ

Первый обстрел и первое поражение. Что привело к ним? Нужно отметить, что, к обоюдному счастью, союзники не искали виновных в противоположных лагерях, обе стороны видели, что все делали всё, что можно для достижения успеха. Более того, Монтодон откровенно восхищён англичанами: «…Как бы это ни было унизительно для национального самолюбия, мы не можем отказаться от восхищения упорством наших союзников, мастерством их артиллеристов в траншейных работах; со своей стороны они не замедлили отдать должное стойкости наших солдат и рвению наших артиллеристов».

Основной причиной неудачи на суше считают, обычно, неудачное расположение французских артиллерийских батарей. Эту ношу вины взвалили на солдат и офицеров инженерных войск и артиллерию: «…мы чересчур положились на научное и математическое соображение и недостаточно — на реальную и практическую сторону».

Делафилд, к примеру, кроме того, считает совершенно неэффективным использование англичанами 5 и 10-дюймовых мортир, особенно на демонтирных батареях. Незначительные разрушения, причиняемые ими фортификационным сооружениям, быстро заделывались с помощью лопат, или, в крайнем случае, нескольких тачек земли.

На море причины неудачи были аналогичными:

- союзное командование не смогло координировать действия своих наземных сил и флота. В результате между началом обстрела Севастополя с суши и первыми залпами кораблей прошло более шести часов.

- нерешительность союзников, которые, несмотря на подавляющее количественное превосходство в артиллерии, не решились вступить в бой на дистанциях, обеспечивающих высокий процент попаданий в береговые цели.

- отсутствие пристрелки кораблей союзного флота, которые сразу открывали огонь из всех орудий всего борта, из-за чего заволакивались дымом, и корректировать стрельбу было почти невозможно.

- распыление огня, вместо его сосредоточения на наиболее важных объектах. Огонь отдельных палуб линейных кораблей распылялся по разным целям.

Как итог — стрельба соединенного флота по берегу оказалась неудовлетворительной; несмотря на большое количество действующих стволов и огромный расход боеприпасов, результат ее был ничтожен.

Будем справедливы ко всем участникам событий. Причины поражения не столько в людях вооружении и тактике, сколько в том, что армии и особенно флоты находились на переломном этапе эпох своего развития. При этом менялось все: корабельное вооружение, движители, принципы защиты (бронирование) и, без сомнения, принципы боевого применения флота. Под Севастополем «лебединую песню» пропели не только парусные корабли, но гладкоствольные пушки. Впервые просвистевшие над русскими позициями нарезные снаряды были сигналом к большим изменениям. Одним из признаков начала изменений стал поиск новых технических достижений, которые быстро становились на службу «Богу войны» и столь же быстро устаревали. Середина XIX в. стала временем молниеносных перемен и глобальных технических революций.

Сражение 5(17) октября 1854 г. знаменательно двумя своими очевидными значениями: военным и морально-психологическим. Первое занимает существенное место в мировой военной истории, разделяя две эпохи, подтверждая, таким образом, всю пограничность Крымской войны.

ВОЕННОЕ ЗНАЧЕНИЕ

В состоявшейся артиллерийской дуэли береговые орудия одержали верх над корабельными. Паровые корабли не сыграли той роли, которую от них, затаив дыхание, ждали и русские и союзники: вместо применения их для единственно боевых целей, например, прорыва в бухту, им пришлось в большинстве своем довольствоваться важной, но скромной ролью буксировщиков. В этом отношении гораздо лучше выглядели русские пароходы, сосредоточившие свои усилия на поражении неприятельских батарей, сами при этом постоянно маневрируя, оставаясь недосягаемыми для ответного огня.

Атака с моря не только не выполнила ни одной из стоявших перед ней задач, но и окончилась полным провалом на грани катастрофы.

Огонь, который корабли вели с больших дистанций, почти не причинил вреда береговым батареям. Достигнутое при действии по Константиновской батарее, успешным можно назвать с большой долей условности. Попадания не вызвали разрушений, батарея вскоре восстановила свою боеспособность. В тоже время корабли флагманского отряда были несколько раз на грани гибели, от которой, по мнению некоторых исследователей, их спасли две вещи: несовершенство используемых русскими боеприпасов и ошибочная тактика огня.

С точки зрения развития военно-морского искусства эта операция ярко показала опасность боевого противостояния разом устаревших деревянных кораблей прочным каменным фортам с дальнобойной артиллерией и ускорила введение броневой защиты их корпусов. Бомбардирование Севастополя 5(17) октября 1854 г. стало границей, за которой все многопушечные корабли с деревянными бортами утратили свою актуальность.

Перейти эту границу союзники опоздали, хотя некоторые из них сильно и не спешили, надеясь, что не такой уж сильный противник эта древняя дремучая Россия, тем более на море. Если французы провели первые опыты с броневыми плитами еще до начала Крымской войны и уже 5 сентября 1854 г. Наполеон III отдал приказ о строительстве 5 плавучих броненосных батарей, то англичане, хотя и имели позитивные результаты испытаний, строительство бронированных кораблей отложили. Вот в этом и есть скрытый позитивный смысл хотя и проигранного союзниками сражения, показавший, что «…Восточная война показала, что морские силы государства могут приносить чрезвычайную пользу не только одним господством на морях, но и тем содействием, которое они в случае войны в состоянии оказывать сухопутным армиям, особенно же при преимущественном развитии парового флота».