Книга Содержанка - Кейт Фернивалл

Лида метнулась мимо разделяющей комнату занавески и, присев на край лоскутного одеяла, осторожно похлопала его по спине.

— Лев, — тихо позвала она. — Что с тобой?

Ответа не последовало.

Сидевшая в кресле Елена, опустив шитье, встала и тоже подошла к кровати. Быстрым уверенным движением она проверила его пульс, приложив палец пониже уха, а потом отвесила ему подзатыльник.

— Он пьян, — зло прорычала толстуха. — Посмотри на его рожу расквашенную. Идиот чертов, опять подрался с какой-нибудь компанией придурков и, видать, силы не рассчитал. Я ему тысячу раз говорила, чтобы смотрел, с кем связывается.

Она снова ударила его, на этот раз по ягодицам, и вернулась в кресло. Снова взяла в руки иглу и вонзила ее в ткань с таким видом, будто это был чей-то глаз.

Дождавшись, пока женщина немного утихнет, Лида принесла миску холодной воды и, не переворачивая казака, как могла, протерла раненую щеку. Вода в белой эмалированной посудине окрасилась в розовый цвет. Может быть, рану нужно было зашить? Порез был глубоким. Это напомнило ей, как она зашивала ногу Чану на берегу реки у Цзюньчоу, и вдруг тоска по юноше, которая никогда не покидала Лиду, взыграла с такой силой, что рука ее дрогнула и немного красноватой жидкости пролилось на широкую спину Льва.

— Ты хочешь утопить меня, девочка?

Вода стекла ему на шею и оттуда — за ухо.

— Да. Только что-то у меня не очень хорошо выходит.

— Мужики покрупнее тебя пытались, и то не вышло.

— Не разговаривай, от этого кровь сильнее идет.

— Вот дерьмо! — буркнул он, когда боль дала о себе знать.

Приложив мокрую ткань к щеке Попкова, Лида принялась ждать.

Время уходило тонкой безмолвной струйкой. Постепенно недовольный ропот становился все тише и неразборчивее, пока не стал напоминать кошачье урчанье, но дышал казак с трудом. Когда все звуки неожиданно смолкли, у Лиды екнуло сердце. Она наклонилась к нему ближе и прислушалась. Ткнула кулаком в ребра. Здоровяк не пошевелился. Тогда она ударила его локтем пониже шеи и не успела опомниться, как он, неожиданно вернувшись к жизни, инстинктивным движением отмахнулся. Если бы огромная ручища попала в цель, то могла бы снести ей голову. Но пронесло… Лишь снова стало слышно неразборчивое ворчание, на этот раз тише.

— Хочешь поговорить? — негромко прошептала Лида, опасаясь, что он может умереть во сне.

— Ха!

— Могу поспорить, что остальным сейчас еще хуже. Тем, кто сделал это с тобой.

— Ха!

— Из-за чего вы подрались?

— Ублюдки тупорылые.

— Что они сделали?

— Поджидали снаружи.

— Снаружи чего?

— Снаружи этого твоего места.

Сердце Лиды замерло. Она наклонилась к его уху и еле слышно прошептала:

— На улице Райкова? — Да.

Внезапно Лиде стало очень холодно, у нее застучали зубы.

— Как они узнали? Ведь мы с Чаном вели себя так осторожно. Мы каждый раз запутывали след, чтобы никто не мог обнаружить.

— Ха!

— Сколько их было?

— Четверо.

— Но теперь они сообщат о нас и…

— Нет. — Он повернул голову, отчего черная повязка сползла наверх, обнажив изуродованную пустую глазницу. — Не сообщат, маленькая Лида. Они мертвы. — Его лицо жутко исказилось, губы растянулись, и из раны снова засочилась кровь. — Так что улыбайся, — со злостью прорычал он, — потому что ты и я, мы-то живы.

Девушка прижалась щекой к его щеке, ощущая привычный отвратительный запах и тепло, чувствуя рядом со своим плечом его плечо, больше похожее на нагретый солнцем камень.

— Твоя, Лев Попков, беда в том, что ты слишком хорошо относишься к людям. В следующий раз попытайся быть жестче.

Он засмеялся, отчего его могучие ребра заходили ходуном.

— Мне нужно выпить.

Лида села ровно.

— Схожу куплю тебе самую здоровенную бутылку водки во всей Москве.

Он улыбнулся ей. Одного зуба у него во рту не хватало.

— Лена, — сказала девушка. — Подойди, пожалуйста. Проследи, чтоб ему было тепло. Присмотри за ним, пока меня не будет.

Женщина оставила шитье и внимательно посмотрела на собеседницу. И в этот миг Лида поняла, что Елена вдруг отдалилась от нее, так же четко, как если бы та взяла лежащие у нее на коленях ножницы и перерезала одну из связывающих их нитей. С той секунды их дружба каким-то образом ослабела, и все же Лида не могла злиться. Она понимала, что сама виновата. Опасность тянулась за ней следом так же, как за другими девушками тянется шлейф лент. С грустью в глазах она смотрела на Елену, когда та подошла к кровати, не раздеваясь, легла и прижалась к здоровяку, крепко обхватив его одной рукой за шею и едва не задушив. Не прошло и нескольких секунд, как казак заснул.

Когда Лида надевала пальто, Елена, уткнувшись лицом в его засаленные черные волосы, произнесла:

— Когда-нибудь, Лида Иванова, ты доведешь его до смерти.

47

Эдик был занят тем, что выслеживал добычу. Лида сразу распознала его жертву: это был мужчина с несколькими пакетами. Он только что вышел из табачного магазина, в витрине которого были выставлены курительные трубки всех форм и размеров, и был слишком занят раскуриванием толстой сигары, зажатой в таких же толстых губах, чтобы заметить маленького тощего мальчишку у себя за спиной.

Лида коснулась плеча малька.

— Укусишь меня — я сама съем кусок колбасы, который купила для Серухи.

Эдик остановился и недовольно поморщился.

— Слушай, отстань, а? Я работаю.

— Лучше прекращай, а не то я тебя остановлю.

Он подозрительно посмотрел на нее, вспомнив, как когда-то она заставила его вернуть добычу в карман, из которого он ее вытащил. Потом пожал плечами и пошел следом за двумя женщинами, которые были поглощены обсуждением достоинств своих шляпок. Лида восхищалась тем, как он умел пристраиваться к людям и держаться рядом на таком расстоянии, чтобы и у них не возникало подозрений, и у других прохожих создавалось впечатление, будто он идет с ними. Дети, идущие рядом со взрослыми, всегда вызывают меньше опасения.

— Не против, если я пойду с тобой? — спросила она.

— Ты меня выдашь.

— Наоборот. Я тебя прикрою.

Размышлял он ровно две секунды, потом понял свою выгоду и разрешил ей пойти с ним.

— Есть для тебя работа, — незаметно шепнула ему Лида.

— Опять письмо?

— Да.

— Нет.

То, как быстро он отказался, изумило ее.