Книга Корсар и роза - Звева Казати Модиньяни

Она была в отличной форме, ее речь лилась легко и свободно.

— Два года прошло со смерти Джулиано, и приятной прогулкой их не назовешь. Нелегко было видеть, как у нас отнимают одну за другой наши компании, окунуться по горло в море долгов. Мы распродали все, чем владели, пытаясь любыми средствами заткнуть бреши в этом огромном корабле, давшем течь. Настал критический момент. Некоторые банки были бы счастливы узнать, что мы готовы взвалить на себя бремя своих долгов, но они хотят вести переговоры с людьми, которым доверяют. Никто из вас в эту категорию явно не входит. На нашей стороне Антонио Мизерокки, президент Сельхозбанка. Он немощный старик, однако у него не только ясный ум, но и открытый кредит повсюду. Он мой друг. По его словам — причем банки вроде бы с этим согласны, — достойным человеком, которому можно доверить всю ответственность и предоставить полную свободу действий, является Спартак.

— Это чистейшее безумие! Спартак еще мальчишка! Его в два счета обведут вокруг пальца, — запротестовала Маргерита.

— Он мой сын, и мне бы следовало его поддержать, но я не уверена, окажу ли я ему услугу, выразив свое доверие, — возразила Миранда.

— Я ему доверяю, — провозгласил Джованни. — Он прошел школу Джулиано и кажется мне не только способным, но и порядочным мальчиком.

— А ты, Бьянка, что скажешь? — спросила Лена.

— Я согласна с моим мужем, — ответила та.

— Итак, двое против двоих. Я думаю, Миранда и Маргерита еще могут изменить свое мнение. Кстати, прежде, чем Маргерита меня перебила, я собиралась сказать, что мои собственные интересы тоже затронуты. От флота Корсара осталось пять кораблей. Они принадлежат мне и в данный момент перевозят уголь. Мои земли в Южной Америке и в Австралии по-прежнему плодородны и представляют собой лакомый кусок для некоторых американских корпораций. Полагаю, что «Америкэн Тейт» Альфреда Затлера охотно наложила бы на них свои лапы, — сказала Лена, бросив многозначительный взгляд на младшую дочь. — Кое-кто из нас, имея нужду в деньгах, может соблазниться щедрым предложением, но я считаю, что отчуждение хотя бы части того наследия, которое у нас еще осталось, было бы ошибкой, потому что деньги, как вы уже могли заметить, утекают между пальцев, а вот земля остается. Ваш отец говорил: «Можно производить свинину, овощи, ткани, одежду, но земля невоспроизводима. Сколько господь дал, столько и есть, больше уже не будет». Поэтому я намерена доверить управление моим личным состоянием Спартаку. Он сумеет правильно им распорядиться.

Маргерита почувствовала себя задетой.

— Мне, наверное, следовало привести на это совещание своего адвоката, — обиженно заявила она. — У меня такое впечатление, что кое-кто из здесь присутствующих пытается меня облапошить.

— Да как тебе только в голову взбрело, Маргерита! — обрушился на нее Джованни. — Где это видано, чтобы на семейный совет приглашали посторонних?

— Пока папа был жив, все было иначе, — пожаловалась младшая сестра.

— Да уж, конечно, тогда только и разговору было что о прибылях и дивидендах. А сейчас речь о том, что придется кое-чем пожертвовать, и тебе это не нравится. Но сделать все равно придется, — вмешалась Бьянка.

— У тебя же две дочери! Почему их здесь нет? Неужели они не хотят защитить свои интересы? — разгорячилась Маргерита.

Спартак вошел в кабинет именно в эту минуту.

— Можете считать, что дочери Джованни находятся здесь, — объявил он, показав всем какое-то письмо. — Прошу прощения за опоздание. Мне пришлось дожидаться факса от моих кузин, которым я сообщил о теме нашей сегодняшней встречи. Вот их ответ. — И с этими словами Спартак протянул послание дяде и тетке.

Это была по всем правилам оформленная доверенность, выданная кузену Спартаку с тем, чтобы он представлял их интересы.

— Черт, эти девчонки могли бы хоть для приличия посоветоваться со мной, прежде чем решать, — слабо запротестовал Джованни.

— Не нравится мне вся эта история, — не выдержала наконец Миранда, поворачиваясь к сыну. — Вы с бабушкой уже давно о чем-то сговариваетесь у нас за спиной. При чем тут Мизерокки? Этот допотопный король быстрой заморозки вполне может умереть, пока мы тут о нем говорим. По-моему, ситуация становится все более запутанной, и мне бы хотелось внести ясность.

— Если ты дашь мне такую возможность, мама, я все разъясню и тебе, и всем остальным, — хладнокровно парировал Спартак.

— Я слушаю, — опять вмешалась Бьянка.

— Дедушка построил империю на торговле зерном. В то время конъюнктура на рынке была благоприятна для подобного рода торговли. Но потом мировая экономическая ситуация изменилась, и папа перенес свое внимание на химическую отрасль. Он многое сделал правильно, но при этом задел интересы некоторых влиятельных персон. Ему не повезло. Теперь нам придется иметь дело с банками, страховыми компаниями, финансово-промышленными группами и современным сектором услуг. Именно в этом направлении я и собираюсь действовать, если получу ваше безоговорочное согласие, — сказал Спартак.

— Наследство дедушки было поделено между нами, тремя его детьми. Когда-то это была целая гора денег. Теперь она уменьшилась до размеров муравейника. Я никому не намерена уступать свою долю. Никому. Скажу больше: отныне я собираюсь управлять ею сама, — заявила Маргерита.

— Перепродав ее Затлеру, как я полагаю. — Спартак открыто бросил обвинение ей в лицо.

— Это решено еще не окончательно, — вспыхнула его тетка, поняв, что ее разоблачили.

— Тем лучше. Потому что твоя треть, дорогая Маргерита, может превратиться всего лишь в четверть. У вашего отца есть еще один наследник, и он может в любую минуту предъявить права на причитающуюся ему долю. Я имею в виду Стефано Бенини. — Лена выложила эту новость с полным спокойствием, хладнокровно ожидая реакции.

Первой нарушила молчание Миранда.

— Это всего лишь слухи, — сказала она. — Никаких бесспорных доказательств того, что он действительно наш брат, не существует.

— Все доказательства здесь. — Спартак бросил на стол папку с документами.

— Это что, угроза? Шантаж? Запоздалое раскаяние? Что, черт побери, означает вся эта история? — визгливо вскричала Маргерита, с ненавистью глядя на племянника.

Спартак, в свою очередь, бросил взгляд на бабушку. Глаза Лены ослепительно сверкали за толстыми стеклами очков.

— Началась борьба за власть, — заговорил он. — Увы, она началась здесь, в семье. У моего деда никогда не возникало проблем с семьей, потому что никто не смел ему перечить. Моему отцу частенько приходилось отражать ваши атаки, потому что вы оказывали ему доверие или, наоборот, отказывали в нем в зависимости от величины доходов или просто по настроению. Мне необходимо всеобщее согласие, чтобы попытаться спасти наше положение. Если я все сделаю правильно, это будет исключительно моей заслугой. Если ошибусь, вам в утешение останется возможность сделать из меня козла отпущения. Но я требую абсолютно полной свободы действий, — твердо заявил Спартак.