Книга Легенда об Ураульфе, или Три части Белого - Марина Аромштам

— Обожаю огонь.

Пламя было настолько горячим, что все невольно отпрянули. Кроме Дракинды. Она осталась стоять там, где ее поставили, так и не сдвинулась с места. Красные блики плясали в ее безучастных глазах.

Принцесса толкнула Барлета:

— Охотник! У тебя такое лицо, будто ты испугался. Или жалеешь старуху? Ты считаешь, она заплатила за перепонки? А может, охотник и сам хотел полетать немного? А, признавайся, Барлет? — принцесса развеселилась. — Может, ты заключил со старухой какой-нибудь договор, о котором мне неизвестно? Что ты просил у нее? Что она тебе обещала? Чем ты клялся, Барлет?

Барлет побледнел.

— Не бойся ее, охотник. Она ничего не умеет. Только трепать языком. Но нам как раз это и надо. Мы заставим ее это сделать. — Аллибинда села в седло. — Я уезжаю, старуха. Но разговор не окончен. Ты торговала сына? Ты скоро его увидишь. И мы вместе посмотрим, как он будет летать. Вон с того крутого обрыва.

* * *

У Дракинды внутри улитка. Она не выносит жара. Как только вспыхнуло пламя, ее рожки безвольно обмякли, влажное тельце скрючилось.

Боль в груди была слишком сильной, просто невыносимой, и Дракинда, казалось, не слышит, что говорит принцесса. Топот копыт утих, а она все стояла и смотрела, как горит ее дом — вместе с заветными крыльями. Как ее мечты и надежды превращаются в пепел.

Огонь наконец насытился, облизнулся в последний раз и спрятался под углями.

Пустота в груди разрасталась.

Угли, угли кругом. Синие огоньки. Мелкие Духи, как приживалы, доедали объедки, оставленные господином.

Снова явился Ветер, выдувающий жизнь. Дракинда на этот раз не хотела ему противиться. Огонь уничтожил то, за что она заплатила непомерную цену.

Ее сын никогда не взлетит — даже если останется жив.

А они обещали убить его. Обещали убить, чтобы снова заставить ее сделать ужасное дело. Но то, что они хотят, серебристая сделать не может.

Если она серебристая, а не простая колдунья.

А она… Кто ты, Дракинда?

Ветер плохо справляется. А боль пустоты нарастает. Смешно, но боль пустоты не позволит ей умереть. Она не сможет терпеть. Она станет шарить рукой в поисках нового сердца. Пальцы Дракинды сжались — и тут же разжались снова. Уголь обжег ей ладонь.

И следом явилась мысль — горячая, как ожог. Она ничего не умеет? За это над ней насмехались? Потешались над бедной Дракиндой, у которой в груди улитка?

Но они не знают Дариллу, женщину Лунного ордена. Ту, у которой внутри когда-то горела жар-птичка. А Дарилла заставит слушаться даже Духа охоты.

Крылья мужа сгорели, но угли от них остались. И она их отыщет. Распознает среди других.

У Дракинды не хватит сил сделать то, что она задумала? У Дариллы найдутся силы.

Вот он, заветный уголь. Горячий, словно жар-птичка. Дарилла легонько дунула, вынуждая уголь ожить. И — засмеялась, чувствуя, как грудь наполняется жаром. Серебро ее кожи вспыхнуло, словно грязь соскоблили.

— Дух охоты! Слушай меня!

Ты, выжигающий душу!

Лунный Закон считает виновным Ураульфа из рода Кейрэ — я беру вину на себя.

Лунный Закон считает виновной серебристую Аллибину — я беру вину на себя.

В подтверждение этому отдаю человеческий облик.

Я согласна дожить свою жизнь как бессловесная тварь.

Уголь внутри Дракинды разгорелся в полную силу. Она закричала от боли и вся обратилась в огонь.

Глава пятая

Гадкий зловредный мальчишка! Из-за его упрямства планы могут сорваться!

А сначала все шло как по маслу.

Крутиклус составил список уважаемых членов общества. Он нанял себе шпионов (больше сотни крысиных хвостов!) и велел разузнать, кого из списка мучает хворь, у кого нездоровы домашние. Он делал пометки против каждого имени и заранее представлял, как выступит на Совете: важи не представляют, какой ужасной угрозе подвергается остров! Нет, не на юге, здесь. В безопасной столице. В отдаленных поместьях. Мы на грани уничтожения. Наши граждане вымирают. Поколения вырождаются. И Крутиклус нашел причину!

Болезни калечат людей — самых знатных и благородных — безжалостно и непристойно. Некоторые из хворей он даже не смеет назвать. Они напугают собрание. Но лекарь Крутиклус немного подумал и нашел замечательный способ оздоровления граждан. Конечно, его результаты пока более чем скромны — двадцать (тридцать?) спасенных от различных недугов, многие из которых считались неизлечимыми. Против этих недугов бессильны все известные средства. (Крутиклус довольно потер ладони: такого в Совете не слышали! То, что делал когда-то Листвинус, по сравнению с этим — шутка.)

Совет желает увидеть свидетелей? Как же! Как же! Вот они: знатный корзинщик Смиркус, страдал ущемлением грыжи; вдова почтенного Брыльюса, богатейшего пекаря, чуть не сошла с ума от ужасной боли в виске; бакалейщик Вафлус, помощник председателя гильдии, измучен суставными шишками. И еще… и еще…

Мальчишка какое-то время оправдывал ожидания. Крутиклус ни разу не сек его, не отказывал в ужине и не будил спозаранку. Монни ему намекнула: чудесный метод Крутиклуса сильно зависит от Исси, от того, как тот ест и спит. Будто бы мальчик слабеет после каждого излечения и нуждается в отдыхе. Будто бы ему надо восстанавливать силы.

Эта Монни — проныра. Нужно ее уволить. Но она слишком много знает. Крутиклус ее распустил: то одарит, то приласкает. И теперь она смеет в открытую насмехаться над вдовой почтенного Брыльюса. Без всякого уважения.

Да, вдова почтенного Брыльюса, испытав на себе чудодейственный метод, пожелала избавиться еще и от бородавки. В этом нет ничего смешного. У нее бородавка на заднице. Очень плохое место. Из-за этого бедная женщина не может устроить личную жизнь. Сколько радужных циклов миновало с момента, как пекарь отправился к Духам, а она все живет вдовой! У нее уж виски поседели, а никто не желает разделить ее одиночество. Ни один молодой красавчик — несмотря на все ее деньги.

Только Крутиклусу — чуткому и внимательному (Как же он ей помог! Разве сотня беличьих шкурок — это серьезная плата, если речь идет о здоровье?) — только ему вдова решилась всецело довериться. Он же почти сверхмастер! (И она улыбнулась восхищенной улыбкой.) Бородавка — это очень мучительно. Представьте себе красавчика… Мужчины так бессердечны! А на Лосином острове главное — красота. Тут вдова разрыдалась. Она готова платить. Две лосиные шкуры. И одна из них — с меткой. По нынешним временам это большая ценность.

И что же? Зловредный Исси опорочил чудесный метод. Он ничего не сделал! Как цвела бородавка на заднице у вдовы, так и цветет до сих пор. А Крутиклус уже два раза приводил ее в темную комнату.

Он разозлился ужасно. Оставил Исси без ужина. А наутро Крутиклусу принесли больного мальчишку — сына башмачника Клабуса: прикоснись — обожжешься. От макушки до пяток его покрывала сыпь. Крутиклус старался близко не подходить. Монни сама уложила больного в комнате для излечения.