Книга Хороший, плохой, неживой - Ким Харрисон

Только резкий стрекот крыльев предупредил меня о появленииДженкса, слетевшего с потолка. Я остановилась как по команде, он завис надомной. И весь светился черным. Я заморгала – черт побери, действительно светилсячерным светом.

– Не ходи сюда, – сказал он, перепуганныйдонельзя. – Выйди через заднюю дверь. Садись на автобус и езжай к Нику.

Я глянула ему за спину, на дверь. Снова послышалисьнеприятные звуки рвоты, смешанные с глубокими всхлипываниями.

– Что случилось? – спросила я, тоже испугавшись.

– Айви свалилась с телеги. Я не поняла:

– Что?

– Свалилась с телеги, – повторил он. –Хлебает сок на букву «К». Пробует вино. Она снова практикует, Рэйчел. У нееслетел ограничитель. Езжай, мои детки тебя ждут у задней стены. Отвези их кНику, прошу тебя. А я тут останусь и за ней присмотрю. Проверю, что она… –он обернулся на дверь, – что она за тобой не погонится.

Звуки рвоты стихли. Я стояла посреди святилища в ночнойрубашке и халате и прислушивалась. Тишина наполняла меня страхом, проникающимдо печенок. Потом раздались тихие звуки, перешедшие в ровный плач.

– Прости, – шепнула я, обходя Дженкса.

Сердце у меня стучало молотом, колени подкашивались, когда яоткрывала створку тяжелой двери.

Уличный фонарь давал достаточно света, и в черной тени дубовна двух нижних ступенях паперти растянулась Айви в кожаном наряде мотоциклиста– здесь ее вывалили, а дальше пусть сама справляется. По ступеням разлиласьтемная желеобразная блевотина, капая на тротуар и собираясь в омерзительныегустые лужицы. Удушающий запах крови начисто забивал мой аромат цитрусовых.

Со спокойствием, родившимся из страха, я пошла к ней,подбирая подол халата.

– Рейч! – заорал Дженкс, треща крыльями. – Тыей не поможешь! Беги!

Я нерешительно остановилась над Айви. Она лежала, вытянувнаискось длинные ноги, распущенные волосы прилипли к черной блевотине.Всхлипывания ее стали беззвучными, только плечи тряслись. Боже, помоги мне этовынести.

Задержав дыхание, я наклонилась к ней сзади, ухватив подплечи, попыталась поставить ее на ноги. Она дернулась от моего прикосновения,будто слегка пришла в себя. Глядя мутными глазами, она попыталась подобрать подсебя ноги, помогая мне.

– Я ему сказала «нет», – еле слышно проговорилаона. – Сказала «нет».

У меня живот свело судорогой при звуке ее голоса, гдебешенство перемешалось со смущением. Кислый запах рвоты стоял у меня в горле. Апод ним угадывался сочный запах хорошо вспаханной земли, сливающийся с обычнымзапахом горелой золы от Айви.

Дженкс порхал вокруг, пыльца пикси окружила его сияющимоблаком.

– Осторожно, – шептал он, сперва справа от меня,потом слева. – Осторожнее! Мне ее не остановить, если она на тебя нападет.

– Она не нападет. – Страх и злость смешались вомне в тошнотворную смесь. – Она не упала с телеги, послушай ее. Кто-то еестолкнул.

Айви задрожала, когда мы дошли до верхней ступеньки. Онаоперлась на дверную ручку – и отдернулась, как от ожога. Она замахала на меня –как животное лапами. Я отшатнулась и ахнула – распятия на ней не было.

Она стояла передо мной на паперти, напряженно вытянувшись.Потом ее взгляд упал на меня, и я похолодела. Ничего не было в ее черныхглазах. Они свернули волчьим голодом, и она бросилась.

У меня не было ни одного шанса.

Айви схватила меня за шею, прижала к двери. Адреналинвзметнулся во мне болезненной волной, выдох вырвался с противным звуком – яповисла, царапая ступени пальцами ног. Попыталась отбиваться ногами, но Айвиприжалась ко мне, я почувствовала ее жар сквозь халат. С выпученными глазами яцеплялась за пальцы, сдавившие мне горло.

Пытаясь вдохнуть, я смотрела в ее глаза – они были чисточерные в свете фонаря, смесь страха, отчаяния и голода – и ничего в них не былоот Айви. Ничего.

– Он велел мне, – заговорила она голосом, легкимкак перышко, резко контрастирующим с перекошенным лицом, страшным в егоабсолютном голоде. – Я ему сказала, что не буду.

– Айви, – прохрипела я, сумев вдохнуть. –Отпусти.

И снова тот же мерзкий звук на выдохе, когда она сдавила мнегорло.

– Не так! – заверещал Дженкс. – Айви, ты жене этого хочешь!

Пальцы у меня на шее сжались, лишенные воздуха легкиеохватил огонь. Черные глаза Айви росли и росли, и мой организм начал отключаться.Охваченная паникой, я потянулась к лей-линии, и дезориентация от установлениясвязи прошла в этом хаосе почти незаметной. Шатаясь от недостатка кислорода, япустила через себя неуправляемый всплеск силы.

Айви отлетела прочь. Я рухнула на колени – меня потянуловперед сразу, как только она отпустила мне шею. Боль от удара коленями о каменьпронзила тело до самого черепа. Я зашлась кашлем, ощупывая горло, вдохнула,выдохнула. Еще раз. Дженкс метался вокруг черно-зеленой полосой. Танцующиеперед глазами черные пятна выцвели и исчезли.

Я подняла голову – Айви лежала у закрытых дверей в позеэмбриона, закрыв голову руками, будто ее бьют, и покачивалась, приговаривая:

– Я сказала «нет». Я сказала «нет». Я сказала «нет».

– Дженкс, – просипела я, глядя на нее из-подразметавшихся волос. – Пойди приведи Ника.

Пикси подлетел вверх, когда я встала на ноги.

– Я отсюда не улечу.

Я ощупала шею, проглотила слюну.

– Пойди приведи его, если он еще сам сюда не едет.Наверняка он почувствовал, когда я зачерпнула из линии.

Дженкс состроил упрямую физиономию:

– Тебе драпать надо. Смывайся, пока не поздно.

Мотая головой, я посмотрела на Айви. Всегда такая увереннаяв себе, она качалась и плакала, как обиженный ребенок. Я не могла уйти, простоспасая свою шкуру. Ей нужна помощь, и только у меня есть при этом шанс остатьсяв живых.

– Да будь оно все проклято! – заоралДженкс. – Она же тебя убьет!

– Все будет о'кей, – сказала я, направляясь кней. – Пойди приведи Ника, пожалуйста. Мне тут без него не справиться.

Крылья загудели тоном выше и затихли, отражая его заметнуюнерешительность. Наконец Дженкс кивнул и полетел прочь. Наступившая тишинанапомнила мне ту, что возникает в грязной больничной палате, когда из двухживых в ней остается один. Проглотив слюну, я туже завязала пояс халата.

– Айви, – шепнула я, – давай, Айви, пойдемвнутрь.

Собравшись с силами, я протянула трясущуюся руку и положилаей на плечо – и тут же отдернулась, когда она вздрогнула.

– Беги! – прошептала она, переставая качаться изастывая сжатой пружиной.