Книга Информационная война. Книга 1. Внешний фронт. Зомбирование, мифы, цветные революции - Анатолий Грешневиков

Именно выборочное освещение деятельности Верховного Совета России и выборочное замалчивание созидательной деятельности парламента позволило западникам навязать большинству граждан неуважительное отношение к нему. Общеизвестно, любая деятельность учреждения становится источником информации. Должной и объективной информации о парламенте не было ни по телевидению, ни в прессе. Такая политика западников не могла не привести к кризису государственной власти, к конфликту ветвей власти и, самое страшное, – к расстрелу парламента. Народ не знал в то время, почему депутаты выступают против монетаризма Гайдара и приватизации Чубайса, против передачи Курил Японии и передачи библиотеки Шнеерсона хасидам, в защиту Севастополя и православной веры… Президент России сказал, что ему стыдно за депутатов, принявших решение по защите статуса Севастополя… Средства массовой информации в это время не обнародовали историю славного русского города Севастополя, скрыли от россиян информацию о том, как кремлевские власти передавали Крым Украине и выделили морской город в отдельный статус.

Именно умолчание о проблемах российско-чеченских отношений и о зарождении в Чечне сепаратизма привело и к другой российской трагедии – войне в Чечне.

Чечня, опьяненная суверенизацией, поддержкой западников из Москвы, попала в контролируемую информационную блокаду. «Контроль» заключался в фильтрации информации, и, прежде всего, в выборочном замалчивании тех целей и задач, которые стояли перед определенными силами западников, превращающих Чечню в полигон для развала России. С первых дней противостояния Москвы и Грозного россияне лишены были информации: кто передавал Чечне оружие и поощрял Дудаева на борьбу со сторонниками ГКЧПистов в Грозном, зачем нужно было Дудаеву смещать прежнюю власть и ликвидировать Верховный Совет?! Телевидение усердно молчало о сепаратистских проблемах, криминализации дудаевского режима. Жизнь россиян не будоражили репортажи о разгроме местного парламента, когда 40 депутатов попали в больницы, а председателя Грозненского горисполкома выбросили вниз головой из здания, когда Дудаев открыл двери тюрем для тысячи уголовников, когда бандформирования насиловали и грабили, когда русскоязычное население попало под этнические чистки и потоки бесправных беженцев настигались мафиозными карателями. Скрывались даже те факты, которые наносили и могли нанести огромный урон России: куда, например, уходили 10-12 миллионов тонн нефти, что Россия ежегодно закачивала по трубопроводам на чеченские нефтеперегонные заводы, зачем, например, Дудаев оснастил самолеты ракетами широкого радиуса действия, которые могли угрожать катастрофой, подобной чернобыльской.

Выборочное замалчивание чеченского сепаратизма, а также замалчивание методов общемировой борьбы с терроризмом притупило у россиян осознание проблемы территориальной целостности страны, бескомпромиссной войны с любыми происками мятежа и терроризма. Именно в такие дни журналистам следовало рассказывать не об интервенции, не о героизме сепаратистов, а о том, как в 1975 году палестинские боевики угнали самолет в тропическую Уганду и именно туда вылетели бойцы израильского отряда «Кондор» и там были убиты при операции и террористы, и французские летчики, к сожалению. Террористов нигде в мире не жалеют, не отпускают… В Буденновске террористов не только отпустили, но и сделали из них при помощи информационного оружия героев, главарь банды на телевидении назван был Робин Гудом, ему дали автобус… Членов испанской ЭТА, ирландской ИРА всюду называют террористами, их действия квалифицируются как террористические акты, а российские средства массовой информации убийства террористов квалифицировали, как «продолжение кровавой чеченской бойни». Российские западники прекрасно знают, как ЦРУ готовило Норьегу и внедряло его в уходящую из-под опеки США мятежную Панаму. Чтобы вторгнуться в Панаму, им и понадобился «подготовленный» Норьега. Но такие операции позволительны дня Америки, а вот Россия, по мнению западников, не имеет права на целостность страны и на сохранение Чечни. Им нужен развал России, потому-то они и втягивали всеми силами Ингушетию в войну, перекидывали пламя на Дагестан; западники знали, как отсечь Россию от выхода к Черному морю, как за Чечней подвинуть к выходу из состава России и Осетию, и Дагестан, и Татарстан, и Кабарду. Между тем, средства массовой информации чуть не подожгли фитиль гнева и разлада в Кабардино-Балкарии, когда балкарцы уже хотели идти на создание своей республики, а кабардинцы предложили им в этом случае уходить в горы… Но балкарцы заявили, что они исторически, якобы, жили на равнине. В такие моменты расшатывание целостности страны чревато для всех республик и областей большой трагедией.

Последствия выхода Чечни, а затем и отход всего Кавказа, еще более усердно скрывались от общественности. Также замалчивались сами боевые действия российских войск. Отсюда у россиян и рождалось недоумение: зачем нам эта Чечня, за что гибнут солдаты? По телевидению не было серьезного анализа той цены, которую заплатят за распад России, как и не было репортажей о том, как сепаратисты отрезали головы казакам в станице Наурской, и как терские казаки рвались в бой, просили оружие. Изо дня в день средства массовой информации вещали о неподготовленных бойцах, об огромных потерях «федералов», давали слово таким правозащитникам, как С. А. Ковалев, которые действовали хуже информационных войск и обыкновенных предателей. Ковалев защищал права только чеченцев, его информация страдала односторонностью, он деморализовывал солдат и даже обращался за помощью к послам западноевропейских стран, подрывая международный престиж России… Журналисты скрыли от огласки заявление председателя Союза организаций жертв политических репрессий А. Антипова, в котором четко говорилось, что «Ковалев выступил на стороне авантюриста Дудаева», диссиденты отмежевываются от его акций. В общем, трудно представить, чтобы американские правозащитники и журналисты вели свои репортажи во время войны из бункера Саддама Хусейна или при мятеже в штате Техас вызывали бы послов России.

10 декабря 1995 года в газете «Комсомольская правда» была напечатана «Прямая линия» с солдатами и офицерами, воевавшими в Чечне. Из диалога с военными становится ясно, почему российские средства массовой информации замалчивали позицию военных в военном конфликте… Рядовой Андрей Бычко четко ответил на подобные вопросы и подозрения: «Лично меня никто не заставлял силой, ведь мы служим в армии. Если бы не пошел, то кто за меня это будет делать? Пойдут другие ребята?» Это ответ на утверждение, что солдат заставляли силой идти в Грозный. А на слова о том, что наши солдаты хуже чеченцев воевали, он посоветовал: «Поменьше газеты читайте».

Прежде чем проиграть войну в Чечне «вообще», она была проиграна «в частности» – информационно. Одно из слагаемых успеха информационной войны – западники умело использовали способ замалчивания. И замалчивание правды, фактов, мнений, сюжетов, действий было не полным, а выборочным. А это еще опаснее, ибо известно, что полуправда страшнее лжи. Не зря руководитель государственного телевидения Эдуард Сагалаев признался в газете «Аргументы и факты» (№ 35, 1996 г.), что «это огромная проблема нашего ТВ – то, что мы не говорим всей правды».

Очень часто используется американскими специалистами информационных войн выборочное замалчивание… Они это продемонстрировали и в войне с Ираком, когда не допустили журналистов до освещения боевых действий, а информацию о том, как американские ракеты влетали в бомбоубежище и заживо сжигали детей, тщательно скрывали. Они продемонстрировали это и в период президентских выборов в России, приехав в Москву «продавливать» Ельцина на второй срок, когда скрывалась правда о здоровье Б. Н. Ельцина и замалчивались программы других кандидатов, особенно Г. А. Зюганова. В первом случае замалчивание способствовало поддержанию мыслей и настроений в американском и мировом обществах о гуманной Америке и нанесении ударов только по военным объектам. Во втором случае замалчивание сыграло значительную роль в победе Ельцина на выборах, так как вместо обнародования позитивной программы оппозиции, телевидение и значительная часть прессы рисовали программу только черными красками, а комментарии сводились к запугиванию, мол, подобная программа приведет к гражданской войне, изъятию собственности и т. д.