Книга Новая журналистика и Антология новой журналистики - Том Вулф

Гарольд Ланс вообще никому ничего не рассказывает.

— Зачем отдавать даром то, что можно продать? — улыбается он. Он уже пытался продать историю Люсиль «Лайфу», но «Лайф» не захотел купить.

В управлении прокурора округа занимаются расследованиями очередных убийств и не понимают, почему именно это привлекает столько внимания. Дон Тернер лаконичен:

— Это отнюдь не самый интересный случай.

Смерть Илэн Хэйтон вообще не расследуется.

— Мы знаем все, что хотели узнать, — отрезает Тернер. Офис Артвелла Хэйтона находится сразу за конторой

Фоли. Кто-то в Сан-Бернардино считает, что Хэйтон в этой истории — пострадавшая сторона, другие утверждают, что с него все — как с гуся вода. Наверное, все-таки правы вторые, так как прошлое «в стране златой, где мир каждый день рождается вновь», не влияет на настоящее и будущее. Во всяком случае, 17 октября 1965 года Артвелл Хэйтон снова женился, сочетался браком с нянькой своих детей, Венч Берг. Венчание состоялось в капелле Роз в маленькой деревушке Розовый Сад возле Риверсайда. Новобрачные устроили прием на семьдесят пять персон. Жених был при черном галстуке и с белой гвоздикой в петлице. С плеч невесты ниспадало белое шелковое платье, украшенное гирляндами мелких розочек с лентами, а прозрачную вуаль придерживала жемчужная диадема.

«Адам Смит»

Денежные игры
(отрывок)

«Адам Смит» — псевдоним Джорджа Дж. В. Гудмана, которому недавно исполнилось 45 лет. Этот человек начал как романист, затем попробовал писать сценарии, после чего обратился к теме биржи. «Денежные игры» — его высшее, на мой взгляд, достижение. Приемам новой журналистики обучился у авторов журнала Клэя Фелкера «Нью-Йорк», где в виде статей и появилась основная частъ этой книги.

Статьи «Адама Смита» о рынке ценных бумаг — прекрасный пример обращения новой журналистики к проблемам технологий. Из всех отраслей хозяйства экономика всегда считалась самой скучной и наиболее запутанной для освещения в массмедиа. Однако книга «Адама Смита» «Денежные игры» оказалась не просто увлекательным чтением, не просто успешной «популяризацией» или «возвышенной вульгаризацией». Она признана интересной работой на теоретическом уровне, причем не кем-нибудь, а специалистами освещаемой отрасли. И все-таки успех книги объясняется не только этим. Помню, один финансист-аналитик сказал мне: «Я взял книгу домой и дал ее жене. „Прочитай, — посоветовал я ей. — И ты поймешь, чем я занимаюсь“». Его призыв к жене означал, по сути, следующее: «Ты уверена, что я трачу время на занудную, однообразную волокиту в компании таких же скучных, серых клерков. Теперь ты узнаешь, в какую яркую, увлекательную игру мы играем».

Пожалуй, ни одно произведение как художественной, так и нехудожественной литературы не сравниться с книгой «Денежные игры», столь ярко осветившей экономическую реальность и эмоциональную атмосферу Бума на Уолл-стрит. Умело сочетая описания и диалоги, «Адам Смит» погружает читателя в гущу событий, дает ему возможность проникнуть в мозг игроков и высвечивает тонкости финансовых отношений. Это в полной мере относится и к отрывку, который предлагается вашему вниманию.

Почему те же приемы не используют авторы-экономисты — для меня остается загадкой. Возможно, причина в том, что экономисты-профессионалы считают все хоть чуть-чуть «читабельное» легкомысленным и чуть ли не неприятным. Психолог Эрик Берн с сожалением констатировал это, когда писал «Игры, в которые играют взрослые». Книга Берна, серьезное исследование в области психологии, композиционно представляет собой набор сцен, снабженных весьма своеобразными смешными заголовками. И, несмотря на невероятную популярность в США — а возможно, вследствие этого, — она неизменно вызывает презрительные отклики коллег.

Т. В.

Какао играет на бирже

Я постоянно убеждаюсь, как прав был великий Джон Мэйнард Кейнз, описавший рынок как игру в «музыкальные стулья»[143]. Самый блестящий и обоснованный анализ повиснет в воздухе, если вы не найдете тех, кто в него поверит. Цель игры — не в обладании какими-либо фондами или капиталами, а в том, чтобы первым добежать до некоего клочка бумаги, подгоняемого ветром. Важна не ценность фондов как таковая. Чтобы добиться проку от этой ценности, важно, чтобы в нее поверили окружающие. Аналитики вроде Уайта и Уэлда не устают повторять: «Я всегда предпочту признание открытию», — не уточняя, кто из них изрек это первым.

Одно из неизбежных следствий этого стечения условий — необходимость поймать момент, и вы либо разовьете в себе ощущение времени, либо нет. Вы можете, сидя за столом, вызубрить кучу пособий по обучению плаванию, но, если кто-нибудь спихнет вас в воду, проку будет больше.

Данную проблему лучше всех осветил неизвестный древний аналитик, скрывавшийся под псевдонимом Проповедник. От писаний его уцелело немного, но достаточно, чтобы исчерпывающе охватить тему. Вы можете ощутить слабое биение ритма рок-н-ролла в приводимых ниже строках, так как Пит Сигер переложил их на струну, а фирма «Бердз» выпустила хитовую запись этого переложения. В последующих изданиях Ветхого Завета Проповедник выступает уже как Экклезиаст, так что протяните руку к своей книжной полке и достаньте лучшее пособие по развитию чувства времени.

Всему свое время, и время всякой вещи под небом:

Время рождаться, и время умирать;

Время насаждать, и время вырывать посаженное;

Время разрушать, и время строить;

Время сетовать, и время плясать;

Время разбрасывать камни, и время собирать камни;

Время сберегать, и время бросать;

Время раздирать, и время сшивать;

Время молчать, и время говорить…

И так далее.

Вот уж точно — не убавить, не прибавить. Лучше не скажешь. Есть рынки, склонные к цикличности фондов, другие живут на летучих контрапунктах к процентной ставке; иные из них склонны к флирту больше, чем девушки-продавщицы за прилавком универмага, попадаются одержимые верой в технический прогресс… наконец, есть и такие, которые ни во что не верят.

Долгонько придется вам ждать своего момента, если вы «правильный парень к неверному часу» — ваш поезд ушел! Вы вышли на танцплощадку, когда оркестранты уже закрывают футляры.

Если у вас ничего не получается, то, возможно, игра «не идет», хотя брокеры продолжают искриться рекомендациями, гуру лучатся оптимизмом, а клиенты полны уверенности.

Легко сказать: если игра не идет, не играйте. Но играющему трудно остановиться. Однажды основная игра не шла, я отвлекся на другую… что ж, по крайней мере, эта другая игра вовремя удержала меня от участия в основной. Случай этот несколько выходит за рамки нашего повествования, но поскольку в нем так много всего переплелось — международная интрига, страсть, жадность, пиратство, сила, доблесть, расизм, колдовство и общая психология, — то я, пожалуй, на нем задержусь.