Книга Улица райских дев - Барбара Вуд

Мухаммед промолчал. Перспектива поселиться с женой в большом доме на лице Райских Дев под неусыпным наблюдением Амиры отнюдь не прельщала его. Не лучше и в доме отца, где всем заправляет Нефисса. Нет, с молодой женой надо жить отдельно от старших! И он ответил уклончиво:

– Бокра – завтра, – то есть там видно будет. – Иншалла – все в Божьей воле.

Салах хлопнул друга по спине и воскликнул:

– Ты подтверждаешь, что Египет живет по системе БЗН – «Божья воля – иншалла». «Завтра – бокра» и «Не беда – ма'алеш».

Все засмеялись, но Мухаммед смеялся натянуто. Он все вспоминал Мими – на фотографии из журнала она была снята в роли женщины-вамп, соблазняющей чистого юношу. Мухаммед думал, что ее глаза и длинные шелковые волосы действительно могут соблазнить и святого. Прав был святой Пророк Мухаммед, который велел женщинам прикрывать волосы.

Вспомнив платиновые волнистые волосы Мими, он подумал о своей светловолосой матери. Она каждый год посылала открытку ко дню рождения. Он собрал их двадцать. Мухаммед запрещал себе думать, почему мать уехала, вернется ли она, почему никто в семье не говорит о ней.

– Эй, парни! – вскричал Салах. – Пойдем в кино, посмотрим Мими!

– Фильм идет в «Рокси», – сказал Хабиб. Они допили чай, расплатились и гурьбой вышли из кофейни, сопровождаемые комментариями стариков, что молодежь всегда торопится жить. Недалеко от кофейни стоял юноша, который почему-то пристально посмотрел на Мухаммеда. Лицо его показалось Мухаммеду знакомым. Он вспомнил, что встречал этого молодого человека среди членов «Мусульманского братства», в котором отец запретил ему участвовать. Кажется, его звали Хассан, и уже тогда Мухаммеду внушали страх его горящие фанатическим пламенем глаза.

Когда Дахиба села в свою машину, припаркованную у входа в приемную Ибрахима напротив кинотеатра «Рокси», и вручила бакшиш мальчишке, который сторожил ее, она заметила своего племянника Мухаммеда среди ватаги друзей и хотела окликнуть его, но передумала. Она включила зажигание и, проехав немного по главной улице, свернула в первый же переулок и, остановив машину у афиши с рекламой часов фирмы «Ролекс», положила голову на руль и заплакала.

Женщины семьи Рашидов собрались в медной решетчатой беседке, наслаждаясь хорошей погодой и лакомясь сладостями. Амира в своем саду собирала в корзины лекарственные травы. Расцвел розмарин, и она бросала в одну корзину нежные голубые цветочки, в другую – серо-зеленые листики. Тринадцатилетняя Айша не имела охоты разбираться в травах, зато десятилетняя Басима проявляла талант и любовь к этому делу.

Когда-то мать Али Рашида учила Асиру разбираться в травах и их целительных свойствах; эти знания передавались в семье из поколения в поколение.

– Секреты лекарственных растений открыла еще праматерь Ева, – сообщила Амира удивленным внучкам. – А розмарин растет очень медленно, он перестает расти в высоту только через тридцать три года после того, как его высадили, – запомните, это возраст Иисуса Христа.

– А как употребляется розмарин, умма? – спросила Басима. И Амира вспомнила, как интересовалась целебными свойствами растений любимая внучка Ясмина. «Та, по которой я неустанно тоскую…» – Из цветов делают мазь для растирания, а из листьев – настой, помогающий при желудочных расстройствах, – ответила она Басиме.

Амира смотрела на серое февральское небо и думала, что раньше не выпадало столько дождей. По телевидению объясняли, что изменения в климате произошли в результате постройки в 1971 году Ассуанской плотины, – испарения с поверхности искусственного озера Насера сильно увеличили годовое количество осадков в долине Нила. После дождей на берегах Нила всегда оставались пруды дождевой воды, которые раньше высыхали в сезон засухи, а теперь они так велики, что солнце их не может высушить, вода загнивает и начинаются эпидемии.

«Как меняются времена, как меняется жизнь! – подумала Амира. – И как быстро течет время. Кажется, будто только вчера родилась Зейнаб, а Омар и Тахья – неделю назад!» Руки Амиры потеряли красивую форму – артрит, щемит иногда сердце, но силы и бодрость сохранились, хоть ей исполнилось восемьдесят пять лет… Тщательно ухаживая за собой, применяя старинные средства, она сохранила лицо и осанку юной женщины. Но душа ее все-таки устала. Сколько же страниц суждено ей Господом перевернуть еще в Книге Судеб?

Воспоминания о детстве не уходят от нее, новые сны приносят новые воспоминания, дополняющие прежние. Почти что совершив космический круг жизни, приблизившись к ее концу, она все больше приближается к началу: воспоминания обогащаются, возникают новые детали: цветные ковры между горбами верблюдов, палатки под звездным небом, песня мужчин у походного костра: «О лунный луч, скользи по моей подушке, ласкай мои чресла…»

Воспоминание о квадратном минарете соединилось с воспоминанием о сладостном аромате: может быть, она смотрела на минарет, стоя под цветущим деревом? Когда же она все вспомнит? Амира давно уверена, что она вспомнит в Аравии, но каждый год путешествие в святую Мекку откладывается… Годы протекают сквозь пальцы словно песок… Когда же она отправится в паломничество? Откладывать уже нельзя, старость приносит болезни.

– Розмарин помогает при спазмах, – сказала Камилия. Она сидела под деревом со своим шестилетним сыном Наджибо, который унаследовал темно-янтарные глаза матери и круглое лицо отца. Хотя на запястье мальчика был вытатуирован коптский крест, родители воспитывали его и в христианской и в мусульманской вере, чтобы он мог выбрать себе религию, когда станет взрослым. Камилия больше не имела детей – это могло бы помешать ее танцевальной карьере, а Якуб был вполне доволен, имея сына и приемную дочь. Страхи родных в связи с браком Камилии с христианином не подтвердились. Хотя столкновения между мусульманами и коптами продолжались, у Якуба и Камилии все было благополучно. Она стала египетской танцовщицей номер один, а его газета выходила теперь большим тиражом и приобрела широкий круг читателей. Поклонники Камилии не покинули ее после брака с христианином, а читатели Мансура не ставили ему в вину брак с мусульманкой.

– Ма'алеш, – говорили египтяне. – Не беда. В Книге Судеб записано, что им суждено быть вместе.

Камилия смотрела на блюда, которые разносила служанка, и ничего не брала. Был христианский пост, и Камилия соблюдала его вместе с Якубом – ничего мясного она не ела, только овощи и фрукты. Нельзя было есть и сыр, происходящий от коровы, и яиц, снесенных курами. Но пост не был лишением для Камилии. Ее жизнь обогатилась знакомством с единоверцами Якуба, – она вступила в мистический и прекрасный мир людей, вера которых возникла в Египте еще до Мухаммеда. Копты имели богатую историю и мифологию; в христианство их обратил святой Марк, а святого Иакова, именем которого был назван Якуб, исцелил младенец Иисус во время бегства Святого семейства в Египет.

Камилия посмотрела на Зейнаб, сидящую у цветущего розового куста с младенцем своей кузины на руках. В двадцать лет Зейнаб была красавицей, но железный браслет на ноге, обозначавший ее хромоту, отпугивал женихов. Неужели не найдется добрый и умный человек, который женится на ней, неужели она не будет иметь семьи и детей? Зейнаб так нежна к детям, – своего маленького братца она нянчила с самого рождения, и Наджиб обожает сестру.