Книга Черный город - Фернандо Гамбоа

81

На меня нахлынула волна безумной паники — такой, от которой волосы на затылке встают дыбом, как шерсть у кота, и я почувствовал, как по всему моему телу — от макушки и до кончиков пальцев ног — побежали холодные мурашки. Мне стало понятно, что морсего — а может, их было даже несколько — заметил меня и теперь потихонечку ко мне подкрадывается, намереваясь неожиданно напасть в темноте.

Я стоял, словно окаменевший, не зная, что же мне делать, и осознавая, что после ожесточенной схватки с хорошо вооруженными наемниками жалкое пламя моей зажигалки вряд ли испугает этого морсего, пусть даже он и не переносит яркого света. Я мог внезапно зажечь зажигалку и ошеломить его на короткое время, но только в том случае, если бы мне удалось зажечь ее в нужный момент, — однако в данной ситуации это вряд ли бы помогло. Поэтому я решил, что мне не остается ничего другого, кроме как продолжать идти по туннелю с зажженной зажигалкой, делая вид, будто я не заметил, что меня кто-то преследует. Я осознавал, что, если я брошусь бежать что есть сил, морсего — возможно, бегающий быстрее и уж точно лучше меня ориентирующийся в этих темных туннелях, — так или иначе меня догонит. В общем, я, стараясь казаться до глупости беспечным, но при этом напряженно прислушиваясь на ходу, снова зашагал по туннелю, держа перед собой зажигалку, пламя которой, однако, дрожало уже гораздо сильнее, чем минутой раньше.

И тут я заметил в десятке метров впереди себя слабое отражение света своей зажигалки. Всмотревшись в полумрак, я увидел, что уже почти подошел к концу туннеля и что путь мне впереди преграждает стена, покрытая лишайником, мохом и слизью, от влажной поверхности которой и отразился свет зажигалки. Мое сердце сильно заколотилось; в голове мелькнула мысль, что морсего так неторопливо преследовал меня как раз для того, чтобы загнать вот в этот тупик.

Я пошел немного медленнее, потому что каждый шаг приближал меня к концу туннеля — и, видимо, к концу моей жизни, — и стал лихорадочно размышлять над тем, что же теперь делать, но мне не приходило в голову никаких идей. Бежать из этого тупика было некуда.

Доносившийся до меня откуда-то сзади гнусный запах становился все более интенсивным, и мне не оставалось ничего другого, кроме как продолжать идти вперед, чтобы, когда я наконец-таки упрусь в терпеливо ожидающую меня каменную стену, повернуться к ней спиной и, имея в арсенале одни лишь кулаки, вступить в схватку, стараясь, чтобы врагу пришлось заплатить за мою жизнь подороже, — ну, уж во всяком случае, чтобы она досталась ему не бесплатно.

Я, готовясь к схватке, начал глубоко дышать, наполняя легкие кислородом, и напрягать мышцы, когда, находясь уже всего лишь в паре метров от стены, заметил, что это никакой не тупик, а пересечение туннелей в форме буквы «Т» и что налево и направо от меня имеются туннели, которые были такими же темными и узкими, как и тот туннель, в котором я в этот момент находился. Однако эти туннели показались мне коридорами роскошного отеля «Ритц» — с мраморными стенами и с красным ковром на полу. Я, увидев, что окружающий меня мир здесь еще не заканчивается, едва не вскрикнул от радости.

Затем я, недолго думая, повернул в тот туннель, который находился от меня справа, однако не успел ступить по нему и шага, как откуда-то из его глубины до меня донеслось чье-то сердитое рычание. «Нет, туда мне не надо», — мелькнуло в моем мозгу. Я, словно бы ничего и не слыша, медленно повернулся в сторону другого туннеля и подумал при этом, что шансов выжить у меня в нем явно намного больше.

Не осмелившись даже бросить взгляд в глубину того туннеля, по которому я сюда пришел, — уж больно мне было страшно, что я увижу в нем что-то ужасное, — я выставил перед собой зажигалку и пошел по туннелю, уходящему влево. Не услышав в ответ на эти свои действия никакого рычания и предполагая, что я на некоторое время пропал из поля зрения преследующего меня морсего, я, едва только завернув за угол, бросился бежать настолько быстро, насколько мне это позволяла вода.

Моему преследователю наверняка не потребовалось много времени на то, чтобы разгадать мой «маневр», однако мне, по крайней мере, удалось выиграть немного времени, и, когда я услышал позади себя, как он, судя по всплескам, пошел быстрее, я уже углубился в этот новый туннель, который при тусклом свете зажигалки почему-то показался знакомым. Это ощущение во мне окрепло, когда я, подбежав к разветвлению туннелей и остановившись, увидел на покрытой мохом стене небрежно нацарапанную маленькую стрелку, указывающую направление, противоположное тому, по которому я шел. Это была одна из отметин, сделанных Кассандрой, когда мы блуждали втроем по этим подземным туннелям, и я понял, что если я пойду по этим стрелкам, но не туда, куда они показывают, а как раз наоборот, то они, возможно, выведут меня к спасительному для меня выходу из подземелья. Мое спасение в данном случае зависело еще, однако, от того, сумею ли я не угодить в лапы морсего или нет.

Я почувствовал себя похожим на крысу, заблудившуюся в огромном подвале, где полно голодных котов. В букмекерской конторе даже самый азартный и бестолковый игрок не поставил бы на меня ни гроша.

«Пока есть хоть малейший шанс, нужно бороться», — мысленно сказал я сам себе и затем бросился бежать изо всех сил, выискивая при каждом очередном разветвлении туннеля отметины в виде стрелки и стараясь не обращать внимания на громкое сопение, раздающееся все ближе и ближе, а также подавлять свое, весьма неуместное в данном случае, богатое воображение, рисующее перед моим внутренним взором длинную черную лапу, уже почти дотянувшуюся до моей шеи.

Видимо, из-за того, что мой рассудок был занят всем этим, я не сразу заметил, что знаки на стенах исчезли (по крайней мере они больше не попадались мне на глаза) и что туннель постепенно поднимается вверх, потому что вода, которая еще несколько секунд назад была мне по пояс, теперь не доходила даже до колен. Из этого следовало два вывода: во-первых, я заблудился, поскольку раньше здесь не бывал; во-вторых, чем больше туннель уходил вверх, тем ближе он находился к поверхности земли и к столь желанному для меня солнечному свету. Именно второе обстоятельство заставляло меня, превозмогая усталость, бежать вперед в надежде на то, что мне вот-вот удастся выбраться из этого кошмарного подземелья.

Когда по прошествии нескольких минут мне показалось, что, судя по расстоянию, преодоленному мною в этом туннеле, поднимающемся вверх, я уже вроде должен был бы находиться на уровне поверхности земли, я начал всерьез беспокоиться. Однако где-то далеко позади меня по-прежнему были слышны всплески воды и звуки жуткого дыхания, а потому я не мог ни остановиться, ни тем более повернуть назад. Мне не оставалось ничего другого, кроме как продолжать бежать вперед — туда, куда меня вел этот мрачный туннель. «А может, — с тревогой подумал я, — морсего просто гонит меня туда, где ему будет удобнее меня убить, — почти так же, как корову на скотобойню?»

И тут при тусклом свете зажигалки я заметил впереди себя посреди туннеля кучу беспорядочно валяющихся камней, словно потолок туннеля, состоящий из этих камней, обвалился. Я взобрался на ее вершину и поднял вверх зажигалку, загоревшись надеждой, что увижу в потолке какое-нибудь отверстие, через которое можно будет вылезти из этого туннеля наружу. Оказалось, что потолок здесь и в самом деле обвалился, но, на мою беду, частично, так что отверстие над моей головой имело всего лишь углубление размером менее метра.