Книга Город Солнца. Сердце мглы - Евгений Рудашевский

– Ну же! – позвала их Лиза, увлекая за собой к восточной лестнице.

Там ждал подъём на вторую террасу, с которой когда-то началось их знакомство с Городом Солнца.

Проскочив лестницу, они бы свернули налево, пробежали бы половину дуги котловинного пояса – с востока на запад. Нашли бы вход на верхнюю, уводившую в скальный коридор тропу. Долго не решались бы ступить на неё. Им бы не хотелось спугнуть Сальникова и заставить его раньше времени привести в действие взрывную машинку, а значит, похоронить себя вместе с ним. Максим начал бы расспрашивать Лизу, как именно работает машинка, как её сломать и можно ли что-то сделать с проводами. Лиза призналась бы, что ничего не понимает в этом деле, только видела, как Сальников и Шахбан возятся с металлическими ящиками и проговаривают детали электровзрывной цепи, упоминают детонаторы и магистральные провода. Отчаявшись, Максим заставил бы Шмелёвых и Покачалова остаться снаружи – пошёл бы на тропу с Лизой. Лиза прижимала бы раненую руку, и толку от неё было бы немного. За ними увязалась бы Аня. Следом пошёл бы и Дима, вооружённый тростью. Наконец, и Покачалов, кряхтя, отправился бы на тропу. И они бы медленно, с опаской продвигались вперёд. Слева видели бы нишу параллельной тропы, а подойдя к бортику, снизу видели бы скальный коридор. Не знали бы, можно ли пользоваться фонариками или лучше идти в полумраке, стоит ли шуметь и пугать Салли или же красться к нему, надеясь, что он их не услышит. Заприметив Сальникова, Максим сорвался бы с места. Отбросив сомнения, побежал бы на него в надежде сбить того с ног, быть может, столкнуть вниз, в коридор, лишь бы добраться до взрывной машинки и разломать её. Следом перерезать провода. Что делать с самой взрывчаткой, Максим бы не знал, но понадеялся бы, что машинки и проводов достаточно…

Накинув рюкзак и выдвинувшись за Лизой к восточной лестнице, Максим одной мимолётной вспышкой увидел последовательность этих действий, словно ему кратко показали план с наперёд прописанными шагами. О ноже Сальникова он не думал. Был уверен, что справится с Салли, вооружённым или нет. Должен был справиться. Иного выбора не осталось. Не мог отступить, хоть, в сущности, и рисковал своей жизнью и жизнью друзей ради Шустова-старшего и Скоробогатова, не заслуживших самопожертвования. Но увиденный Максимом план остался невоплощённым. Путники, гремя рюкзаками, добежали до лестницы, поднимавшейся на вторую террасу, когда котловина содрогнулась от утробного, прорвавшегося из глубин грома.

Покачалов, Дима, а следом и все остальные повалились на брусчатку старой кладки.

Аня вскрикнула. Её голос затерялся в наполнившем Город Солнца гуле. Эхо взрыва разошлось по семи поясам возрождённого Эдема и вырвалось в небо. Разом заголосила населявшая котловину живность – редкие птицы и обезьяны. На нижних ярусах посыпались самые слабые из строений.

Из скального коридора вырвались клубы серой пыли. Они застыли над котловинным дном и начали постепенно оседать, оставляя размытую бело-жёлтую дымку, которая висела разрозненными облаками, а затем расползлась и заполнила собой всё пространство города, полностью укрыла его под своей взвесью.

Когда утихли отголоски взрыва, из горного хребта продолжало разноситься дребезжащее ворчание, напитывавшее собой заброшенные улицы и заставлявшее дрожать покорившие их джунгли.

– Будь ты проклят! – выругалась Лиза, и Максим не знал, к кому она обращает своё проклятие в первую очередь: к собственному отцу или к Шустову-старшему.

Никита и Дима продолжали лежать под рюкзаками, словно готовились принять смерть. Ждали, что пояса котловины обрушатся один за другим и погребут их под обломками вместе с памятью о сердце мглы.

– Нет! – Максим встал. Помог встать Ане. – Лестницы уцелели. Надо подняться к северной ротонде.

– Подняться? – закашлявшись, спросил Дима.

– У нас есть карта. Мы выберемся.

Никто из путников толком не слышал последний разговор Максима с отцом. Пришлось сжато передать им его содержание.

– Карта… – выдохнул Покачалов с таким разочарованием, словно предстоявший путь через горы и влажные джунгли пугал Никиту больше, чем возможная гибель под завалами.

– Нужно торопиться, – настаивал Максим. – Неизвестно, как взрыв скажется на котловине. Может, ей осталось недолго.

– Да, – поднимаясь и подбирая трость, признал Дима, – рвануло хорошенько.

– Слушайте, – Аня подняла руку. – Слышите?

– Что?

– Гул. Он не стих. Тут всё вибрирует.

– Идём. – Максим уверенно зашагал по лестнице вверх.

– Думаешь, они там погибли? – на ходу, осторожно рассекая пылевые сумерки, спросил Дима. – Ну, твой папа, Скоробогатов и Сальников.

– Да. И мы присоединимся к ним, если не поторопимся. Ты идёшь? – Максим, обернувшись, посмотрел на Лизу.

– Мои вещи остались в палатке…

– Ну… – с вялой улыбкой выдавил Дима, – она без помады и духов никуда. Придётся разгребать.

Покачалов, не сдержавшись, хохотнул.

– Наши рюкзаки с нами, – спокойно ответил Максим. – Этого хватит. Так ты идёшь?

Максим опасался, что Лиза откажется уходить, не убедившись, что Аркадий Иванович погиб. Решил отвести Шмелёвых и Покачалова в безопасное место, а затем вернуться за Лизой – помочь ей осмотреть завалы, заверить её, что уцелеть в скальной лакуне никто не мог. Страшно даже представить, с какой силой взрывная волна ударила по её закруглённым стенам. Однако Лиза не спорила. Посмотрела на запад, в глубь растекавшегося вокруг пылевого облака, кивнула и пошла вслед за остальными.

Максим понимал, что путь предстоит трудный, но, как бы там ни было, он теперь действительно возвращался домой, и мысль об этом вдохновляла. История Города Солнца для него и его друзей закончилась. Больше никаких головоломок, убийств, предательств и погонь. Максим не был уверен в точности отцовской карты, не представлял, как управиться с патрулями туземцев, чем кормить группу из пяти человек, как избежать присущих джунглям болезней, укусов ядовитых змей, нападений анаконд и кайманов, но одно знал наверняка: они будут идти вместе, плечом к плечу, а умирать, если потребуется, будут стоя на ногах, отдав все силы и упав замертво.

Эпилог. «Изида»

Я провёл Рождество на родине. Благонравная английская зима прошла быстро и гладко, словно Южной Америки никогда и не существовало. Но где-то в глубине моего существа всё время звучал какой-то тоненький голос. Поначалу едва слышный, он набирал силу, и скоро я не мог больше его игнорировать. Это был зов диких, неведомых мест, и я понял, что отныне он будет всегда жить во мне.

Перси Фосетт

Максим закрыл папку. Насупившись, посмотрел на часы – носил отцовскую «Ракету» с новеньким ремешком.

Половина второго. Дима, как всегда, опаздывал.

Максим откинулся в глубь вольтеровского кресла. В нём, работая над материалами будущих экспедиций, некогда сидел Шустов-старший. Удобное кресло. Как и П-образный письменный стол, стоявший лицом к двери посреди жёлтой комнаты – одного из трёх подвальных помещений «Изиды» на Новом Арбате. За спиной Максима располагалась стена, покрытая полосами магнитных и пробковых досок, с тремя откидными окнами под потолком. Стéны слева и справа прятались за глубокими стеллажами с деревянными, выкрашенными в жёлтый ящиками. Передняя стена, с дверным проёмом, была скрыта за полками с пронумерованными папками – каждая из них относилась к одной из коробок на стеллажах, к лежавшим внутри наиболее ценным артефактам из коллекции «Изиды». Их ценность, как правило, определялась не возможной выручкой с продажи, а тайнами или историями, скрытыми за их происхождением. В ящиках хранилось то, что Покачалов называл зацепками, ниточками, подсказками, исследовать которые у основателей «Изиды» не хватило времени или сил. Вернувшись из Перу, Максим немало времени провёл в жёлтой комнате.