Книга Надежда гардемарина - Дэвид Файнток

— Я дам вам знать. — Я открыл люк.

— Но я только…

— Свободны! — Я ждал, когда он выйдет.

— Да, сэр, — кротко ответил Рейф, таким образом сдав свой первый экзамен.

В ту ночь ко мне снова явился мистер Таук. Он только смотрел на меня сквозь стенку каюты, не пытаясь схватить, а потом я проснулся. Мне стало не по себе, я даже вспотел. Я принял душ и лег спать. Страха во мне не было.

Через три дня мы последний раз вышли из синтеза и, включив вспомогательные двигатели, стали приближаться к Окраинной колонии. Вахту несли пилот Хейнц, мистер Таер и Алекс. Я, разумеется, тоже находился на мостике.

Таер буквально застыл за пультом в поисках возможных препятствий. И в то же время следил за Алексом, не давая ему даже на секунду расслабиться. Он замечал все, но ни разу не повысил голоса, не придрался без причины.

По мере того как мы приближались к Окраинной колонии, станция на наших экранах все увеличивалась. Наконец резиновые присоски воздушных шлюзов встретились. Мы прибыли.

Я включил связь:

— Мистер Хольцер, договоритесь о шаттле. Я собираюсь лететь на планету.

— Есть, сэр.

Я повернулся к Филипу Таеру:

— Где мистер Кэрр?

— В кубрике, сэр. Наверно, спит.

— Спит? Днем?

— Да, сэр. Этой ночью я заставил его стоя учить устав. Потом он делал упражнения. — В огромных голубых глазах Филипа не было и тени хитрости, — прикажете его разбудить?

— Я хотел взять его с собой на планету.

— Вообще-то я оставил его на время стоянки на корабле за нарушение субординации, но, разумеется, ваше желание — закон.

— Тогда я возьму мистера Тамарова.

— Его я тоже оставил на корабле, если вы не отмените моего приказа. — Поскольку разговор происходил при Алексе, я не мог отменить приказа. Дисциплина есть дисциплина.

Я повернулся к Алексу:

— В чем вы провинились, мистер Тамаров?

— Я вел себя нагло, — бесстрастно ответил он. — Так мне сказали.

Слишком суровое наказание. Гардемарины получили длинный отпуск на Надежде и сейчас не имели права на увольнение на берег. Но так долго лететь и не посетить колонию, которую им, возможно, никогда больше не придется увидеть! Это уж слишком.

— Сожалею, мистер Тамаров, но придется мне лететь одному.

Я понимал, что с ним поступили несправедливо, и именно поэтому, покидая мостик, укрепился в своем решении. Увидев лейтенанта Кроссборна, поднимавшегося по лестнице со второго уровня, я обратился к нему:

— Мистер Кроссборн, найдите молодого мистера Трэдвела, Рейфа Трэдвела, и заберите к себе в каюту. Держите его там до моего следующего приказа. — Я не позволю разлучить близнецов. К черту их родителей. В этом мире правит несправедливость.

Кроссборн выпучил глаза:

— Есть, сэр. А разве пассажиры не покинут сегодня корабль?

— Они сойдут позже, после обеда. Делайте, что вам приказывают.

Я пошел к себе в каюту и через несколько минут уже взбирался на шаттл, стоявший в ангаре станции. Станция в Окраинной колонии была меньше, чем на Надежде: не такие большие коридоры, не такие высокие потолки, немногочисленный персонал. И даже сам шаттл меньше. Он был рассчитан на двенадцать пассажиров и выглядел далеко не новым.

— Я сообщил о вас по радио, командир, — сказал пилот, когда мы отошли от станции.

— Спасибо.

— Прибытие такого корабля для нас большое событие. Вы первые за полгода после «Телстара».

— Значит, «Телстар» до вас добрался?

— Конечно. — Он ждал от меня объяснений.

— А на Шахтер он так и не прилетел.

— Где же он?

— Никто не знает. — Я с суровым видом смотрел на пульт управления.

Пилот пожал плечами:

— В конце концов объявится. Кстати, вы привезли синтезатор полиэстера?

Я попытался вспомнить грузовую декларацию:

— Кажется, да. А почему вы спрашиваете? У вас не хватает одежды?

— В общем-то, да. Мы годами обходились хлопком, но сейчас мода на полиэстер, и дамы взбунтовались. Внимание, подходим к атмосфере. — Толчки из-за воздушных ям в плотных слоях атмосферы поглотили все внимание пилота.

Окраинная колония гораздо меньше Надежды и меньше Земли, но благодаря высокой плотности сила притяжения здесь почти равна земной. Я стал смотреть в иллюминатор. Большая часть планеты оставалась необработанной, то и дело показывались голые участки скалистой поверхности, покрытые мхом и лишайником. Видные с такой высоты, они наверняка были значительных размеров, и процесс терраформирования там еще не прекратился.

Мы резко пошли на снижение, и мне удалось разглядеть островки зелени, а потом квадратики вспаханной земли, похожие с высоты на шахматную доску. В беспорядке росли высокие деревья. Показалась дорога, потом еще одна. Мы подлетали к местам, еще недавно необитаемым.

Пилот сбросил газ, готовясь к посадке. Мы заскользили над взлетно-посадочной полосой с крыльями, развернутыми в положение вертикального приземления, и зависли на месте, прежде чем шаттл поплыл вниз, навстречу земле. В ушах зазвенело от внезапного наступления тишины.

— Добро пожаловать в центр цивилизации, командир.

Я улыбнулся в ответ:

— Спасибо. Мне здесь очень нравится. Люк открылся, и я сделал глубокий вздох. В воздухе пахло серой. На глаза навернулись слезы.

— Н-да. Вы к этому уже привыкли?

Пилот удивился:

— К чему? Ах, к воздуху? Конечно, неделя-две, и все будет в порядке. Не беспокойтесь.

Я выбрался из шаттла. У взлетной полосы собралось человек двадцать. Вперед вышел высокий седовласый мужчина, наверняка важное лицо.

— Командир Сифорт? Добро пожаловать на Окраинную колонию. — Он протянул мне руку. Бело-голубая лента у него через плечо заканчивалась внизу бронзовой эмблемой департамента.

Я пожал ему руку, потом отдал честь:

— Губернатор Фэнтвел? Очень приятно.

Губернатор улыбнулся:

— Позвольте вам представить майора Рэбена Трейка из города Нова и Вальтера дю Бан — президента банка Окраинной колонии. — Мы пожали другу другу руки. — Президент городского совета Элли Бэйс; Джок Вигерия, владелец местных шахт. Вы не представляете себе, командир, что значит для нас прибытие корабля. Они приходят сюда всего два раза в год. Мисс Прикс — издатель газеты «Солнце Окраинной колонии»…

После процедуры представления губернатор повел меня к электроавтобусу. Мы забрались внутрь и заняли места.

— Сейчас отправимся на ленч в Сити-холл, — приветливо сказал губернатор, — а затем покажем вам город.