Книга Дело Белки - Александр Даган

И тут случилось что-то необъяснимое. Все три Цин-луна разом сорвались с мест и бросились на своего хозяина. Один из них ударом огромной лапы сбил его со спины Горыныча, другой встретил взвившееся в небо тело хвостом и, врезав по нему, словно битой, отправил божество еще выше, где Перуна уже ждала струя пламени, выпущенная третьим драконом.

Я, открыв рот, смотрел на происходящее, и вдруг рядом возник кот.

— Не стой, Левчик, не стой! Тащи бабку на ковер — и ходу отсюда.

Так и не поняв толком, что случилось, я поднял на руки Арину Родионовну и потащил ее к Васильеву, который уже сложил в стопку все уцелевшие на данный момент ковры и готовился подняться в воздух. Остальная часть нашей команды возилась со Змеем. Велес и Василиса сдирали с его шеи ошейники, волк зубами помогал стянуть намордник.

— Отлично, Левчик! — похвалил меня Барс Мурзоевич, когда я пристроил Бабу-ягу рядом с сияющим на ковре сокровищем. — Ты тоже полезай!

— Зачем? — не понял я.

Кот не стал затруднять себя ответом. Он просто подцепил меня лапой на свой летательный аппарат и устремился в небо. Оглянувшись, я увидел по-настоящему эпическую картину. Оправившийся от неожиданного нападения Перун, ухватив левой рукой рог одного из Цин-лунов, правой швырял молнии в двух других, а снизу к нему подбирался плюющийся огнем Горыныч, на котором сидел бросающийся снежками Велес.

— Слышь, касатик, — неожиданно подала голос Баба-яга. — Ты как кончишь по сторонам глазеть, не сочти за труд, помоги бабушке развязаться!

— Арина Родионовна, — смущенно воскликнул я, хватаясь за опутавшие старуху веревки. Простите! Я это… Я сейчас!

— Ничего-ничего, милок! Ты не торопись! — продолжала глумиться надо мной бабка. — Мне удобно эдак кульком лежать. К тому ж ты, видать, не просто так на лес пялишься. Небось, и думу какую великую думаешь. Например, чего бы еще такого учудить, чтобы старая Баба-яга сна лишилась да по всему лесу тебя искать начала.

— Смотри-ка, быстро оклемалась! — ехидно заметил кот.

— А то ж! Мы с Перункой по молодости и не так друг друта мутузили!

Похоже, старуха, как и сам Перун, все-таки не забыли связывавшие их когда-то отношения. Но глядя, как Яга морщится от боли, растирая затекшие руки, я тем более не мог понять, как бог мог настолько жестоко обойтись со своей бывшей любовью.

— Гад он — ваш Перун! Чтоб его драконы на фиг порвали!

— Драконихи! — поправил меня Кот Ученый.

— Драконихи? — удивился я.

— Конечно! А то с чего же, ты думаешь, они так взбеленились?!

— Не знаю! Может, поняли наконец, какой сволочи служат.

— Это им и раньше было известно! — усмехнулся кот. — А тут любовь! Если я не ошибаюсь, одна из них и есть пассия Горыныча.

— Все три! — подтвердила и дополнила предположение Васильева бабка.

— О как! — восхитился Барс Мурзоевич. — Выходит, у нашего Змея, кроме запасных голов, и еще кое-чего лишнее имеется.

— Цыть! Охальник! — притворно возмутилась кошачьей шутке Арина Родионовна. — А каким симпатичным котенком был.

Меня это сцена позабавила, но еще больше я обрадовался тому, что Цин-луны осмысленно оказались на нашей стороне.

— Ну все! Теперь Перуну точно кранты! — улыбнулся я, представив, что с зарвавшимся божеством могут сделать три драконихи за синяки и царапины своего общего суженого.

— Не думаю! — возразил Васильев. — В лучшем случае его удастся развоплотить. А вот тебя оттуда точно увозить надо было.

— Почему?

— А ты подумай! — ухмыльнулся кот. — Кто у Горыныча и его женушек яйцо спер? Тоже мне — eggnapper![8]

— Упс!

— Ну нет! — протянула Яга, — «Упсом» ты бы никак не отделался.

— Точно, — согласился кот. — А так, глядишь, и удастся сохранить тебя для Общества.

— Не только меня! — скорчив серьезную мину, заявил я. В общем-то, важничать было совсем не обязательно. Но мог же я хоть чуть-чуть поупиваться тем, что, совершив столько глупостей, в конце концов сделал нечто по-настоящему выдающееся?!

— Смотрите внимательно! — предупредил я и жестом фокусника, вытаскивающего из шляпы живого кролика, извлек из-под футболки слегка помятую Белочку.

Старуха всплеснула руками и выхватила из моих рук полузадохнувшуюся живность.

— Чего там? — поинтересовался Васильев, которому по долгу пилота было положено смотреть исключительно вперед.

— Ничего! — зыркнув на меня сердитыми глазами, сказала бабка. — Защитничек ваш бельчонка придушил.

— Насмерть! — воодушевился Барс Мурзоевич. — Очень кстати. Я как раз думал, чем бы червячка заморить.

— Я тебе заморю, проглот, — огрызнулась Яга, прикладывая ухо к тщедушному тельцу. — Дышит еще, вроде, бедняга. Ну и чем ты собирался нас удивить? — эти слова относились уже ко мне.

— Как чем?! — опешил я. — Это же Белка. Она на камни шла.

— Не она — он! — объявила Арина Родионовна и в качестве доказательства раздвинула мех между задними лапками зверька.

Я снова почувствовал себя полным идиотом. Зато Барс Мурзоевич развеселился так, что чуть не свалился с самолета.

— Ой, Левчик, ну ты просто прелесть! Драконих принимает за драконов. Самца белки за самочку! С людьми у тебя тоже так, или только с животными?

— С людьми у меня все в порядке! — обозлился я. — Дайте мне только снова среди них оказаться.

— Окажешься, Левочка. Окажешься, — хихикал кот. Еще часик полета, и Переход. А там будут тебе и человеческие самочки, и самцы, конечно… Если опять ошибешься.

Я насупился и с неприязнью посмотрел на зверька, ставшего причиной моего позора. Старуха смогла привести его в чувство, однако дальше с ним стало происходить нечто странное. Еще толком не оклемавшись, самец сразу же начал перебираться с бабки поближе к изумрудам. А добравшись до них, предпринял безуспешную попытку прорыться внутрь.

— Это нормально? — мрачно поинтересовался я. — Или я ему еще и голову повредил?

— Повредил, касатик! — заволновалась Баба-яга. — Еще как повредил! Да только не ты. Барсушка, опускай ковер.

— Ты чего, Родионовна? — опешил кот. — Забыла, где мы находимся? Вот уберемся с этой стороны, пожалуйста. А здесь ни-ни!

— Ну хоть зависни, что ли!

— Где?

— Да где хочешь!

Заинтригованный Барс Мурзоевич прошелся когтями по бахроме. Ковер медленно сбавил ход и плавно заколыхался над лесом.

— Ну что тут у вас? — спросил кот, перебравшись к нам от своего шнуркового пульта управления.