Книга Южная Африка. Прогулки на краю света - Генри Воллам Мортон

Вот вы мне скажите, что известно европейцам о языке простых и грубых буров? Ничего! А я не исключаю, что когда-нибудь африкаанс будут изучать в европейских университетах. Ex Africa!.. Должен сказать, что нынешний африкаанс очень сильно отличается от тааля — того диалекта, на котором раньше говорили сельские буры. Примерно так же, как современный английский от языка Чосера. На мой взгляд, то, что произошло на наших глазах с африкаанс — как он вырос, окреп и превратился в первоклассный литературный язык, — самое интересное событие в истории Южной Африки. В процессе своего развития африкаанс поглощал все литературные витамины, какие только существовали в мире. Отсюда и такой бурный рост: за какие-то пятьдесят лет африкаанс проделал путь, для которого английскому языку потребовалось много столетий. Правда, сейчас и времена другие! Если английский ехал на бычьей повозке, то африкаанс несется на воздушном лайнере!

Наш язык, как губка, впитывал то, что создавалось другими народами. В его идиомах отражены все лучшие мысли английской, голландской и немецкой литературы. Причем африкаанс не просто накапливал чужие богатства, но и творчески их перерабатывал — излагал более простым языком и, тем самым, способствовал популяризации. Чтобы пояснить свою мысль, я, с вашего позволения, прибегну к образному сравнению. Скажем так: африкаанс взял прямую ветвь знаний, отсек от нее все лишнее — торчащие корни, боковые побеги; то, что осталось, очистил от коры, ошкурил, отполировал и получил отличный, очень удобный для использования посох. Надеюсь, мне удалось донести до вас свою мысль. Вы спросите, есть ли поэтика в нашем языке? О да… Послушайте хотя бы «Равнины» Яна Селлье, нашего величайшего поэта.

Ek slaap in die rus van die eeuwe gesus,

Ongesien, ongehoor,

En dof en loom in my sonnerdroom

Ongewek, ongestoor…[3]

Ну разве не прекрасно звучит! И скажите, размер стиха не напоминает вам «Облако» Шелли? Но что это я так разболтался?.. Кофе у нас с вами кончился, придется идти на камбуз!

Однако по дороге Мастер Ян останавливается и говорит:

— Вот тоже интересное слово! Как известно, мы, голландцы — нация моряков. Приплыв в Африку мы, так сказать, повернулись спиной к морю и превратились в фермеров. Но тем не менее до сих пор называем свои кухни словечком «камбуз», каким пользовались в семнадцатом веке на кораблях Голландской Ост-Индской компании! И это не единственное выражение, доставшееся нам в наследство от мореходного прошлого. Например, если что-то особо удается — танец какой-нибудь или вечеринка, — то мы говорим: «Гуд афгелуп!», что в переводе означает «хорошо пошел!» В оригинале это звучало как «гуд ван стапел луп», то есть «хорошо пошел со стапелей» — выражение из лексикона голландских корабелов. Естественно, для здешних фермеров слово «стапеля» угратило значение, а потому исчезло из оборота. Вот и получилась усеченная фраза. Ну, ладно, довольно разговоров. Пойдемте-ка лучше на кухню, попробуем разжиться кофе…

Кухня в этот ранний час, когда Ян шлепает по дому босиком, представляет собой интересное зрелище. Пухлая чернокожая матрона разводит огонь в печи. Скоро здесь вовсю будет кипеть чайник. Две-три молодые девушки басуто сидят на полу в ожидании хозяйки. С появлением миссис Бруин вся сцена оживет и придет в движение. Пока же мы спокойно наливаем себе кофе и выходим на веранду. Нет ничего приятнее, чем сидеть на солнышке с чашечкой кофе и наблюдать, как просыпается жизнь на ферме и в вельде.

9

Если говорить о повседневной жизни в Свободном государстве, то главными ее достопримечательностями являются ступ (или веранда) и ворота. Сначала давайте поговорим о веранде. Голландцы любили строить в старину высокие дома — так, чтобы к входной двери вела длинная каменная лестница. На самом верху ее делалась небольшая площадка, а на ней обязательно устанавливали скамеечку. Так приятно сидеть на крылечке своего дома и смотреть на проплывающие по каналам корабли и баржи. Перебравшись в Южную Африку, голландцы прихватили с собой и любимую скамеечку. Позже она отправилась вместе с бурами в долгий трек по диким степям и стала неотъемлемой частью быта. И хотя фермы здесь в основном одноэтажные и длинных лестниц (ступс) не осталось и в помине, но вот место, где можно посидеть в сумерках, по-прежнему называется ступ. С небольшой поправкой: теперь это название распространилось на все огороженное пространство вдоль бурского дома — то, что мы обычно называем верандой.

Приехав на южноафриканскую ферму, надо первым делом выяснить, где именно на ступе располагаются любимые места хозяина и его супруги. Поверьте, это совсем несложно, но очень, очень важно! И следующее, что надо запомнить: никогда, ни при каких обстоятельствах (даже если сами хозяева будут вас сердечно просить) не садитесь на эти места! Для бура его место на ступе в той же мере священно, как для англичанина любимое кресло возле камина. И со стороны гостя будет настоящим святотатством, если он посягнет на этот трон на веранде.

Южноафриканский ступ можно уподобить юту военного корабля. Это место, принадлежащее капитану и его помощнику: здесь они проводят основную массу времени, здесь же принимают посетителей, когда таковые случаются на судне. А еще ступ можно с полным правом назвать своеобразным сельским парламентом: именно на веранде бурского дома собираются, чтобы обсудить последние новости и принять решения по животрепещущим вопросам. И на каждом южноафриканском ступе (а особенно это справедливо в отношении Свободного государства) обязательно присутствует местный политик.

Сидение на веранде (то есть ступинг) стало уже профессией, едва ли не призванием. И я прекрасно понимаю южноафриканцев, ибо чарам ступа очень трудно противиться. Коли вы обзавелись собственным местечком на веранде, то будете возвращаться туда снова и снова. Это все равно что валяться целый день в постели — осознаешь бесцельность такого времяпрепровождения, но ничего с собой поделать не можешь. Стоит только выйти на веранду, и кто-нибудь обязательно предложит чашечку кофе. И вот вы уже сидите в тенечке, смотрите на залитый солнцем двор и не испытываете никакого желания покидать удобное прохладное кресло («Что? Еще одну чашечку? Конечно, с удовольствием»).

Теперь несколько слов о воротах. Нигде (за исключением, может быть, Ирландии) я не видел такого количества разнообразных ворот, как в Свободном государстве. Попробуйте свернуть с главной дороги, и через каждые сто ярдов вам придется останавливаться, дабы сначала открыть, а затем закрыть очередные ворота. Что характерно, все они различной конструкции! Бывают ворота, связанные железной цепью — над ними бьешься, как над запутанной головоломкой. Одни ворота открываются внутрь, другие, наоборот, наружу. Некоторые из них распахиваются от малейшего толчка, но попадаются и упрямые экземпляры, которые надо растаскивать вручную, оставляя глубокую борозду в земле. А еще бывают агрессивные ворота, которые толкают и пихают вас в ответ. Они так и называются — бексландер хек, что приблизительно переводится как «ворота получи-ка-в-зубы».