Книга Подвал. Когда звонит Майкл - Ричард Карл Лаймон

советов.

Доремус зевнул и поднялся из-за стола.

— Кстати, неплохо было бы проведать Инока Милса. А вдруг они нашли в городском парке что-нибудь стоящее? — С этими словами Доремус, попыхивая сигарой, удалился. Небритый, он выглядел чересчур по-домашнему.

— Не знаю, что и подумать, — тихо произнесла Эми. — До недавнего времени я возлагала на него такие надежды! Но теперь мне кажется… он какой-то… невоспитанный, что ли?

— Сама не пойму, — безразлично отозвалась Элен.

— Я уж было подумала, что он вас заинтересовал.

Элен печально улыбнулась.

— Возможно, дела наши и пошли за последнее время кувырком, но чего-чего, а ума я покуда не лишилась.

— Вот и прекрасно. Теперь-то я уверена, что этот человек создан не для вас. И все же…

Эми положила в остывающий кофе кусок сахара и начала его размешивать.

— Он такой самонадеянный и слишком много о себе воображает. Но, несомненно, в нем чго-то есть. Особенно это заметно детям. А уж их-то провести невозможно.

— Разумеется, ведь они всегда отзываются на доброту, — согласилась Элен.

Крэг приехал к Элен вечером. Он с каменным лицом выслушал подробный рассказ Эми о телефонном звонке Майкла. К ее ужасу, Крэг не проронил ни единого слова. Он только бросил на Эми такой взгляд, который мог означать одно из двух: либо Крэг счел все это выдумкой, либо решил, что Эми действительно спятила. Потом в разговор вступил Доремус и подробно изложил свою теорию о том, что Майкл, вероятно, жив. Эта версия сразу же заинтересовала Крэга, и он начал задавать Доремусу бесчисленные вопросы, все более оживляясь с каждой минутой. В конце концов Крэг так разволновался, что вскочил со стула и начал взад-вперед метаться по кухне.

— Это уже кое-что! — бормотал он себе под нос. — Скорее всего так оно и есть. Майкл не погиб тогда в пургу. Я немедленно начну поиски документов. Надо обязательно проверить, не пропадал ли из гринлифской школы какой- нибудь мальчик в ту же самую зиму, что и Майкл. Вы уже спрашивали об этом Инока Милса? У шерифа должны храниться документы о пропавших без вести.

Доремус кивнул.

— Да. Правда, Миле не сообщил мне ничего утешительного, но это не имеет решающего значения. О пропавших детях ведь не всегда заявляют.

— Может быть, Майкл и выжил, — резко бросила Доремусу Эми, не задумываясь над тем, что о ней подумает Крэг, — но тем не менее во всей этой истории замешан мальчик. И я не понимаю, как можно упускать это из виду или так легко отмахнуться от подобного факта.

Доремус внезапно обернулся к Эми, и девушка застыла с открытым ртом. Решив про себя, что следователь просто неудачник и растяпа, Эми была поражена его взглядом. Глаза Доремуса сверкали, как у волка, напавшего на след. Эми тут же почувствовала, что в этом человеке заключена недюжинная сила, а также безошибочная профессиональная интуиция. Эми моментально воспряла духом.

— Я ничего не упускаю из виду, — спокойно парировал Доремус. — Но пока я вынужден ждать и бездействовать. И еще надеяться, что мои суждения верны, и я нигде не допустил серьезного просчета.

Около двух часов ночи Элен внезапно проснулась. Она была твердо уверена, что в ее спальню кто-то зашел.

Небо затянули тучи, и тусклая луна еле-еле пробивалась сквозь них. На стене спальни, как гигантская ночная бабочка, шевелилась тень от дерева. И тут Элен заметила вдруг чью-то крадущуюся фигуру. От неожиданности женщина чуть было не закричала.

— Мам! — раздался внезапно жалобный голосок Пэгги. — Мне плохо. У меня живот болит.

Элен облегченно вздохнула и направилась за лекарством. Уложив дочку и вернувшись к себе, она поняла, что сон как рукой сняло. Женщина решила выпить чашечку крепкого горячего кофе и спустилась в гостиную.

Элен собиралась бесшумно проскользнуть в кухню, чтобы не потревожить Доремуса, и ей показалось, что, передвигаясь по лестнице, она не издала ни звука. Но только она сделала несколько шагов, дверь в кабинет распахнулась, и перед Элен возник следователь с пистолетом в руке. Лампу в комнате он чем-то прикрыл, и перед взором Элен предстал лишь маленький квадрат света, выхватывающий из тьмы шахматное поле, которое, видимо, и изучал несколько секунд назад Доремус.

— Не сварите ли и мне чашечку? — попросил он.

Когда Элен занесла поднос с кофе в кабинет, Доремус уже снова с головой погрузился в шахматы, склонившись над доской. Черный «кольт» лежал тут же, всего в нескольких дюймах от его левой руки.

— Вы играете сами с собой? — поинтересовалась Элен.

— Нет. Вот эти фигуры — мои, а черные принадлежат моему приятелю Арщенко. Это русский филолог, он работает в Московском университете. Мы играем с ним уже несколько лет подряд, с того самого дня, как встретились в Чикагском университете. Сейчас мы сражаемся по переписке. За четыре года я только раз выиграл у него, но мне кажется… уж нынче-то победа останется за мной. Это выяснится весной.

Он взглянул на Элен и принял из ее рук чашку с дымящимся ароматным кофе.

— А вы, я полагаю, не играете?

— Мы с мужем играли иногда, но я…

— Это замечательно! — загорелся Доремус и смел с доски фигуры. — Не хотите ли партию прямо сейчас?

— Ну, а как же мистер Арщенко?

— Он подождет. На обдумывание хода у меня еще целых три дня.

Доремус принялся заново расставлять фигуры. Элен, внезапно вспомнив о теплой разобранной постели, чуть слышно вздохнула.

— Ну, если только одну партию… А вообще-то, я играю так себе…

Это вполне соответствовало истине: через двадцать минут она получила мат. Доремус тут же в мельчайших подробностях объяснил Элен все ошибки, тщательно разобрав партию. Элен помимо воли широко зевнула. Доремус изумленно взглянул на часы, стоявшие рядом на столике.

— Вы знаете, Элен, а у вас есть способности к этой игре, — заявил он. — Вот моя жена так и не смогла научиться…

Доремус сунул руку в карман в поисках сигары и обнаружил, что уже выкурил последнюю. Он в отчаянии откинулся на спинку кресла, безразлично уставившись на шахматную доску. Элен составляла чашки из-под кофе на поднес. Заметив рассеянный взгляд Доремуса, она сочувственно присмотрелась к нему и вдруг спросила:

— А когда умерла ваша жена, Доремус?

— Три года назад.

— Ее звали Марианна?

— Да.

Он помолчал некоторое время, а потом задумчиво посмотрел на Элен;

— Вы были просто молодцом. Я имею в виду ваше отношение к моему переезду сюда, и все такое прочее. Ведь это было очень непросто. Но другого выхода не оставалось. Мне необходимо пока что находиться в вашем доме.

— Я все понимаю.

— Может быть, он и не