Книга Крейсерова соната - Александр Проханов

– То, что вы увидите, не является музеем, – предупредил Иван Иванович. – Это лаборатория, где лучшие специалисты, используя марксистско-ленинскую диалектику, работают над воссозданием СССР. Если вы владеете каким-нибудь ремеслом или даром, посвятите их социалистическому Отечеству, – с этими словами Иван Иванович отворил дверь, и они прошли в секретное помещение.

Огромный объем был озарен множеством газовых фонарей, которые отражались в стеклянных стенах. Стены были собраны из мелких осколков столь тщательно и красиво, что возникало ощущение грандиозного цеха, или машинного зала, или стерильной лаборатории, какие изображались в советских научно-фантастических фильмах. По всему залу стояли стеллажи, и на них покоились всевозможные изделия и механизмы. Некоторые выглядели как новые, очищенные и блестящие, в машинной смазке или свежей краске. Над другими трудились люди, очищая их от ржавчины и окалины, скоблили, ремонтировали, возвращая поломанному изделию первозданный вид. Реставраторы имели на глазах сильно увеличивающие окуляры, действовали кто отверткой, кто паяльником, кто резцом или кистью. Тут же находились изделия, только что извлеченные из мусора, поломанные, жалкие, с недостающими элементами.

– Мы ждем момента, когда на складе соберется достаточное количество опорных предметов, составляющих символы нашего строя. Тогда, методами генной, социальной и исторической инженерии мы восстановим нашу «красную цивилизацию», воспользовавшись для этого какой-нибудь знаковой «красной» датой. Днем Победы, или празднованием Великой Октябрьской Социалистической Революции, или Днем Советской Армии. Ибо в этих днях сконцентрирована колоссальная энергия нашего общества, которая будет использована при акте воссоздания…

Плужников осматривал стеллаж, где демонстрировалось оружие победоносной армии, наводившей ужас на врагов весь двадцатый век. Здесь была тачанка на рессорных подвесках с пулеметом «Максим», из которого строчила Анка Пулеметчица, истребляя каппелевцев. Стояли на запасных путях бронепоезд 14—59 из пьесы Вячеслава Иванова, танк Т-34 с надписью «За Родину!», первым ворвавшийся в Будапешт. Здесь были полевая ракетница, полевая кухня и полевая почта, а так же несколько самодельных минометов, сконструированных из канализационных труб партизанами Ковпака.

– Скоро здесь появится баллистическая ракета СС-18, которую наши товарищи обнаружили в картофельных очистках, завезенных с подольской овощной базы. И это далеко не полный перечень вооружений…

На соседнем стеллаже были собраны летательные аппараты, на которых «советская цивилизация» стремилась в высоту небес: биплан По-2 по прозвищу «кукурузник», на котором артисты Крючков и Меркурьев уничтожили дальнобойное орудие вермахта, прицел пикирующего бомбардировщика Пе-2, не взлетая, с земли, отразившего атаку немецких танков, аэростат, на который натолкнулся немецкий «Хейнкель» с пилотом Рихтгофеном, лучшим асом «Люфтваффе», стабилизатор тренировочного истребителя, на котором разбился Юрий Гагарин, крохотный осколок космической станции «Мир», извлеченный из тела олигарха Роткопфа, и кусочек засохшего травяного дерна с подмосковного аэродрома Тушино.

– На юго-западной оконечности свалки, у самого леса, мы отыскали космический челнок «Буран», в весьма хорошем состоянии. Наш археолог, изгнанный из Академии наук за открытие древних славянских поселений под Мельбурном и на острове Пасхи, сейчас занимается раскопкой «Бурана». Извлекает его из-под «культурного слоя», состоящего из агитационных брошюр «Демократической России». Мы доставим сюда это чудо советской эпохи…

Плужников жадно всматривался в изделия, своей неподвижностью и омертвелостью напоминавшие экспонаты палеонтологического музея, где выставлены бивни, позвонки и клювы исчезнувших громадных существ. Но это был не музей, а сборочный цех, где терпеливые монтажники вели на стапелях сборку грандиозного самолета, доставляя недостающие детали. Чертеж крылатого корабля находился у невидимого Конструктора, который управлял кропотливой сборкой, терпеливо дожидаясь, когда корабль будет построен, стеклянные стены цеха раздвинутся и сквозь треснувшие пласты мусора, расшвыривая тлен и прах подмосковной зловонной свалки, вознесется сияющий, ослепительно-прекрасный корабль воскресшей «советской цивилизации».

Они проходили стеллаж, где демонстрировалось неуклонное совершенствование технологий, которые наступали на пятки заносчивым капиталистам Америки. Здесь стояла портативная печатная машинка «Москва», почти целая, без нескольких букв, на которой писатель Вадим Кожевников печатал свой роман «Щит и меч». Рядом стоял и массивный, черно-пластмассовый телефон тридцатых годов, по которому разговаривал нарком тяжелой промышленности Орджоникидзе, с трубкой, чуть деформированной от частого соприкосновения с жесткими усами наркома, и первый советский телевизор КВН с огромной стеклянной линзой, заполняемой дистиллированной водой, где еще сохранилась влага с зеленоватыми живыми пиявицами. Здесь было много модификаций карманных фонариков, перочинных ножей и молотков, а также черный граммофон-ретранслятор, какие укреплялись на столбах в небольших городках, как правило, в районе рынка. Именно сквозь такой граммофон Левитан объявил о начале Великой Отечественной войны. Тут же пребывало почти неразбитое параболическое зеркало для уловления солнечной энергии из пустыни Кара-Кум, где предполагалась с помощью солнца кипятить воду, для чего и был построен Великий Туркменский канал.

– Вчера к нам пришло несколько машин с мусором из котлована, где строится огромный мебельный магазин «Три кашалота». В мусоре мы обнаружили части «Такомака», установки по ядерному синтезу. Мы тщательно изучаем находку. Наш ядерщик, отказавшийся передать американцам секрет советской нуклеидной бомбы и выброшенный из Курчатовского института, не оставляет мысли и в этих условиях запустить «Такомак» и продолжить исследования…

Теперь внимание Плужникова привлек стенд, где демонстрировались методы наглядной агитации, формировавшей новое отношение к обществу и человеку. Бросались в глаза несколько хорошо сохранившихся алебастровых «Девушек с веслом», многократно покрытых желтоватой масляной краской. У одной из девушек какой-то провинциальный проказник подмалевал темной краской лобок, а у другой на ягодице написал: «Сева + Надя = любовь». Было множество гипсовых бюстов Ленина из мастерских Кербеля и Вучетича, бронзовый, очищенный от окислов бюст Сталина, сбереженный от переплава группой сталинистов, бывших узников ГУЛАГа, несколько эмалированных табличек с наименованием «Улица Розы Люксембург», добытых из городов и поселков Приморья, Хабаровского края, казахстанского Аркалыка, узбекского Андижана и города Углича. Великолепно смотрелись переходящие Красные знамена, вымпелы, грамоты «Ударник соцтруда», значки «Почетный шахтер», «Почетный чекист», «Почетный велосипедист»; и главная гордость собрания – фрагмент мозаики со станции метро «Комсомольская», где на Мавзолее стояли Берия, Маленков, Молотов и Каганович, позднее устраненные с плафона по настоянию Суслова.

– Скоро здесь появится знаменитая картина Лактионова «Обеспеченная старость», где за чудесным столом, с плодами и фруктами из садов Мичурина, сидят наши замечательные престарелые актрисы во главе с несравненной Яблочкиной. В последнее время картину использовали на птицефабрике в качестве подноса для кормления кур. Она слегка повреждена, особенно в той части, где изображен виноград. Куры принимали искусно нарисованные гроздья за настоящие и пытались их склевать…