Книга Лес великого страха - Мария Гинзбург

Целительница хотела спросить, почему же тогда проклятие не действовало во время похода, но вспомнила более важную мысль.

– На тебе Проклятие Ледяного Сердца, Карина, – сказала Светлана. – Оно наведено с помощью Цин, и я ничего не могу здесь сделать. Где-то в твоем теле есть артефакт, наполненный мертвой силой. Осколок Льда. Я видела искривление каналов в твоей ауре, когда ты появилась перед нами в ту ночь, и узнала его. Просто не успела сказать, столько было хлопот с раненными… А снять чары может тот, кто тебя проклял.

– Знать бы еще, кто это, – мрачно ответила мандреченка.

Светлана кашлянула, отвела глаза.

– Пожалуйста, не обижайся на мой вопрос, – сказала целительница. – А что это за старое капище, где умерла твоя наставница? Ты была там с ней?

– Это было капище Ящера. Да, мы были там вместе, – кивнула Карина. – Она умерла у меня на руках. Подожди! Ты думаешь, что это она…?

– Ящер управляет мертвой силой, и проклятие закреплено именно ею, – ответила подруга.

Поняв, что Карина все еще не верит ей, Светлана добавила:

– Если не передать кому-то проклятие, наведенное с помощью Цин, дух проклятого не сможет перейти мост между миром живых и мертвых. Он будет вечно скитаться по нашей земле. Кстати, расскажи мне, что за обряд Кертель совершила над тобой.

– Понимаешь, у меня врожденно очень слабая способность управлять Чи, – пробормотала мандреченка. – Кертель пообещала передать свои способности мне, а она была могучей колдуньей. Что она один раз сделала со сборщиками податей…

– А не могло быть так, что эта могучая колдунья подавила твои способности, чтобы ты попросила у нее поделиться ее силой? – спросила Светлана.

Мандреченка озадаченно посмотрела на подругу.

– Мне подобное не приходило в голову, – сказала Карина. – Кертель хорошо ко мне относилась. По крайней мере, мне казалось, что она ко мне хорошо относится, – добавила она уже менее уверенно.

– Что значат чувства, когда можно навеки застрять в мире живых? – возразила Светлана. – Продолжай.

– Да я уже почти ничего не помню, – пробурчала подруга.

… Огромные медвежьи челюсти, вбитые в дуб на развилке… алая полоска неба над лесом, стремительно сереющая… холодное, гнилое дыхание болота, тропки, которые выдержали старуху и подростка, черная вода, заполняющая их следы…

…Суровый голос Кертель: «По доброй ли воле ты принимаешь мой дар?». Девушка была в полусне, в полубреду, под влиянием трав, что дала ей выпить старая ведьма, но помнила, что нужно ответить «Да». Карина так сказала. Грудь и низ живота пронзила обжигающая боль. Карина начала задыхаться и одновременно испытала могучие позывы к тошноте. Тогда в жертвенник ударила молния и расколола его. Гроза собиралась еще с вечера. Ведьмам пришлось переждать ее в контине, которую Кертель назвала храмом Отчаявшихся. Утром, когда девушка проснулась, тело наставницы было уже холодным. Карина заплакала. Она любила старую, ворчливую Кертель. Карина с трудом разжала руку – умирая, наставница держалась за ладонь своей воспитанницы. Но измученная девушка не почувствовала этого. Юная ведьма знала, зачем Кертель искала ее руку в миг расставания с этим миром. Кертель не хотела остаться одна. За вторую руку старую ведьму держала сама статуя Моготы. В этой части своих воспоминаний Карина была уверена меньше всего. Когда девушка взглянула на идола, в глазах у нее все поплыло. А когда взгляд Карины прояснился, статуя уже стояла в той позе, которую ей когда-то придал скульптор. Но в тот же миг с глухим стуком рука Кертель ударилась об пол. Карина отнесла тело наставницы на кладбище. Кертель не обманула ученицу. С той ночи дар в Карины расцветал все пышнее…

– Да, так и есть. Этот вопрос, согласна ли ты принять ее дар – вот тут ты и попалась, – сказала Светлана. – Твоя наставница прокляла тебя. Тебе надо вызвать ее духа и поговорить.

Карина покачала головой:

– У меня не осталось вещей, в которых была бы запечатлена Чи Кертель, а без этого ритуал не проведешь. Хотя можно поискать в избушке. Кертель тоже оставила мне, я там теперь живу зимой…

– Поищи, – сказала Светлана. – По крайней мере, теперь ты знаешь, что искать. И даже знаешь, где.

Карина посмотрела на лес, обступавший храм со всех сторон. Сюда не вело ни одной дороги – гости приходили в храм только через телепорт. Осень уже щедро разбросала золото и бронзу по скромным зеленым платьям деревьев. Лес принаряжался перед тем, как сменить яркое разноцветье на пышную, но однотонную зимнюю шубу.

– Мы многое потеряли здесь, – сказала мандреченка. – Но многое и нашли. И мы хотим сказать спасибо богам Лихого Леса за все их дары. И за боль, и за знание.

Целительница засмеялась:

– А одно без другого не бывает.

Светлана наклонилась и наудачу вытащила что-то из корзинки. Это оказался бутерброд с маслом и строганиной.

– Не знаю, как тебя, – произнесла целительница. – А у меня все беседы за жизнь вызывают дикий аппетит.

Карина усмехнулась.

– Оставь хоть немного девочкам, – сказала она. – Такие мощные магические ритуалы, как Клятва Синергистов, должны пробуждать аппетит ничуть не меньше бесед за жизнь.

Светлана отломила подруге половинку бутерброда, подала ей. Карина откусила.

Так они и сидели, мандреченка и оборотень, старшая крыла «Змей» и целительница. Солнце рассыпалось бликами от бронзовых заколок в рыжих волосах Светланы и тонуло – в черных волосах ее подруги.

Императорский дворец был расположен на холме. Искандер стоял на балконе, курил, и смотрел на раскинувшуюся внизу Кулу. Ночная столица казалась неведомым чудовищем, покрытым колючей шерстью башен, замков и храмов, со светлой проплешиной на месте торговой площади и черной – на месте выгоревшего Приморского квартала. На пепелище тут и там теплились огоньки костров, разведенных погорельцами – слабая замена домашнего очага.

Искандер никогда не любил Кулу.

Этот город был слишком старым, слишком помпезным, слишком крикливым и вычурным. Меж каменных стен и дощатых заборов император чувствовал себя зверем, попавшим в ловушку. В лабиринт, построенный хитроумным охотником специально для столь умного и опасного противника. Иногда Кула напоминала императору ярмарочную карусель. Но эта карусель была сделана сумасшедшим. Вместо лошадок и лебедей на стальном кругу были только острые, изголодавшиеся по крови мечи и косы, насаженные торчком. Искандер знал, всегда знал, что он может спрыгнуть с карусели.

Но он хотел не этого.

Император Мандры хотел остановить это безумное вращение. Он думал, что нашел людей, которые мечтают о том же. Он понял, что ошибся, и теперь страдал.

На балкон вышел Крон. Маг обнял Искандера за плечи, заглянул в лицо императору и увидел, что по щекам Искандера текут слезы. Крон опустил руки и отошел от императора. Некоторое время они оба молчали. Искандер курил, выпуская колечки дыма. Маг ковырял ногой мраморный пол балкона.