Книга Подземка - Харуки Мураками

Работает в отделе продаж фирмы, предоставляющей программное обеспечение. Увлекается теннисом, через который познакомился с девушкой на девять лет моложе и несколько лет назад женился на ней. За два дня до инцидента, в субботу, у него родился ребенок.

После инцидента его показывали по телевизору. Его увидел старый друг, позвонил, и они договорились вновь собрать группу. Сняли студию и стали репетировать дважды в месяц. Сам Накада-сан говорит: «Коль скоро это было просто наше хобби, не имело значение, если мы делали ошибки. Мы просто получали удовольствие».

Сейчас живет в кооперативном доме Мацухара в городе Сока префектуры Сайтама. Мы беседовали в воскресенье во второй половине дня в кафе поблизости от станции Сока. Он был в футболке и драных джинсах, хотя на работу ходит, разумеется, в опрятном костюме.

Наша семья жила в районе Какикаратё еще со времен эпохи Мэйдзи[90]. Родители были обычными служащими, собственного дела не имели. Я там родился и вырос. Во время экономического бума, примерно в 1987 году, когда резко возросли цены на землю, родители поменяли наш дом с участком земли на квартиру в кооперативном доме неподалеку. На нашей бывшей земле что-то собирались строить, но так ничего и не построили, и сейчас на ней разбита автостоянка.

Сейчас я работаю в фирме программного обеспечения, а до этого четыре года после окончания университета практически бездельничал — только играл в разных бандах. Так продолжалось до 26 лет. Сначала я играл на гитаре, потом перешел на бас. Фактически я могу играть на любом музыкальном инструменте. Родители с этим уже смирились. Я был единственным ребенком и все время жил с ними.

Только одной рок-музыкой не прокормишься, поэтому я ради заработка играл поп-музыку и выступал как бродячий музыкант, но будущее все равно было довольно мрачным. Один мой знакомый, талантливый парень, хорошо зарабатывал, а у меня не было таланта, и мне пришлось смириться (смеется). В то время играл и в кабаре и вообще не гнушался никакой работой. Мой друг и сейчас продолжает так же работать, зазывает меня в поп-ансамбль. Но все это было не то…

Один из бывших музыкантов нашей группы устроился на работу в фирму по разработке компьютерных программ и предложил мне присоединиться к нему. В то время я не имел ни малейшего понятия о компьютерах. Однако в компьютерном бизнесе тогда не хватало рабочих рук, и они брали на работу почти всех, кто хоть как-то подходил. На этой фирме я занимался не продажей программ, а чем-то вроде их составления. Первый год почти ничего не понимал в этом деле. Однако если по-настоящему постараться, то любой, кто знает четыре действия арифметики, может справиться. Но это только вначале, а чем сложнее программа, тем умнее нужна голова.

Когда я только начинал этим заниматься, было довольно тяжело. Сидел ночи напролет, писал программы, а зарплата была маленькая — особенно в то время. Поэтому ничего не оставалось делать, как брать сверхурочную работу. Три с половиной года проработал я в той фирме, пока не пришел к выводу, что для инженерно-технической работы моя голова недостаточно хороша. Решив заняться торговлей, я перешел в другую фирму, которая торгует компьютерным обеспечением. Род деятельности все-таки близок, и я решил, что так мне будет легче.

Если меня спросить, подхожу ли я по характеру к такой работе, то отвечу, что сам хорошо этого не знаю. Меня часто об этом спрашивают, а я отвечаю, что умею лишь торговать (смеется). Откровенно говоря, наша работа состоит в том, чтобы заставить клиента купить. Мы имеем дело не с физическими лицами, а с предприятиями. Договорившись по телефону о визите, мы привозим целый пакет ПО и убеждаем его купить.

Конъюнктура сейчас плохая, поэтому много не продашь. Предприятия сдерживают капиталовложения, поэтому стараются не покупать новые программные продукты. Создается впечатление, что если сравнивать нынешнее время с периодом подъема экономики, то, прилагая в три раза больше усилий, можно продать лишь половину того, что раньше. Очень тяжелое время. Для тех, кто занимается продажами, базовая ставка очень низкая, и основной заработок должны составлять комиссионные. Таков курс фирмы, но если конъюнктура плохая, страдаем мы. Мой нынешний годовой доход по сравнению с прошлым годом уменьшился на 2-3 миллиона иен. Я могу служить наихудшим примером нерасчетливости, ибо женился вскоре после того, как лопнул так называемый «мыльный пузырь» в экономике.

Когда я был холостяком, выпивал почти каждый день, поскольку при экономическом «мыльном пузыре» доход был приличный, и я, не задумываясь, тратил деньги. Было бы хорошо, если бы тогда сделал хоть какие-то накопления, но я предавался иллюзиям: дескать, если даже общая конъюнктура и ухудшится, компьютерный бизнес не пострадает. Поэтому продолжал тратить.

Случилось так, что за два дня до инцидента у меня родился ребенок. Девочка. Жена заранее переехала к своим родителям в Минова и легла в роддом в Цукидзи. Я один жил в нашей квартире в кооперативном доме в Мацухара. Не могу сказать, что был особенно в восторге от рождения ребенка. Я скорее испытывал примерно такое чувство: неужели это случилось? (Смеется.)

В тот день я поехал на работу, чтобы подготовить предварительную смету, которую надо было передать клиенту. Не бог весть какая важная работа, но это следовало сделать в тот день. На обратном пути собирался заехать в роддом.

За два дня до этого, в субботу, я приехал в дом родителей жены, и мне сказали, что она в роддоме. Поехал туда, но в три часа закончилось время посещения, и мне пришлось вернуться домой. Как только зашел в квартиру, раздался звонок: только что родила. Получилось все как-то неожиданно.

В воскресенье впервые увидел личико своего ребенка, но ничего не почувствовал. Вероятно, потому, что я с самого начала не очень хотел ребенка, это жена очень стремилась.

Итак, в понедельник по пути домой я собирался заехать в роддом, тем более что мне надо было кое-что передать жене. Из-за инцидента я этого так и не сделал, и жена, похоже, очень рассердилась. Несомненно, думала, что я где-то выпиваю (смеется). У них в палате не было телевизора, и она ничего не знала о происшествии.

В то утро я сел в поезд на станции Такэнодзука — как обычно, в третий вагон от начала. Удалось найти сидячее место, и я сразу крепко заснул. Неожиданно проснулся, когда поезд остановился не у платформы, а в тоннеле между Акихабара и Кодэмматё. Вскоре по трансляции сообщили: в Цукидзи произошел взрыв, поэтому поезд со станции Кодэмматё возвращается в депо. Просим всех покинуть вагоны.

Когда поезд подошел к платформе Кодэмматё, все пассажиры вышли. Тут я увидел двух лежащих людей. Одна была женщина, она еще дышала. Тело мужчины сводило судорогой, слышал, как кто-то сказал, что это припадок эпилепсии. Мужчине было лет 35, женщине — около 30. Как я узнал позже, женщина эта жила недалеко от меня и села на предыдущий поезд.

Я сразу направился к выходу. Думал оказать помощь упавшим, но это уже делали другие, и я не стал вмешиваться. Пройдя билетный контроль, я постоял минут пять-десять. Вокруг было много пассажиров, которые, вероятно, так же, как и я, ждали возобновления движения. Многие терли глаза и вообще производили странное впечатление. Тут раздалось новое объявление: в связи с загрязнением воздуха на станции просим всех выйти на поверхность. Значит, надо идти, подумал я и стал подниматься по лестнице. Но тут у меня почему-то закружилась голова, однако я все-таки поднялся наверх. И увидел на земле мужчину, тело которого сводило судорогой. Это уже был третий, и я подумал: все это довольно странно. Завернув за угол, я увидел сидящих на земле людей, у некоторых изо рта шла пена. Это уже плохо и оставаться здесь опасно, подумал я. Не зная причины, я все-таки решил уйти отсюда как можно скорее.