Книга Самураи. Подлинные истории и легенды - Хироаки Сато

для нашего покойного господина, для нашего нынешнего господина, для моего покойного отца, для моих родственников и друзей. Я долго думал об этом. Сегодня, когда подошел мой черед зажечь свечу перед табличкой нашего покойного господина, со мной что-то произошло, и я решил пренебречь статусом самурая. Я жажду быть наказанным за отсутствие должного почтения, но я не сошел с ума».

Мицухиса, узнав об этом, разгневался. Во-первых, он был возмущен явно провокационным поступком Гонбэ. Во-вторых, он корил себя за то, что последовал совету Гэки и сделал то, что не должен был делать. Мицухиса только исполнилось двадцать четыре года, он был молодым и импульсивным и не умел контролировать чувства и сдерживать желания. Он не отличался великодушием оказывать милости в ответ на неповиновение и тут же приказал взять Гонбэ под стражу. Узнав об этом, Ягобэ и другие члены семьи Абэ закрыли ворота – для того, сказали они, чтобы ждать дальнейших указаний господина. Ночью же они тайно собрались вместе и говорили о своем будущем.

В конце концов было решено обратиться к настоятелю Тэнъю, который прибыл для проведения церемоний в честь первой годовщины смерти господина и все еще оставался здесь. Итидаю отправился на постоялый двор, где остановился священнослужитель, поведал ему всю историю и попросил его уговорить Мицухиса проявить снисходительность к Гонбэ. Тэнъю все внимательно выслушал и сказал: «Я искренне сожалею о том, что случилось с вашей семьей. Но я не имею права вмешиваться в действия господина Мицухиса. Если же Гонбэ будет приговорен к смерти, я, конечно, попытаюсь уговорить господина сохранить ему жизнь. Тем более что теперь, обрезав волосы, Гонбэ по сути стал монахом. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы сохранить ему жизнь».

Воодушевленный, Итидаю отправился домой. Узнав новости, члены семьи решили, что нашли спасительный выход.

Время шло, и настоятель Тэнъю уже должен был скоро возвращаться в Киото. Встречаясь с Мицухиса, Тэнъю все время старался вывести разговор на поступок Абэ Гонбэ, но ему не удавалось. Тому было объяснение. Мицухиса понимал, что священнослужитель будет просить его помиловать Гонбэ, если он приговорит того к смерти, пока Тэнъю находится здесь. Просьбу Тэнъю, настоятеля большого храма, невозможно было бы проигнорировать. Мицухиса просто ждал, когда он уедет, чтобы затем решить дело. В конце концов Тэнъю покинул Кумамото, так ничего и не добившись.

Как только Тэнъю уехал, Мицухиса приказал отвезти Абэ Гонбэ в Идэнокути и повесить. Было дано и официальное объяснение такому наказанию: Гонбэ вел себя непочтительно по отношению к мемориальной табличке покойного господина и всем своим поведением бросил вызов властям.

Ягобэ и остальные члены семьи Абэ вновь собрались на совет. Отношение к Гонбэ было вопиющим. Их покойного отца Яитиэмона, по крайней мере, назвали в числе тех, кто последовал за Тадатоси. Гонбэ же являлся его наследником. Они бы согласились со смертным приговором, если бы Гонбэ приказали покончить с собой, как и подобает самураю. Но его повесили, как простого вора. Из этого, говорили члены семьи, можно заключить только одно – нас не оставят в покое. Даже если Мицухиса и не предпримет против них дальнейших действий, как могут члены семьи, глава которой повешен, продолжать служить бок о бок с другими самураями и не подвергаться при этом насмешкам? Теперь бессмысленно обсуждать, что правильно, а что нет. Яитиэмон, должно быть, предвидел нечто подобное, когда советовал сыновьям быть вместе, что бы ни случилось. Семье не оставалось иного выбора, кроме как сражаться с войсками, которые пошлет сёгунат, и умереть всем вместе. Никто не высказал иного мнения.

Все члены семьи Абэ собрались с женами и детьми и заперлись в доме Гонбэ в Ямадзаки. Весть об этом возмутительном поступке дошла до властей. На разведку послали тайных агентов. В доме Ямадзаки было тихо, ворота заперты, а дома Итидаю и Годаю оказались пусты.

Собрали карательную армию. Такэноути Кадзума Нагамаса командовал отрядом, который должен был штурмовать главные ворота, под его началом находились командиры Соэдзима Кухэ и Номура Сёбэ. Кадзума, даймё с 1150 коку, возглавлял отряд из тридцати стрелков. Его сопровождал наследный вассал Сима Токуэмон. Соэдзима и Номура получали в то время жалование в 100 коку. Отрядом, который должен был штурмовать западные ворота, командовал Таками Гонъэмон Сигэмаса, хозяин земель в 500 коку. У него тоже было тридцать стрелков. Под его началом находились инспектор Хата Дзюдаю и личный слуга Кадзума Тиба Сакубэ, тоже получавший жалование в 100 коку.

Выступить против Абэ было решено на двадцать первый день четвертого месяца. Накануне ночью вокруг Ямадзаки выставили дозорных. Глубоко за полночь какой-то самурай в маске перелез через стену, но Маруяма Саннодзё, пехотинец из дозора Сабури Кадзаэмона, убил его. Более ничего заслуживающего внимания не произошло.

Соседям дали два официальных приказания. Во-первых, всем, даже караульным, велели оставаться в домах и сохранять бдительность, чтобы не возникло пожара. Во-вторых, тем, кто не должен был участвовать в штурме, строго воспрещалось входить в дом Абэ. В то же время им дозволялось убивать всех беглецов, на случай, если кто-нибудь попытался бы спастись.

В семье Абэ узнали о назначении дня нападения накануне. Дом был вычищен, а все неприглядные вещи – сожжены. Затем все члены семьи, молодые и старые, собрались на ужин. Они ели и пили вино. Потом детей убили, а женщины и старики покончили с собой. В саду выкопали большую могилу и спустили в нее тела. Остались только молодые и сильные воины. Ягобэ, Итидаю, Годаю и Ситинодзё проследили за тем, чтобы убрали все раздвижные ширмы и перегородки. Вассалам было приказано собраться, громко возносить молитвы, сопровождая их ударами в гонги и барабаны, и ожидать рассвета. Сыновья объяснили, что молитвы нужны, чтобы умиротворить души стариков, жен и детей, но на самом деле они хотели изгнать страх из сердец слуг.

Семья Абэ заперлась в доме, в котором потом жил Сайто Кансукэ. Напротив стоял дом Яманака Матадзаэмона, слева жил Цукамото Матаситиро, а справа – Хираяма Сабуро.

Семья Цукамото вместе с семьями Амакуса и Сики владела уделом Амакуса. Когда Кониси Юкинага[232] правил половиной провинции Хиго, Амакуса и Сики совершили преступление и были приговорены к смерти. Осталась лишь семья Цукамото, которая служила Хосокава.

Матаситиро был в хороших отношениях с Абэ Яитиэмоном и его семьей. Не только главы домов, но и жены с детьми часто посещали друг друга. Второй сын Яитиэмона, слывший хорошим копьеносцем, и Матаситиро, также неплохо владевший этим оружием, любили хвастаться в добродушной манере, говоря: «Вы, может, и хороший