Книга Приключения Никтошки - Лёня Герзон

Но, если кто-то думает, что стоит изобрести Добромяс, как вегетарианский вопрос решится сам собой – он жестоко ошибается. Не так-то просто оказалось расхлебать кашу, которую заварила Барвинка. Кнопочка одна не справлялась, но ей пришла в голову счастливая мысль: попросить Знайку возглавить ЗВЕРЖ.

– Остается немало открытых вопросов, – сказал Знайка Кнопочке и остальным звержевцам на очередном собрании их общества.

Несмотря на то, что он, кроме изобретательской и научной работы, был теперь еще и мэром, Знайка решил временно стать главой вегетарианцев, пока не будут решены все оставшиеся проблемы. Ведь прежний председатель – Барвинка – сложила с себя все полномочия, бросив звержевцев на произвол судьбы. После памятного всем митинга она слышать не хотела ни о каких животных! Сорвала с груди и выкинула в канализационный люк значок с коровой – эмблемой вегетарианцев.

– Ненавижу этих мерзких тварей! – сказала председатель ЗВЕРЖа растерявшемуся секретарю, имея в виду вообще всех животных. Независимо от вида, цвета и пола.

Придя домой, Барвинка вышвырнула на улицу четырех котов, живущих с ней под одной крышей. Вытряхнула из клетки стрекозу и так поддала ее ногой, что бедное насекомое уползло, хромая, в кусты, а оттуда уже улетело на дальние огороды – питаться жухлой свёклой. Стрекозу так и не удалось найти, а коты перешли к Кнопочке. Секретарь ЗВЕРЖа продолжила то, что начала подруга. Стараниями Кнопочки – не только на фермах под Цветоградом, но и на фермах Зелёнгорода и Солнцеграда – ввели закон об обязательной заработной плате для животных. Курицы стали получать по сто грамм зернышек за каждое снесенное яйцо. Коровам платили свежей травой или вкусным сеном. Правда, закон обязал животных отдавать часть заработка фермерам, предоставляющим им жилье и питание – чтобы всё было по-честному.

– Остается еще немало проблем, – сказал Знайка звержевцам на собрании. – Например, что все-таки делать со свиньями?

– А что с ними делать? – отозвался Пустомеля.

Он теперь даже на собрание вегетарианцев являлся с котлетой или сосиской. Зажав ее, наподобие сигары, между указательным и безымянным пальцами, Пустомеля демонстративно откусывал по кусочку, важно приговаривая: «Гуманное мясо!»

– А что со свиньями нужно делать? – сказал Пустомеля. – Пусть теперь свинячат сколько угодно и радуются, что их не едят.

– Пусть, значит, свинячат? – передразнил Знайка. – А вот мне только что доложили, что все фермеры отказываются их кормить, поить, одевать… то есть, тьфу! кормить, поить… и всё остальное, потому что от них теперь нету никакой пользы! Вот коровы, например, кроме мяса, дают еще и молоко, которое можно либо сразу употреблять внутрь, либо делать из него масло, сметану, сыр и так далее. Так что и после изобретения Добромяса у коров полно дел. А для кур тоже работа есть – они несут яйца.

– Да, свиньи не несут яиц и не дают молока, хоть и являются млекопитающими, – подтвердил биолог Амёбин.

– Вот именно! Свиньи только и делают, что едят и бесконтрольно размножаются. Их становится все больше и больше, а делать им абсолютно нечего!

– Но что-то же они все-таки делают? – спросил Пустомеля, обмакивая сосиску в кетчуп. – Не могут же они совсем ничего не делать?

– Кое-что они все-таки делают, – нахмурился Знайка. – Они уже начали безобразничать, и, по сравнению с этими безобразиями, выходки Свинохряка с фермы Вруши и Правдюши показались бы нам детскими шалостями.

Все члены ЗВЕРЖа, кроме Пустомели, глубоко задумались.

– Кормить свиней просто так – ни один фермер не согласится, – сказала наконец Кнопочка.

– Разве что Вруша, который всегда врет, – предположил Пустомелин друг Шмунька.

– Согласится-то он согласится, да ведь всякому понятно, что его согласие – наглое враньё! – сказала Кнопочка.

– Да… свиньи – это серьезная проблема, – подвел итог доктор Таблеткин.

Доктор теперь тоже присутствовал на собраниях ЗВЕРЖа – как он говорил, для «здоровой атмосферы».

– И не в одних свиньях дело, – продолжал Знайка. – Что, скажите на милость, делать с несчастным охотником Патроном? В Цветограде его совсем заклевали, так что он не мог даже выйти из дома со своим любимым ружьем! Пришлось мне временно отправить беднягу в Зелёнгород. Но и там вегетарианское движение набирает силу. Зелёнгородские малышки обвиняют охотника в убийстве животных. Несчастный мне вчера звонил: ему приходится убегать за город, чтобы просто пострелять там по мишеням. Вы ведь знаете, он и дня не может провести без того, чтобы куда-нибудь не выстрелить.

– Вот чокнутый! – воскликнул Пустомеля, откусывая сосиску.

– Пока он был тут, я колол ему успокоин, – сказал доктор. – И с собой я дал ему таблеток, только не уверен, что он их будет принимать.

– Охотиться в окрестностях Зелёнгорода ему, разумеется, не позволят. За Патроном там следят бдительные наблюдательницы, где бы он ни был. Они только разрешают ему палить по консервным банкам, насаженным на ветки кустов.

– Н-да. Охотник Патрон – проблема не меньшая, чем свиньи.

А цветоградцы еще не знали главного. Вчера утром Патрон не вытерпел и подстрелил утку. Боже, что тут началось! Ведь в Зелёнгороде общество Зелёнзверж теперь уже имело такое влияние, что никому и в голову бы не пришло есть негуманное мясо. Всё мясо давали два Добромяса, привезенные из Солнцеграда, где уже наладили массовое производство этих машин. За Патроном гонялись разъяренные толпы малышек. Он убегал изо всех сил, но вегетарианки загнали его. Окружив со всех сторон, они отняли у охотника ружье и разломали его на части, которые потом бросили в болото вместе с патронами. Не пожалели и серебряных инкрустаций, так искусно выполненных когда-то монтёром Молотком. Хоть Патрон и кричал им, чтобы сдали его ружье в музей… А затем отвели плачущего охотника на станцию и вместе с верным бультерьером Булькой посадили в поезд до Цветограда. Но Знайка и другие звержевцы еще ничего об этом не знали – поезд из Зелёнгорода идет сутки.

Глава тридцать восьмая

РЕШЕНИЕ НАЙДЕНО

В ту ночь Знайка долго ворочался и не мог заснуть. Хотя все коротышки в доме давно уже спали, и даже Никтошка, который теперь не мог гулять до поздней ночи по лесу, потому что пошел снег…

«Что же делать, что же делать? – думал ученый, вертясь с боку на бок. —

Целая куча проблем навалилась!»

Кажется, никогда у него не было такого завала. Лежа на левом боку, Знайка думал о том, что неплохо бы изобрести машину для переработки свиных отходов в удобрения. Кем, собственно, раньше была свинья? Машиной по производству мяса из картофельных очисток. А теперь это мясо никому не нужно…

Но тут Знайке надоело лежать на левом боку, и он перевернулся на правый. Еще повар Кастрюля на соседней кровати, как назло, храпел и мешал думать. Слева от ученого спал музыкант Рояль. Он спал тихо, только иногда посвистывал во сне и делал губами, словно играл на флейте. Знайка пошарил под кроватью Рояля и нащупал там флейту. Снова перевернулся на правый бок и ткнул Кастрюлю флейтой в живот. Живот повара загудел, как барабан, и Кастрюля перестал храпеть.