Книга Каникулы Рейчел - Мэриан Кайз

– Да, ты вешалась им на шею, – настаивал Люк, взрослый страшный Люк со сжатыми губами. И как я только могла не принимать его всерьез? – Полно, Рейчел, вспомни-ка, – вскинулся он, – как я тебя повел на открытие выставки Франсуа, а ты ушла, ушла домой, с тем козлом-дилером?

Я покраснела от стыда. Следовало ожидать, что он мне это припомнит. Тогда мы так и не поговорили об этом.

– Я с ним не спала, – пробормотала я и добавила, уже более воинственно, – и вообще, это все потому, что мы с тобой поссорились.

– Эту ссору ты сама спровоцировала, когда положила глаз на того мужика, – холодно ответил мне Люк.

Я была в ужасе. Я-то думала, что мне тогда удалось запудрить ему мозги. А теперь оказывается, что он сразу понял, чего я хочу.

– Все это плавно подводит нас к следующему вопросу, – вмешалась Джозефина, – который звучит так: «Какие странности появлялись в поведении Рейчел в результате употребления ею наркотиков?». И Люк написал: «Ее поведение становилось все более и более странным. Она почти перестала есть. Она стала ужасно подозрительной. Обвиняла меня в том, что я клеюсь к ее подругам и смотрю на них так, как будто хочу с ними переспать. На работе она постоянно сказывалась больной. Случалось, что она и в самом деле болела, но часто оставалась дома просто, чтобы поправить голову после вчерашнего. Она почти не выходила, разве что за наркотиками. Она у всех занимала деньги и никогда не отдавала долги. А когда ей отказывались давать в долг, она просто крала…»

Неужели так и было? «Да нет, я вовсе не крала!» – решительно отмела я эту неприятную мысль. Они все могли позволить себе дать мне в долг, и сами виноваты, что не хотели этого делать. Джозефина опять выдержала небольшую паузу:

– Ну, вот и все вопросы. А теперь, поскольку Бриджит слишком расстроена, чтобы разговаривать дальше, может быть, поговорим с вами, Люк?

– Хорошо, – кивнул он.

– Как вас сегодня уже спросила Рейчел, почему вы… э-э… связались с ней?

– Почему связался? – Люк чуть не рассмеялся. – Да я был от нее без ума.

Спасибо тебе. Господи, спасибо, спасибо, спасибо. Я испытала громадное облегчение. Он, кажется, пришел в себя. Пора уже! Теперь он возьмет обратно всю эту ужасную ложь, которую успел наговорить обо мне. Может быть… может быть, мы даже снова помиримся.

– А почему вы были от нее без ума?

Люк медлил с ответом.

– Во многих отношениях Рейчел была просто замечательная.

Прошедшее время, заметила я. Он это даже подчеркнул.

– Она по-своему смотрела на мир. Она была остроумна и умела рассмешить. Правда, иногда, – с сомнением оговорился он, – когда бывала под кайфом, она как-то уж слишком старалась быть забавной, и это становилось уже не смешно, у меня от этого в ушах звенело.

Мне ужасно захотелось напомнить ему, что мы наконец-то перешли к моим достоинствам.

– Мне никогда не нравился этот вид стильной девицы, который она на себя напускала, – признался Люк.

Я встревожилась. Интересно, кто еще, кроме него, видел меня насквозь?

– А вот когда она просто была самой собой, – он говорил так, будто только что раскрыл основной секрет мироздания, – вот тогда она казалась мне по-настоящему остроумной.

Отлично, кажется, мы все-таки вырулили обратно, на ровную дорогу. Джозефина поощрительно кивнула.

– Мы разговаривали обо всем на свете, – продолжал Люк. – Бывали дни, когда нам времени не хватало поговорить обо всем, о чем хотелось.

«Это правда», – подумала я с тоской по прошлому, по Люку.

– Она была не похожа на других девушек, которых я знал, она была значительно умнее. Она, единственная из всех моих знакомых женщин, могла вдруг процитировать что-нибудь из «Страха и ненависти в Лас-Вегасе». Она, помню, говорила: «Трах и ненависть в Лас-Вегасе», – добавил он.

– Это вы к чему? – не поняла Джозефина.

– Да к тому, что у нее было чувство юмора! – улыбнулся он. – Иногда мы с ней бывали так близки, что мне казалось, мы – одно, – задумчиво сказал он. Он посмотрел на меня, и на какую-то секунду наши глаза встретились. Я увидела того, прежнего Люка. Мне стало невыразимо печально.

– Все это прекрасно, – бесцеремонно прервала Джозефина романтичные воспоминания Люка. – Полагаю, вы пробовали повлиять на Рейчел, когда обнаружили, насколько далеко зашла ее наркомания?

– Конечно, – кивнул Люк. – Но сначала она это скрывала от меня, а потом стала мне врать. Она не говорила, что принимает и сколько, хотя, думаю, понимала, что я знаю обо всем, и я сказал ей, что знаю. У меня голова шла кругом. Я пытался вызвать ее на разговор об этом. Потом я предложил ей пройти курс лечения, но она послала меня на… – он покраснел, – извините за выражение.

Джозефина милостиво приняла его извинения.

– И что было потом?

– Потом – передозировка, больница, а потом она уехала из Нью-Йорка.

– Вы сожалели о том, что ваши отношения закончились? – спросила его Джозефина.

– К тому времени это уже нельзя было назвать отношениями, – ответил он.

У меня упало сердце. Было не похоже, что он собирается вернуться ко мне.

– Все уже и так было кончено, – продолжал он. Мое сердце упало еще ниже. Он упорно говорил обо мне в прошедшем времени.

– Не знаю, почему она продолжала встречаться со мной. Ничего из того, что я делал, не приносило ей радости. Ее ничего во мне не устраивало: ни моя одежда, ни мои друзья, ни моя квартира, ни то, как я тратил мои деньги. Ей не нравилась даже музыка, которую я слушал.

Джозефина сочувственно кивала.

– Я знал, что она потешается над тем, как мы с друзьями одеваемся, и не видел здесь большой беды. Мы к этому привыкли. Но потом она стала сторониться меня на людях, делать вид, что она не со мной. И вот это уже было не смешно!

Я посмотрела на его честное, простодушное лицо, и на какую-то секунду, как это уже было с Бриджит, почувствовала к нему сострадание. «Бедный Люк, – подумала я, – как с ним обращались!» И тут же вспомнила, что это именно я так ужасно с ним обращалась, да и, если задуматься, что уж тут такого ужасного. Подумаешь, дело большое!

– В первый раз, когда Рейчел сделала вид, что меня не знает, я подумал: «Ладно, она просто немного рассеянная, со всяким бывает». Но потом мне пришлось задуматься об этом всерьез. Она делала это намеренно! Нарочно! Как только она встречала кого-нибудь из этих хлыщей вроде дизайнеров по одежде, она тут же начинала вести себя со мной очень странно: просто оставляла меня стоять в сторонке, как дурака. Однажды она ушла с вечеринки, даже не попрощавшись со мной. А ведь это я привел ее на эту вечеринку. Просто она встретила там этих сучек, – простите! – Хеленку и Джессику, и они пригласили ее в гости.