Книга Средний пол - Джеффри Евгенидис

— Ну тогда вот. — Она наклонилась и выдохнула мне в лицо.

— Все нормально, — ответил я.

— Хорошо. Теперь ты.

Я тоже склонился и дунул ей в лицо.

— Отлично, — с решительным видом заявила она. — Теперь можно идти на вечеринку.

Я еще никогда не бывал на вечеринках и испытывал сочувствие к родителям. Чем больше сотрясался дом от этого нашествия, тем больше я съеживался при мысли о происходящих разрушениях. Ковры от Пьера Дьё были усыпаны пеплом, обивка антикварной мебели залита пивом, в кабинете мальчики смеясь писали на призовой кубок по теннису, а по лестницам поднимались парочки, исчезавшие за дверьми спален.

Объект старался вести себя как взрослая, имитируя скучающее, надменное выражение лица, подмеченное ею у старшеклассниц. Опередив меня, она вышла на заднее крыльцо и встала в очередь за бутылкой пива.

— Что ты делаешь? — спрашиваю я.

— Собираюсь получить пиво.

На улице уже довольно темно. Как и всегда на публике, я скрываюсь за своими волосами. Я стою за Объектом, ощущая себя лицом среднего пола, когда вдруг кто-то сзади закрывает мне руками глаза.

— Угадай — кто?

— Джером.

Я убираю его руки и поворачиваюсь.

— Как ты узнала?

— Запах.

— Ого, — произносит чей-то голос из-за его спины.

Я перевожу взгляд, и меня пробирает дрожь. За Джеромом стоит Рекс Риз, тот самый парень, который утопил Кэрол Хенкель, наш местный Тедди Кеннеди. Он опять выглядит не слишком трезвым. Темные волосы закрывают уши, а на груди на кожаном ремешке висит голубой коралл. Я всматриваюсь в его лицо в поисках признаков раскаяния или сожаления. Однако Рекс смотрит не на меня, а на Объект, и на его губах блуждает легкая улыбка.

Оба парня ловко разделяют нас с Объектом и поворачиваются спинами друг к другу. Я бросаю на Смутный Объект последний взгляд — она стоит, сунув руки в задние карманы своей вельветовой юбки. Поза как будто случайна, но на самом деле она подчеркивает ее грудь. Объект поднимает глаза на Рекса и улыбается.

— Завтра я начинаю снимать, — говорит Джером.

Я не реагирую.

— Фильм. О вампирах. Tы уверена, что не хочешь в нем участвовать?

— Мы уезжаем на этой неделе.

— Обидно, — отвечает Джером. — Это будет гениально.

Мы оба молчим, и через мгновение я замечаю:

— Настоящие гении никогда не считают себя таковыми.

— Кто это сказал?

— Я.

— Почему?

— Потому что гений на три четверти состоит из труда. Никогда не слышал об этом? Стоит возомнить о себе, что ты гений, и на этом все заканчивается: начинаешь думать, что все, что ты делаешь, — шедевр.

— Просто мне нравится снимать фильмы ужасов, — отвечает Джером. — С редкими вкраплениями обнаженки.

— Просто не пытайся быть гением, может, тогда случайно им и станешь, — говорю я.

Он как-то странно внимательно смотрит на меня, но при этом продолжает улыбаться.

— В чем дело?

— Ни в чем.

— А что ты на меня так смотришь?

— Как?

В темноте его сходство со Смутным Объектом проявляется еще больше. Рыжевато-коричневые брови и желтовато-коричневый цвет лица — все это снова оказывается передо мной в доступной и безопасной упаковке.

— Ты гораздо умнее, чем большинство подруг моей сестры.

— А ты большинства друзей моего брата.

Он склоняется ко мне. Он выше меня, что существенно отличает его от сестры. И этого оказывается достаточно, чтобы вывести меня из транса. Я отворачиваюсь, обхожу его и приближаюсь к Объекту. Она по-прежнему сияя смотрит на Рекса.

— Пошли. Надо проверить, — говорю я.

— Что проверить?

— Ну, ты знаешь.

И мне удается оттащить ее в сторону. Она продолжает улыбаться и бросать через плечо многозначительные взгляды. Как только мы спускаемся с крыльца, она поворачивается ко мне с хмурым видом.

— Куда ты меня тащишь? — раздраженно спрашивает она.

— Подальше от этого кретина.

— Ты что, не можешь оставить меня в покое?

— Ты хочешь, чтобы я тебя оставила в покое? Ладно, я тебя оставлю, — говорю я, не трогаясь с места.

— Я что, не могу поболтать с парнем на вечеринке? — спрашивает Объект.

— Я увела тебя, пока не поздно.

— О чем ты?

— У тебя плохо пахнет изо рта.

Это останавливает Объект. Она потрясена до глубины души и тут же сникает.

— Правда? — спрашивает она.

— Какой-то луковый запах, — говорю я.

Мы стоим на лужайке. На каменных перилах крыльца сидят мальчишки, и их зажженные сигареты напоминают во тьме светлячков.

— Что ты думаешь о Рексе? — шепотом спрашивает Объект.

— Он тебе что, нравится?

— Я этого не говорила.

Я вглядываюсь в ее лицо в поисках ответа на свой вопрос. Она замечает это и отходит в сторону. Я иду за ней. Я уже говорил, что большая часть испытываемых мною чувств является гибридами. Однако не все. Некоторые из них чисты и не имеют в себе никаких примесей. В том числе ревность.

— Рекс очень милый, — говорю я, поравнявшись с Объектом, — если тебе, конечно, нравятся убийцы.

— Это был несчастный случай, — возражает Объект.

Диск луны виден почти на три четверти. Ее свет серебрит мясистые листья деревьев. Трава покрыта росой, и мы скидываем сабо, чтобы постоять на ней босиком. Объект вздыхает и кладет голову мне на плечо.

— Хорошо, что ты уезжаешь, — говорит она.

— Почему?

— Потому что все это очень странно.

Я оглядываюсь, проверяя, не смотрят ли на нас. Но мы не различимы во тьме, и тогда я обнимаю ее за плечи.

Несколько минут мы стоим обнявшись под посеребренными луной деревьями и слушаем гремящую в доме музыку. Скоро появится полиция. Она всегда появляется. Живя в Гpocc-Пойнте, по крайней мере в этом можно быть уверенным.

На следующий день я отправился с Тесси в церковь. Как всегда, подавая пример остальным, тетя Зоя сидела впереди. Рядом в своих гангстерских костюмах восседали Аристотель, Сократ и Платон, а также окутанная черной гривой Клеопатра, с пальцами, переплетенными ниткой.

Стены церкви погружены в сумрак. В нишах и приделах мерцают изображения святых, указывающих пальцами на небеса. Из-под купола льется тусклый луч света. Воздух насыщен благовониями. А священники, расхаживающие взад и вперед, напоминают персонал турецких бань.