Книга Печать Владимира. Сокровища Византии - Елена Арсеньева

Деметриос резко вскочил и, оттолкнув Артемия, попятился. Когда его спина уперлась в стенку, он выхватил длинный кинжал. Тонкое лезвие сверкнуло в последних лучах заходящего солнца.

– Не приближайся ко мне, негодный дружинник! – прорычал Деметриос, и в его глазах мелькнул безумный огонек. – Я раб скифов? Ты дорого заплатишь за свои слова!

Отроки проворно вскочили, готовые вмешаться. Не сводя с грека глаз, Артемий жестом остановил их. Он был вооружен, и кинжал Деметриоса ничего не значил в сравнении с мечом, который дружинник мог выхватить за долю секунды. Однако в случае стычки грек мог быть смертельно ранен. Если он умрет, не признавшись, где прячет драгоценности… Словно прочитав мысли Артемия, Деметриос воскликнул:

– Ты, конечно, думаешь, что выиграл, боярин! Не заблуждайся. Ты никогда не доберешься до драгоценностей Феофано, я никогда не позволю, чтобы жалкий русский князь обладал тем, что по праву принадлежит императорам, рожденным в порфирной зале! Да, ты был прав, сказав, что императора ввели в заблуждение. Логофет дрома сделал так, что никто не спросил у меня совета, когда для Владимира выбирали подарок. Однако одной аудиенции у басилевса мне будет достаточно, чтобы раскрыть подлый заговор.

– В самом деле, магистр, твое рвение можно сравнить лишь с твоим наваждением, – с отвращением заметил Артемий. – Ваши дипломаты…

– Знаю, знаю! – оборвал дружинника грек. – Сенат ценит эту формулировку логофета дрома: «У нас есть железо для наших врагов и золото для наших друзей». Грубейшая стратегическая ошибка! Наша империя совершенна, как купол собора Святой Софии. Она властелин Вселенной и не нуждается в том, чтобы подписывать договоры с презренными народами, погруженными во тьму варварства.

– Да, я видел твою Псалтирь, Деметриос. Изображение на переплете должно радовать твой взор. Для тебя мы все похожи на этих дикарей, покоренных победоносным копьем императора.

– Вот именно! – воскликнул грек и продолжил, все сильнее возбуждаясь: – Святейший император Василий Болгаробойца дал пример лучшего решения проблемы низших народов – их надо безжалостно уничтожать. Существует и промежуточное решение, которое состоит в том, чтобы обращать их в рабство. Перед смертью они могут приносить пользу, выполняя некоторые работы. Но что за нелепость тратить на это хотя бы часть сокровищ казны! А пожертвовать варварам драгоценности Феофано – это уже преступление против государства! Я сделал то, что велел мой долг. Хотя дело оказалось более трудным, чем я предполагал… – добавил он, пронзительно рассмеявшись.

– Как тебе удалось напасть на стражника? – спросил Артемий.

– Это оказалось легко! Как путешественник, интересующийся вашей страной – ты сам можешь догадаться об интересе, который она на самом деле представляет для меня, – я принялся расспрашивать этого глупца о форме стражников. Он позволил мне подойти ближе, сняв шапку, чтобы я смог полюбоваться ею… Затем я перенес труп в терем. Я искал какой-нибудь старый сундук для одежды, их всегда много в женских покоях. Действительно, в коридоре стоял такой сундук. Все прошло, как я и рассчитывал. Мне даже не пришлось избавляться от орудия преступления, поскольку я использовал один из своих носовых платков!

Деметриос замолчал. С вызовом глядя на дознавателя, он вынул из кармана большой квадрат красного шелка и вытер им губы. Сделав несколько шагов, чтобы размять ноги, он продолжил:

– Но надо же, эта проныра Настасья осложнила дело! Она застигла меня в тереме. Она хотела примерить драгоценности во время послеобеденного отдыха, зная, что Гита следит за подготовкой к вечернему пиру. Любопытство этого глупого создания не знало границ! Она незаметно проследила за мной до покоев, войдя как раз в тот момент, когда я собирался спрятать драгоценности в ларец! Она засыпала меня вопросами. Мне пришлось убедить ее, что я, как сын золотых дел мастера, могу устранить малейший дефект, который портит совершенство сокровищ, делая их недостойными принцессы. Речь якобы шла о дужке серьги… Насладился ли ты подробностями моей выдумки, расспрашивая своего свидетеля?

Артемий ничего не ответил. Казалось, грек был раздосадован молчанием дружинника.

– Неужели ты лишен юмора, чтобы оценить мои маленькие фантазии? – едко спросил он. – А ведь самым пикантным в деле оказалось содействие невзрачного Андрея. Мне удалось вбить в голову этого книжного червя свою идею о превосходстве людей, которых знания ставят выше закона. Однако я счел неуместным добавить, что выходец из низшего народа даже не может об этом мечтать! Должен признаться, что я доволен собой. Я исправил ошибку басилевса и восстановил престиж империи. Я удовлетворил свое чувство справедливости, наказав глупую любопытную девку, бессовестного вымогателя и так называемого просвещенного, который мечтал о запретной любви. Более того, это дело развлекло меня!

– Надо полагать, – спокойно заметил старший дружинник. – Я только одного не понимаю: почему при обыске дворца драгоценности так и не были найдены?

В течение нескольких секунд Деметриос молча смотрел на дружинника, потом заявил с любезной улыбкой на губах:

– Как я уже тебе сказал, боярин, это дело развлекло меня. Слушая тебя, я продолжаю забавляться! Неужели ты думаешь, что я настолько глуп, что не увидел ловушки, которую ты мне расставляешь? Если я скажу тебе, где находится тайник, твои люди мгновенно схватят меня! Нет, ты должен признать свое поражение, боярин!

– Но на что ты надеешься, безумец? – воскликнул Артемий. – Дворец окружен, всюду стражники!

– Не надо лгать, боярин, – спокойно ответил Деметриос. – Идя на это собрание, я удостоверился, что воины не получали никакого приказа. Внутри и за пределами дворца стражников не больше, чем обычно. А как правило, их мало!

Артемий незаметно сделал шаг навстречу греку, но тот ловко отпрыгнул и оказался вновь у своего кресла. Быстро, как молния, он схватил Гиту за руку и притянул к себе. Никто не успел ничего сделать, даже Владимир, который, застыв в своем кресле, с ужасом смотрел на невесту, которую убийца держал за талию, приставив к горлу кинжал. Поникшая, словно тряпичная кукла, Гита была готова вот-вот потерять сознание.

За долю секунды Артемий оценил сложившее положение. Резкий жест, угрожающее движение могли спровоцировать катастрофу, поскольку убийца, ища пути к отступлению, без колебаний добавил бы принцессу в список своих жертв.

– Владимир! – закричал Деметриос. – Выбирай! Женщина или драгоценности!

Дознаватель встретился взглядом с князем. Владимир покачал головой, потом сказал как-то вяло:

– Делай, что хочешь, Деметриос, но сохрани ей жизнь.

– Так-то лучше, – одобрил грек. – У меня нет никаких причин сердиться на англичанку. С ней ничего не случится, если ты позволишь мне уехать с предметом, за которым я явился. Отдай ключ от зала для приемов. Он у тебя, князь. Я видел, как слуга принес его тебе.

Владимир неуверенно вынул из кармана большой ключ и бросил его под ноги греку. Не отпуская девушку, Деметриос медленно наклонился, вынуждая ее сделать такое же движение. Подобрав ключ, грек выпрямился. Но он по-прежнему прижимал кинжал к горлу принцессы и не сводил глаз с Артемия и отроков.