Книга Клады Отечественной войны - Александр Косарев

Результат меня не порадовал совершенно. Да, было найдено два увесистых пушечных ядра, но никаких следов золота (равно как и старых ям) обнаружено не было. Пришлось усаживаться в машину и выдвигаться ближе к Красному. Впереди были речки Лосвинка и Мерейка. Но первая речка, с которой я был знаком ранее, вряд ли могла представлять интерес для искателей «гребней». Никаких насыпей на подходе к тому месту, где через неё некогда был перекинут мост, не наблюдалось совершенно. Но делать было нечего, и пришлось битых три часа бродить по речной долине, пытаясь уловить хоть какой-то отзвук металла из-под земли. Тщетно, здесь было абсолютно пусто. К тому же испещрённая мелкими ямками почва показывала мне, что совсем недавно здесь уже работали неизвестные мне поисковики.

Значит, на дороге Красный — Смоленск оставалась последняя надежда — Мерейка. И действительно. Данная речушка была украшена на диво длинной и достаточно широкой насыпью, протянувшейся не менее чем на 80 метров. Тщательно и неторопливо я прочесал всё доступное мне для работы пространство, но и здесь ничего, кроме двух крышек от канализационных колодцев, отыскать не удалось. Требовалось остановиться и как-то осмыслить полученные отрицательные результаты.

Перетряхнув в памяти все военные эпизоды, связанные с боями вокруг Красного, я припомнил один очень любопытный момент. Вот как в действительности могли происходить события, вылившиеся впоследствии в «Дело о гребешках». Польская дивизия Зайончика 30 октября (н.с.) ночевала в селе Червонном, а 31 октября на рысях двинулась в Красный, до которого было около 30 вёрст. В Красном же находился небольшой польский гарнизон, который охранял город с августа 1812 года. Вслед за ней выдвинулись польская же артиллерия и обозы. Ранним утром 2 ноября повозка кассира Ковалевского (перевозившая не менее 350 кг золота) остановилась на гребле, земляном валу, насыпанном при въезде в Красный (на восточном берегу ручья Мерейка). Проехать далее было невозможно. Узенькая дорожка в город так сильно обледенела и была столь крута, что лошади не могли одолеть подъёма и понуро мотали головами, несмотря на угрожающие возгласы возниц и щёлканье кнутов. Нужно было ждать того момента, когда запрудившие дорогу экипажи продвинутся хоть немного вперёд...

Неожиданно со стороны уже близкого города послышались орудийные залпы и оживлённая стрельба из ружей. Застрявшим в овраге возницам не было видно, что там происходит, но столь интенсивная перестрелка явно не предвещала ничего хорошего. На самом деле это на штурм города пошёл отряд графа Ожеровского, имевший в своём составе пехоту, отряд конницы и батарею из шести пушек. Не ожидавшие нападения с тыла, да ещё в столь ранний час, французы дрогнули и начали отступать. Но отступать они могли только в сторону мостика через Мерейку, т.е. в сторону Смоленска. Другой дороги из города просто не было! И когда бегущие начали пачками бросаться с крутого берега в забитый экипажами овраг, Ковалевский принял решение срочно зарыть оба бочонка. Куда-либо уехать они просто не могли, поскольку спереди и сзади них стояли десятки телег и фургонов, а справа и слева расстилалась засыпанная снегом непроходимая речная долина.

Какие же приметы мог использовать кассир, чтобы пометить, или хотя бы запомнить, место захоронения? В его распоряжении их было совсем немного. Сама насыпь и примерные отрезки дороги до самого моста и, может быть, до восточного съезда к реке. Вот, собственно, и всё. Может быть, он успел прикатить какой-то валун и навалить его на свежераскопанную землю? Возможно, но маловероятно, времени у него было немного. Едва они засыпали яму, как на противоположном склоне замелькали высокие казацкие папахи и бой разгорелся непосредственно у реки. Не зря же Ковалевский говорил на допросе о том, что двое его товарищей были убиты. Они как раз и были убить, в том утреннем бою, в котором он, видимо, постарался уцелеть, спрятавшись под свой опустевший фургон. Казаки спешно повязали захваченных пленных и незамедлительно погнали их в центр города для допроса и последующей отправки в тыл.

А как раз в это время со стороны Смоленска к городу Красному вплотную придвинулась гвардейская дивизия генерала Клапареда, который конвоировал московские трофеи, казну и обоз Главной квартиры императора. Отряд казаков и несколько малокалиберных пушек были для него несерьёзной преградой, и он вскоре расчистил себе дорогу в город. Отряд Ожеровского отступил с главной дороги и остановился на ночлег в деревне Кутьково. А нежданно-негаданно попавший в плен кассир Ковалевский так ничего и не смог сообщить о только что спрятанном кладе своим соплеменникам, бережно храня в памяти события того дня в течение нескольких последующих лет.

Потерпев фиаско во время первого посещения Красного в 1819-1820 годах, Ковалевский наверняка взял паузу в несколько лет, после чего вернулся на Мерейку и повторил свою попытку. И, видимо, на этот раз его поисковая экспедиция оказалась более успешной.

* * *

По всеподданнейшему докладу...

В предыдущей почти детективной истории я уже рассказывал вам о том, как именно кладоискатели работают с попавшими в их руки архивными материалами, связанными с последствиями нашествия Наполеона на Россию в 1812 году. С удовольствием предлагаю ещё один материал на эту тему, прекрасно иллюстрирующий это направление поисковой работы. Перед нами «Дело № 7398» от 18 июля 1851 года, выпущенное из недр Управления генерал-губернатора витебского, Могилёвского и смоленского по канцелярии 3-го отделения, которое даёт нам очередной исторический вызов, заставляя напрягать все силы, знания и опыт в решении очередной головоломки.

«Господину Могилёвскому Гражданскому Губернатору

Дворянин Августовской губернии, Адам Щепковский донёс г. (господину) Виленскому Военному Губернатору, что ему известны некоторые места в Западной губернии, где ретировавшиеся в 1812 году французские войска зарыли в землю ящики с деньгами, что служил тогда во французской кавалерии, он сам был свидетелем этого, и хотя по давности лет не в состоянии описать упомянутые места, но может указать оные.

По всеподданнейшему докладу Шефа Корпуса Жандармов поступившего представления о сём г. Генерал-адъютанта Бибикова, Государь Император Высочайше соизволил для отыскания сих мест отправить Щепковского с одним из чиновников Управления Виленского Военного Губернатора с тем, что таковые поиски могут быть произведены и в других неподведомственных ему губерниях.

Граф Алексей Фёдорович Орлов, получив отзыв Генерал-адъютанта Бибикова, что сей последний командирует своего Адъютанта, и что Щепковский полагает вести поиски, между прочим, и в Могилёвской губернии (неразборчиво) меня с вышеизложенным и просит распоряжения в случае надобности к оказанию упомянутому Адъютанту к оказанию содействия со стороны Полицейских властей в Могилёвской в нап... (неразборчиво) в местах не были произведены вышесказанные поиски.

О таковом требовании Г. Генерал-адъютанта Графа Орлова (неразборчиво) Ваше Превосходительство для зависящего с Вашей стороны распоряжения к исполнению оного предлагаю Вам Милостивый Государь доставить сведения, что найдено будет Щелковским в вверенной Вам губернии. Генерал Губернатор (подпись неразборчива)».