Книга Кошки-мышки - Вера Каспари

А между кроватью и стеной с пулей в спине лежал сам обитатель номера.

Час спустя мистер Семпл, содрогаясь от пережитого шока и мыслей о том, как воспримут этот скандал владеющие отелем банкиры консервативных взглядов, рассказал полиции все, что ему было известно о покойном.

Этого человека звали Уоррен Вильсон, и в том, как он жил, не было ни намека на грядущую насильственную смерть. В этом номере он прожил пять лет и три месяца и ни разу за все время не создал ни единой проблемы, какие нередко бывают головной болью для управляющих эксклюзивных отелей. Весь персонал любил Вильсона за щедрость и отнесся к его кончине как к потере друга. Большую часть времени Вильсон проводил в номере – читал в постели или слушал пластинки, лежа на диване.

Исходя из заключения коронера, пассивный образ жизни являлся следствием проблем со здоровьем. Вильсон был худ и бледен, а легкие его испещряло такое количество шрамов, что удивительно, как он вообще дотянул до смерти от пули двадцать второго калибра.

Гости у него бывали нечасто. Служащие отеля запомнили неких мистера Торнхилла, мистера Хеннинга и мистера Бендаса – джентльменов средних лет, разделявших увлечение Вильсона коллекционированием первых изданий. О его страсти к литературе свидетельствовали не только библиотека и выбор друзей, но и впечатляющее количество материалов для письма, рассованных по шкафам. О том, что страсть оставалась нереализованной, свидетельствовало отсутствие рукописи.

Судя по выбору книг на полках, Вильсон был человеком с тонким чувством стиля и, вероятно, перфекционистом, который мог написать три строчки в понедельник, добавить пару запятых во вторник, в среду одну из них убрать, весь четверг придирчиво перечитывать результат, в пятницу все яростно сжечь и провести субботу в мыслях о том, как продуктивно была прожита неделя.

В его жизни была женщина. Она приходила в отель нечасто и ни разу не регистрировалась у администратора, потому что всегда приходила вместе с Вильсоном после ужина в ресторане. Два мальчишки-лифтера утверждали, что она очень красивая, но так и не смогли определиться, блондинка она или брюнетка.

Вечером накануне своей кончины Вильсон также ужинал в ресторане, однако вернулся один. Он потягивал французский бренди под любимые пластинки, а в люксе напротив негр-пианист играл буги-вуги – у единственных соседей Вильсона по этажу была вечеринка. В тот вечер на тридцатый этаж поднялось более шестидесяти человек, и никого из них не попросили сообщить свое имя администратору – так распорядилась хозяйка вечеринки, женщина из номера 3006-8.

Никто из прибывших не спросил, где живет Вильсон. Очевидно, убийца знал, что жертва занимает номер 3002-4. У лифтеров было много работы, и всех пассажиров, поднявшихся на тридцатый этаж, они сочли гостями вечеринки. Только один мальчишка, нанятый всего неделей ранее и еще не знакомый со всеми жильцами и их обычными гостями, запомнил нервную даму, которая, выходя на тридцатом, уронила сумочку. Лифтер наклонился, но дама поспешно нырнула за сумочкой, схватила ее и сунула под мышку с самым воинственным видом. На даме был плащ в шотландскую клетку – больше мальчишка о ней ничего не запомнил.

Хозяйка вечеринки не смогла припомнить клетчатого плаща ни на ком из гостей. Ее вечеринка была формальной, и шотландская клетка была бы столь же неуместна, как цилиндр на бейсбольном матче. Так что полиция причислила клетчатый плащ к описанию подозреваемой. Делу это мало помогло – шотландская клетка как раз вошла в моду, и такие плащи носили многие.

Еще больше запутали полицию показания Жана-Пьера Имана и противоречащее им заявление официанта Гюстава. Месье Иман владел дорогим французским рестораном на Восточной Двенадцатой улице и помнил даму, которая иногда ужинала в его заведении с Вильсоном. Она была молода и красива и в свой последний визит, за десять дней до печальной кончины мистера Вильсона, пришла в новом весеннем плаще в красно-сине-зеленую шотландскую клетку. Жан-Пьер утверждал, что она утонченная блондинка.

Гюстав же, как бы ни было ему неприятно перечить боссу, заверил, что девушка Вильсона – блистательная, тонкая и гибкая брюнетка с бездонными темными глазами. При этом Гюстав и Жан-Пьер сошлись в одном – Вильсон появлялся в их ресторане только с одной девушкой.

Словом, полиции предстояло вычислить то ли блондинку, то ли брюнетку, одетую в один из сотен тысяч клетчатых плащей, мелькающих на улицах Нью-Йорка. Это была непростая задача, но капитан Аллан Риордан из детективного бюро заявил, что не успокоится, пока не найдет даму в шотландской клетке, которая девятого мая могла иметь в сумочке пистолет двадцать второго калибра.

Риордан и его люди принялись собирать информацию. Где-то в плодородной почве жизни Уоррена Вильсона лежал ключ к его странной гибели. Почему человек тихого нрава и скромных привычек стал жертвой хладнокровного убийства? В чем причина гнева или обиды, заставивших кого-то убить этого ценителя вин и салатов, восторженного поклонника Прокофьева, Дебюсси, Малера, Саки и Уильяма Блейка?

Одно обстоятельство приводило Риордана в замешательство не меньше, чем загадочная гостья в шотландской клетке. Никто не знал источников дохода Вильсона. Второго числа каждого месяца он клал на чековый счет две тысячи долларов наличными. Это было весьма необычно, однако в банке лишних вопросов не задавали. Со времен депрессии двадцать девятого года встречались эксцентричные субъекты, которые в страхе перед революцией обратили свои активы в наличные и держали их в банковских ячейках.

Ячейки на имя Уоррена Вильсона не нашлось ни в одном банковском хранилище Нью-Йорка. И ни в одном из этих святилищ золота, облигаций и банкнот ни один клерк, ни один охранник не смог вспомнить похожего на Вильсона клиента, который открывал бы свою ячейку второго числа каждого месяца. Никаких сведений об Уоррене Вильсоне не было и в Федеральной налоговой службе.

В поисках хоть какой-то зацепки люди Риордана изучили все видимые грани жизни Вильсона. Допросили его парикмахера, портного, друзей-коллекционеров. Все были знакомы с ним недавно и ничего не знали о его прошлом. Кто-то припомнил, что Вильсон говорил о жизни в Аризоне; полиция выяснила, что он когда-то работал в Чикаго.

В дальнем нижнем углу книжного шкафа Риордан нашел одну странную зацепку – связанную не столько со смертью Вильсона, сколько со странными обстоятельствами его появления на свет. Выходило, что Уоррен Дж. Вильсон вовсе не был рожден, он стал плодом имевшей место двадцать лет назад беседы над контрабандным мартини в чикагском подпольном баре.

Собственно, Риордан обнаружил стопку рекламных листовок в папке из искусственной кожи. На листовках значилось:

ДИНАМИКА БИЗНЕСА

Курс успеха в продажах, продвижении продуктов и финансах

от

УОРРЕНА ДЖ. ВИЛЬСОНА

Таково было громкое название курса дистанционного обучения из тридцати уроков. Материалы приходили в конвертах с надписью «из частного офиса Уоррена Дж. Вильсона, президента Фонда Уоррена Вильсона, Чикаго, Иллинойс». Стоил курс семьдесят пять долларов, оплата взималась по пять долларов за два урока в месяц.