Книга Крымская кампания 1854-1856 гг. Восточной войны 1853-1856 гг. Часть 3. Противостояние - Сергей Ченнык
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Резервная бригада 13-й пехотной дивизии. В 5-м и 6-м батальонах Белостокского пехотного полка: 55 было убито и 173 ранено. Из офицеров контужен командир 5-й гренадерской роты, капитан И.И. Долгов и командир 18-й мушкетерской роты, поручик Н.В. Ильин.
По дням бомбардировки потери, по госпитальным сведениям, были такими:
17–18 октября: убито 100, ранено 400 чел.
19 октября: убито 49, ранено 168 чел.
20 октября: 50, ранено 197 чел.
«Безуспешное состязание англо-французского флота с приморскими батареями и фортами Севастопольского рейда в достославный для нас день 5-го октября 1854 года, служит новым подтверждением того, в какой степени береговая оборона, уступая и числом и калибром орудиям атакующего флота, при одном только искусном действии артиллерии, может иметь перевес над последним».
Отраженная бомбардировка стала, без малейшего преувеличения, «бальзамом на раны» для Николая I.
Война только разгоралась, а вместо славных побед русского оружия череда неудач. Совсем недавно, под самым носом, буквально чуть ли не в прямой видимости, союзные войска 4 августа 1854 г. при поддержке флота взяли Бомарзунд, сданный его комендантом генералом Бодиско. Воспитанные в традициях николаевской системы, наследники 1812 года привыкли гордиться военными победами, поэтому поражения в Крыму и сам факт возможного нападения на Петербург потрясли мировоззрение целого поколения: «Из всех неудач, которые до сих пор мы испытывали на разных театрах войны, ни одна не произвела у нас такого тяжелого впечатления, как потеря Бомарзунда. Как-то особенно казалась прискорбною сдача в плен гарнизона крепости, хотя, в сущности, и не было ничего позорного для чести нашего оружия: войска держались, пока было возможно, и отдали неприятелю одни развалины».
Для русских это была победа, победа трудная, но настоящая, без малейших «натяжек» и преувеличений. У нее были свои «отцы» — моряки и военные инженеры.
Высочайший приказ Николая I от 12 октября 1854 г., гласил: «Государь Император, получив от генерал-адъютанта князя Меншикова донесение о непоколебимом мужестве, примерной стойкости и достохвальном самоотвержении, оказанных всеми морскими и сухопутными войсками, составлявшими гарнизон Севастополя во время бомбардирования этого города Англо-Французами 5 и 6 числа сего октября, объявляет искреннюю душевную признательность всем чинам означенных войск, от генерала до рядового, за блистательный их подвиг, коим они вполне оправдали Высочайшее доверие к ним Его Величества. Государь Император изволит оставаться в убеждении, что они и впредь не престанут отличать себя доблестною храбростию и всеми достоинствами, одушевляющими истинных сынов России».
Отбитие атаки на Севастополь имело не столько материальное, сколько моральное значение. Французы признали свое полное поражение и потеряли бывшие иллюзии о скорой победе.
Англичане, начав, как они считали, правильную осаду Севастополя, на самом деле начали цепь грубейших тактических ошибок, приведших в итоге, к, говоря словами Бернарда Монтгомери, одной из самых крупнейших неудач — Балаклаве.
Поражение 5 октября убедило союзников, что овладеть Севастополем можно лишь постепенной осадой, которую нужно направлять против наиболее слабой части оборонительных линий русских.
Но и это не гарантировало успех. То есть гарантировало, если бы противником были не русские, а кто-нибудь другой. Если бы на батареях стояли армейские части, то они, следуя канонам военной науки, видя в укреплениях единственную защиту, сосредоточились исключительно на их обороне. Но армия ушла, к орудиям стали моряки, привыкшие действовать по своим канонам. Как бы это не было парадоксально, именно их способы обороны вошли в каноны действий по обороне укрепленных позиций, принятые военным образованием всего мира после Крымской войны. Так что же применили моряки, что удивило союзников и, совершенствуясь, позволило удерживать крепость почти год?
Прежде всего — импровизация и творческий подход. Укрепления города, состоявшие в большей степени из полевых укреплений, часто слабого профиля, позволили обороняющимся дать «небывалое развитие артиллерийскому и ружейному огню, причем он ставил свои орудия, руководствуясь исключительно указаниями местности и расположением подступов и батарей осаждающего, не стесняясь начертанием своей укрепленной линии».
Благодаря этому артиллерийская оборона Севастополя приобрела подвижность и гибкость, чего достигнуть было невозможно, если бы город ушел за крепкую крепостную ограду, построенную по правилам долговременной фортификации.
Англичане явно стеснялись признать поражение. Оно и понятно, морской нации было обидно. Обстрел города с моря подтвердил опасения адмирала Дандаса. считавшего очень рискованным предприятием сражаться за деревянными стенами против русских, стоявших за стенами из камня. Впоследствии он заявил о том, что обстрел Севастополя с моря носил диверсионный характер и не мог привести к тем последствиям, которые на него возлагались.
Черепаха Тимоти — последний «участник» боя 5(17) октября 1854 г. Современное фото.
Вице-адмирал Дандас докладывал на следующий день в Адмиралтейство.
Сэр,
1. Прошу вас довести до лордов Адмиралтейства, что осадные батареи союзных армий открыли огонь по русским работам к югу от Севастополя около половины 6:00 вчера утром, с большим эффектом, и малыми потерями.
2. По настоятельным просьбам лорда Раглана и генерала Канробера было решено адмиралами союзников, что флоты союзников должны оказывать помощь атаке с суши силами морской артиллерии к северу и югу от гавани по линии, проходящей через порт, как показано на соответствующем плане, но различные обстоятельства повлияли на изменения в позиции кораблей, что было необходимо и неизбежно.
4. Акция продолжалась примерно с половины второго до половины седьмого, пока совсем не стемнело.
5. Потери, понесенные русскими и ущерб, нанесенный Константинове кому форту и батареям невозможно точно установить.
6. Действие продолжительное время против таких грозных и хорошо вооруженных укреплений не может быть без серьезных травм, и я должен сожалеть о гибели 44 человек и 266 раненых, которые подробно перечислены в сопроводительных списках. Корабли имеют повреждения мачт, рей и такелажа. Менее повреждены корпуса».
Неудачу Королевского флота, тем более, что их в его истории было не так уж много, в Англии решили минимизировать. Корабли «Британия», «Трафальгар», «Куинн», «Родней», «Беллерофон», «Венджинс», «Лондон» и «Санспарейл» и др., участвовавшие в сражении, получили отличие “Sebastopol. 1854”, которое их наследники продолжают носить до настоящего времени (естественно, те, кто в строю сохранил свое имя).
