Книга Стальная акула. Немецкая субмарина и ее команда в годы войны. 1939-1945 - Вольфганг Отт

Вдруг он вскочил и бросился в кают-компанию, едва не сбив Тайхмана с ног.

— Витгенберг! — заорал он. — Вы спали. Все остальное — ерунда. Все, что вы мне там наплели. Я отдам вас под трибунал, вы…

Никто еще никогда не видел его в таком возбуждении. Он был вне себя от ярости. Создавалось впечатление, что он хочет убить старпома. Неожиданно до Лютке дошло, что он забылся, и привычным деловым тоном он спросил:

— Как же тогда вы объясните, что самолет не вернулся?

— Может, у него бомбы закончились, — ответил инженер-механик, чинивший что-то в рубке акустика за спиной командира.

— За что он меня так ненавидит? — спросил старпом Тайхмана за ужином. — Я ведь сказал ему чистую правду.

— Он ненавидит не вас, а других людей…

— Англичан?

— Я думаю, он ненавидит тех, кто послал его воевать. Ведь что бы там ни было, он хороший моряк. Вряд ли эти парни на берегу смогли бы найти кого-нибудь получше.

— Я что-то плохо тебя понимаю.

— Я и сам многого не понимаю. Здесь все дело в том, как он себя ощущает. Я не люблю его, но иногда мне кажется, что та война, которую он ведет, стала для него культом, единственным оправданием его жизни. Он ведь ничего другого не умеет, вот он и воюет, вкладывая в это дело все свое мужество и силу. Наверное, он не спрашивает себя зачем; наверное, он думает, что главное не зачем, а как ты воюешь — ведь это же его профессия. А что еще ему остается делать, если он хочет себя уважать?

— Мне иногда кажется, что он совсем не думает о тех, кто послал его воевать. Но ведь с ним на эту тему не поговоришь.

— Мясник никогда не будет рассуждать о преимуществах вегетарианства — если хочет сохранить свой нож, конечно.

— Я был бы очень рад, если бы он вообще убрал подальше свой нож.

Когда старпом в полночь вернулся с вахты и ему дали на подпись журнал регистрации радиограмм, он увидел, что командир послал командованию секретную радиограмму, в которой говорилось:

«Требую отдать под трибунал лейтенанта запаса Эренфрида Б. князя фон Витгенберг-Вайсенштайна за ротозейство во время вахты. Лютке».

Старпом поставил в журнале отметку, что ознакомился с текстом.

Выйдя из Бискайского залива, они взяли курс на северо-запад. Разведка донесла, что в Бостонской гавани формируется новый конвой.

Через шесть дней командование сообщило, что конвой вышел в море, и велело семи субмаринам, включая лодку Лютке, атаковать его. Подлодки занялись поисками конвоя в бостонских водах. И тут вдруг поступила необычная радиограмма.

Тайхман отстоял вечернюю вахту и завалился спать. Сразу же после полуночи его разбудил главный инженер-механик и отвел в центральный пост. Здесь сидели старпом и первый лейтенант, изучая секретную радиограмму. В ней предписывалось всем субмаринам, находящимся в этой оперативной зоне, прекратить атаки на североатлантические конвои, шедшие в сопровождении боевых кораблей, и перебазироваться в Среднюю Атлантику. Петерсен, расшифровавший эту радиограмму, показал ее старпому, уверяя, что ошибки в дешифровке быть не может. И вся четверка стала ломать голову, что делать дальше. Командир спал. Но когда радист принес срочное сообщение, поступившее с субмарины, которая обнаружила конвой, обсуждать было нечего — пришлось разбудить капитан-лейтенанта.

Лютке появился сразу же и сел за стол с картами. Матросы, стоявшие вахту в центральном посту, тут же прервали свои разговоры, которые они вели шепотом. При появлении командира они всегда замолкали. Помощник инженера-механика озабоченно оглянулся вокруг и громко произнес:

— Тихо, командир работает.

Перед командиром лежали обе радиограммы и карта Атлантического океана. Он взял транспортир и провел несколько линий. Карандаш сломался. Он бросил его на пол; один из матросов нагнулся, поднял его, заточил и как можно незаметнее положил на стол. Командир прекрасно знал, что он делает.

— Полный вперед, курс два-один-один.

Рулевой в рубке повторил приказ, и командир вернулся в свою каюту.

— Вот и все дела, — сказал Тайхман, — для нашего командира такой вещи, как охрана конвоя, просто не существует.

— А что ты хотел? — спросил Ланген и вытащил из кармана колоду карт. — Сыграем еще разок, или вы устали, господа?

Они играли до четырех утра. Инженер-механик одержал впечатляющую победу. Старпом играл безрассудно и проиграл. В этом не было ничего удивительного. Когда лодка шла полным ходом, почти все чувствовали себя взвинченными. Но Тайхману показалось, что после стычки с командиром старпом потерял свое неизменное самообладание.

Четырехчасовая вахта собралась в центральном посту раньше, чем обычно. Протирая бинокли, подводники полушепотом разговаривали с матросами в центральном посту. Один из них отпустил шутку, все приглушенно рассмеялись, но тут же оборвали смех. К старпому подошел помощник боцмана, резким движением отдал честь и сказал:

— Пятнадцать пятьдесят пять, господин лейтенант.

— Благодарю вас, — ответил старпом.

Они закончили игру; старпом и Тайхман встали. Среди них не было новичков, и все они не раз нападали на конвои, и все-таки, когда старший квартирмейстер доложил:

— Тени по курсу два-четыре-ноль, — у всех по спине забегали мурашки.

— Ну что ж, пошли, — сказал Ланген, обнажив зубы.

Первая вахта поднялась на мостик, а третья спустилась вниз. Секундой позже на мостике появился командир.

Тени двигались в секторе обзора, за который отвечал Тайхман. Трудно было различить, что это за корабли — расстояние до них составляло 4 километра. Конвой походил на ряд перекрывавших друг друга брикетов. Различить корабли удавалось только по цвету — они были темнее ночного моря.

— Всем занять боевые посты, — крикнул командир в рубку. Внизу подводники передавали этот приказ по отсекам, громче и быстрее, чем все другие команды, и через секунду послышались доклады о готовности к бою.

— Моторный отсек к бою готов.

— Дизельный отсек к бою готов.

— Центральный пост к бою готов.

Через 30 секунд после команды Лютке инженер-механик доложил на мостик, что внизу все к бою готово.

Через несколько секунд старпом доложил:

— Торпеды к бою готовы.

От командира поступила новая серия приказов:

— Полный вперед; фланговая атака, курс один-два-ноль. Приготовить торпедные аппараты с первого по пятый для стрельбы. Радистам — передать командованию радиограмму: «Конвой обнаружен, курс два-один-ноль, скорость восемь узлов. Атакую». Старшему квартирмейстеру — запросить пеленг цели.

Далее события развивались в такой же последовательности, как и во время многочисленных предыдущих боев и учений. Каждый член экипажа отлично знал, что ему надо делать, и выполнял свои обязанности спокойно и точно, как будто это было самым естественным делом на свете. Каждый делал свою работу.