Книга Величайшая любовь - Кэтрин Кингсли

Скандал на балу стал для нее настоящим шоком, да и кто же мог подумать, что правда о ребенке Юджинии выплывет наружу? Но случилось так, что происхождение Джорджии перестало быть тайной, с этим ничего нельзя было поделать. Юджиния была благочестива, а Чарльз самоуверен – и эти качества они сумели передать своей дочери. Она даже внешне была похожа на него – именно это сходство и насторожило ее, когда она впервые увидела Джорджию в ателье мадам Ла Салль. А эти глаза… О, нельзя было их не узнать – такой оттенок василькового цвета мог быть только у него. И еще – светлые волосы цвета золотой канители…

Жаклин болезненно поморщилась – воспоминания о Чарльзе всегда обжигали болью ее сердце. О, этот Чарльз!.. Как же он посмеялся над ней, когда она призналась ему в любви! Но она заставила заплатить за это – и его, и Юджинию, не правда ли? Да, они оба заплатили сполна. Юджиния, вероятно, провела всю оставшуюся жизнь, горько сожалея о жестоких словах, которые на прощание бросила собственной сестре. Что ж, они получили поделом. И если бы их дочь не вышла замуж за Николаса, все было бы идеально. Но какая же случайность привела к тому, что Маргарет обо всем догадалась? Впрочем, сейчас это уже не имело значения. И вообще, скандал с Джорджией можно было бы как-то замять, но откровения Сирила… О, это гораздо опаснее, потому что такого свет никогда ей не простит.

– Ох, Сирил, какой же ты идиот… – со вздохом пробормотала Жаклин.

Неповиновение пасынка стало для нее серьезным ударом, потому до этого она полностью контролировала его. И ей все еще не верилось, что мальчишка посмел рассказать об их связи. И ведь рассказал именно Николасу – своему кузену, которого так ненавидел! Выходит, Сирил просто предал ее. Впрочем, чему удивляться – ведь ее всю жизнь предавали. И Николас Дейвентри – худший из предателей!

– Будь он проклят! – воскликнула Жаклин и бросила кинжал на пол.

Острие клинка, пробив восточный ковер, вонзилось в паркетный пол, и лишь долгая дрожь изящной рукояти говорила о силе броска. Жаклин смотрела на эту рукоять как завороженная – смотрела, тщетно пытаясь найти выход из своего чертовски затруднительного положения. Николас загнал ее в ловушку, но даже если его и можно было бы как-то обвести вокруг пальца, то ведь оставался еще Уильям… А он, если поправится, – безусловно, потребует развода. О, дьявольщина! Наверное, все-таки придется согласиться на деньги, предложенные Николасом. К тому же, у нее и без этого припрятана вполне приличная сумма. Так что действительно, лучше как можно скорее покинуть Англию. Пока не произошло еще чего-нибудь…

Да-да, она вернется в Италию, где снова окунется в атмосферу любви и сладострастия и где лишь посмеются над нелепыми историями, которые, возможно, докатятся туда из Англии. Что же до Уильяма, то он умрет достаточно скоро, потому что аконит постоянно ослаблял его организм. И тогда она сможет вновь выйти замуж и, возможно, снова унаследует приличное состояние.

Однако же… Ох, все-таки ужасно трудно забыть такое унижение. Да она и не сможет его забыть. Ведь Николас Дейвентри, этот самоуверенный ублюдок, – он одержал над ней верх! Что ж, он заплатит за это. Жаклин Рэйвен сделает все возможное, чтобы этот негодяй заплатил за ее унижение. И его шлюха тоже заплатит. Черт побери, но как? Что можно сделать, чтобы уничтожить их отвратительно приторное счастье?

Взгляд Жаклин упал на ковер, и она на мгновение замерла, потом улыбнулась и вздохнула с облегчением. О да, она покинет страну, но только – после финальной встречи. После последней, самой последней встречи. Она все-таки отомстит, и виновники ее позора пожалеют о том, что разгневали львицу.

С трудом выдернув кинжал из дубовой половицы, Жаклин сунула его в свой ридикюль. Потом спустилась вниз, велела подать плащ и вышла к ожидавшему ее экипажу.

Николас потрепал Паскаля по волосам, поцеловал Джорджию и взял шляпу и трость, которые ему подал Бинкли.

– Мы пройдемся пешком, вечер очень хорош, – сказал он. – Ложитесь спать, нас не дожидайтесь. Бинкли, вы тоже. Мы с Сирилом собираемся повеселиться и вернемся только на рассвете.

– С-спокойной ночи, м-маленькая обезьянка. – Сирил похлопал Паскаля по плечу.

– Спокойной ночи, Сирил, – улыбаясь, ответил малыш. – Не выигрывай слишком много у месье, а то нам придется перейти на хлеб и воду.

– Буду играть честно, – сказал Сирил, отмахиваясь от плаща, который предлагал ему Бинкли. – П-пойдем, Николас. Ты можешь п-поцеловать Джорджию в другой раз. Ты уже д-дважды поцеловал ее.

Сирил вышел из дома и стал дожидаться кузена у подножья лестницы. Он с нетерпением предвкушает предстоящий вечер; ему хотелось продемонстрировать Николасу свое мастерство и, конечно же, очень хотелось отвлечься. Он ужасно устал и от самого себя, и от мыслей, не дававших ему покоя. Минуту спустя к нему присоединился Николас.

– Посмотри, – сказал Сирил, показывая на окно; на них смотрел Паскаль, прижавшийся носом к оконному стеклу. – Когда ты уходишь, он ведет себя как Рэли.

– Этот мальчик непоколебим в своей преданности, – ответил Николас. – Кстати, как вчера прошел урок верховой езды? Есть улучшения?

– Паскалю немного не хватает дисциплинированности. К тому же, он боится причинить лошади боль, и животное пользуется его слабостью.

Николас рассмеялся.

– Могу себе представить!.. Может, мне самому вывести лошадь на круг и показать, как это делается?

– Н-не знаю, будет ли т-толк. Паскаль д-должен закалить свое с-сердце. Он до сих пор не решается п-пришпоривать и пользоваться с-стеком.

Тут Сирил вдруг заметил женщину, шедшую им навстречу; лицо этой дамы было прикрыто капюшоном плаща. Вздрогнув от недоброго предчувствия, юноша остановился. А когда женщина почти поравнялась с ними, он уже не сомневался: они столкнулись с Жаклин!

Внезапно рука Жаклин скользнула под плащ, и Сирил, увидев, как сверкнула сталь, тотчас понял ее намерение.

– Нет! – воскликнул он и, оттолкнув в сторону Николаса, бросился на Жаклин. Лезвие вошло в него с быстротой атакующей змеи, и Сирил, схватившись за грудь, почувствовал какой-то странный холодок, разлившийся по всему телу.

– Не ты, маленький дурачок! – крикнула Жаклин. – Это не для тебя!

– Но я принимаю это с радостью, – ответил Сирил, задыхаясь от крови, неожиданно хлынувшей горлом. Он ухватил Жаклин за плечи. – И ты больше н-никогда… не причинишь… вреда.

Последним – почти нечеловеческим усилием – он оттолкнул ее от себя, швырнув прямо под проезжавший мимо экипаж. Лошади в страхе поднялись на дыбы, и Сирил успел заметить, как тяжелые подкованные копыта обрушились на голову женщины.

– О господи! – раздался отчаянный крик Николаса. – Сирил!..

Юноша обернулся к кузену, тронув клинок, торчавший из его груди. Затем медленно опустился на колени. Он чувствовал, как руки Николаса обхватывают его, и он понимал, что кузен что-то говорил ему, но ничего не слышал. И он даже не почувствовал боли, когда Николас быстрым движением вытащил лезвие. Он чувствовал лишь пронизывающий холод и странное облегчение – словно с его плеч сняли невыносимо тяжелую ношу. Николас подхватил его на руки, и в тот же миг Сирил со вздохом закрыл глаза – наконец-то он оказался почти дома.