Книга Искушение - Трейси Вульфф

У меня падает сердце. Гвен приблизилась к Зевьеру, но она все еще слишком далеко, чтобы помочь ему. И я тоже. Никто из наших не сможет его выручить.

Зрители повскакивали со своих мест, наблюдая, как острые когти Коула вот-вот вонзятся в горло Зевьера. Все ахают. Это верная смерть. Ничто его уже не спас…

Но тут публика разражается ревом, потому что… Коул превратился в белого цыпленка, и его тельце с сердитым кудахтаньем падает с трехфутовой высоты.

Я оглядываю поле и вижу Мэйси, которая вынырнула из портала футах в тридцати от Зевьера и ударила в Коула заклятьем. Она побелела, как простыня. И взбешена. А также довольна тем, что унизила Коула, пытавшегося провернуть такой трусливый и почти смертельный трюк.

Но времени для того, чтобы насладиться образом кудахчущего Коула, у нас нет, потому что скоро действие заклятья закончится. Зевьер уже вскочил на ноги, и «комета» светится красным в его руках. Зрители разражаются приветственными криками и топают изо всех сил.

Быстро оглядевшись по сторонам, он видит Иден и кидает ей «комету», когда она пикирует сзади. А затем, махая мощными крыльями, она взлетает на пятьдесят футов за несколько секунд. Но команда Коула не сдается, одна из их ведьм бьет в Иден молнией, и Иден, кувыркаясь, падает, а «комета», выпав из ее рук, летит к земле.

Я лечу к ней, но туда же летит и один из драконов команды-соперника, и каждый из нас старается добраться до нее первым. Мое сердце бьется тем быстрее, чем ближе мы подлетаем к мячу, и тут я чувствую, как по узам сопряжения в меня вливается сила, которую прислал мне Джексон.

Я лечу быстрее, чем когда-либо прежде, но дракон-соперник все равно долетает до мяча первым.

Что ж, есть ли смысл быть горгульей, если ты не можешь время от времени превращать кого-то в камень? Молясь о том, чтобы это сработало, я одной рукой хватаю его за крыло, а второй берусь за платиновую нить внутри меня. Дракон мгновенно обращается в камень… и начинает падать на землю.

Я выхватываю мяч из его каменных рук, и, когда до земли остается футов двадцать, отпускаю платиновую нить.

Каменный дракон мигом превращается в живого, и он вне себя от ярости. Он обрушивает на меня весь имеющийся у него огонь, но я же горгулья и ничего не чувствую. И, сделав сальто назад, вдруг проваливаюсь в портал, о существовании которого не подозревала.

И, черт возьми, меня сразу же начинает растягивать некая незримая сила, как будто я какая-то резиновая игрушка. Это не больно, но ощущение очень странное, и мне с трудом удается удерживать мяч, поскольку начинают растягиваться даже кисти моих рук.

Но я не выпущу этот мяч. Ни за что. И я сжимаю его изо всех сил. Тут-то и возникает боль – когда я начинаю противиться растяжению, – но мне все равно. Я не оплошаю, только не теперь, когда мы так близки к победе.

Затем боль внезапно прекращается, и портал извергает меня обратно на поле. Мне не удается удержаться на ногах, и я опрокидываюсь на спину. Но мяч остается у меня, а только это и имеет значение. Даже если он вибрирует так сильно, что мне кажется, у меня вот-вот переломятся пальцы.

Я переворачиваюсь, ища глазами, кому бы бросить мяч, и прямо передо мной приземляется Джексон, улыбаясь и подмигивая мне. Я кидаю ему мяч, он переносится в другой конец поля и бежит к линии ворот. Опять.

Эти порталы просто жесть.

Я бегу за ним – далеко позади, – не зная, чем еще помочь, поскольку летать я не смогу следующие тридцать секунд. Но тут мимо меня пробегают Коул и второй человековолк команды-соперника, принявшие обличье волков, и оба они мчатся прямо на Джексона. Я не могу разобраться с ними обоими, но справиться с одним мне под силу. И я врезаюсь в бок Коула.

Он рычит, словно бешеный пес, и его зубы сжимают мою ладонь. Но камень есть камень, так что мне не больно. Опять, уже во второй раз, он не желает меня отпускать и теперь волочет за руку по полю, точно тряпичную куклу.

Не на такое я рассчитывала, когда бросалась Джексону на помощь. Не зная, что еще можно предпринять, я свободной рукой хватаю Коула за хвост и тяну изо всех сил.

Он визжит, как рассерженный ребенок, отпускает мою руку, и я отдергиваю ее. Но теперь он окончательно вышел из себя и полностью сосредоточивается на мне, забыв про мяч.

Пока на него с рычанием не набрасывается Зевьер – также в волчьем обличье – и не отгоняет его от меня.

Коул поворачивается и бежит прямо на Джексона, словно он только что вспомнил про мяч, но я-то знаю правду и Зевьер тоже. Нам очевидно, что Коул боится Зевьера, что, вероятно, повлечет за собой последствия, выходящие далеко за рамки этой игры.

Джексон уже близок к линии ворот. Слава богу! Если это не закончится в ближайшее время, мои нервы, наверное, просто не выдержат.

Однако у самой линии ворот один из вампиров команды-соперника преграждает ему путь и отпихивает назад. Джексон подлетает, вампир-соперник тоже, они оба оказываются в воздухе.

Джексон приземляется на ноги, но ругается на чем свет стоит, поскольку мяч уже нагрелся почти до белого каления. И он не может не выпустить из рук раскаленный шар. К счастью, рядом находится Гвен, она подхватывает «комету» и мчится к линии ворот. Один из драконов-соперников вот-вот настигнет ее, и она поднимает руку над головой и насылает на дракона стихии.

Мощный порыв ветра сваливает дракона наземь, и он врезается в ведьму, которая думала, что застанет Гвен врасплох, и уже занесла свою волшебную палочку.

Но тут, откуда ни возьмись, в Гвен врезается второй вампир, они оба тут же проваливаются в портал и исчезают примерно на десять секунд, которые тянутся, как вечность. Часы показывают, что из тридцати секунд, в течение которых я не могу летать, прошло уже двадцать семь. В конце концов, Гвен, шатаясь, выходит из портала в нескольких футах от меня. Она прижимает к боку покрасневший от жара мяч, но выглядит помятой и подтаскивает одну руку.

Я беспокоюсь за нее, но теперь ею занимается судья, а посему я, радуясь тому, что снова могу летать, бросаюсь к ней, хватаю «комету» и, напрягая все силы, лечу к линии ворот. Коул мчится за мной, воя от ярости, но я на него не смотрю. Я не смотрю ни на кого и ни на что и вижу перед собой только одно – линию ворот. Это наш шанс победить, и я не упущу его.

Краем глаза я вижу, что прямо на меня летят оба дракона из команды-соперника. Я не могу их остановить, так что я о них не беспокоюсь. Я просто лечу. Но когда они оказываются совсем близко, я берусь за платиновую нить внутри меня, тяну ее, в еще большей степени превращаюсь в камень и, став тяжелее, опускаюсь на пятнадцать футов. И драконы сталкиваются надо мной со звуком, похожим на взрыв.

Но это неважно, потому что я вот-вот пересеку линию ворот. Я отпускаю платиновую нить, дергаю за золотую, отвечающую за мое человеческое обличье, и сразу становлюсь легче. И перелетаю через линию ворот, после чего опускаюсь на землю как раз к тому моменту, когда истекают мои тридцать секунд полета.